Деревянная грамота - Далия Трускиновская

Ярыжка, не желавший тратить на бабьи причуды лишних денег, поплелся прочь. Вдруг его цапнула за плечо крепкая рука и развернула рожей в другую сторону.

Перед Стенькой стоял, ухмыляясь во весь рот, крепкий мужик, до того щекастый и румяный, что сквозь бороду видно было. И так уж он счастливо ухмылялся, что и глаза сделались едва заметными щелочками.

- Ты кто таков? - удивился Стенька.

- Не признал, что ли? Ивашка я!

- Полна Москва Ивашек.

- Ивашка Шепоткин же! И впрямь не признал! - мужик был так этим озадачен, как ежели бы и впрямь был единственным Иваном на всю Москву, которого каждая подзаборная шавка знает. - Да ты припомни - на торгу встретились!

Для человека, который ежедневно на торгу видит под несколько сот Ивашек, это было плохой зацепкой - и Стенька выразительно пожал плечами.

- Ты меня от смертоубийства спас!

- Тебя?!?

- Кабы не ты - я бы его, блядина сына, зашиб, убил, грех на душу взял!

_ Постой! Это ты, что ли, женку свою кому-то там за пятнадцать рублей заложил? - начал припоминать Стенька.

- Ну, я! Так кабы не ты, я бы его убил, порешил и на плаху за него, подлеца, пошел!

Тут и Стенька невольно улыбнулся. Он вспомнил ту драку, неторопливое побоище двух дородных, а в тулупах - еще и безмерно грузных мужиков. Однако раз этому Ивашке Шепоткину угодно полагать, будто Стенька его от неприятности избавил, - пусть полагает! Земский ярыжка, что греха таить, любил заводить среди торгового люда таких знакомцев, чтобы чем-то ему были обязаны. Идешь вот так без гроша за душой - и всегда найдется благодарный человек, угостит, а коли сам не догадается - так ведь и напомнить можно...

- И пошел бы! - весело подтвердил Стенька. - А что, с женкой-то своей помирился? Не прибил ее?

- А что ее, дуру, бить? Как ей велено - так и поступила. Пойдем, добрый человек, прости - не знаю, как звать-величать!

- А Степаном Ивановичем! - сразу определил себе немалую цену Стенька. Неужто угостить хочешь?

- Кум у меня сбитенщик, такого сбитня нальет - до пяток продерет! Он перцу с имбирем не жалеет!

Стенька, решив, что его отсутствие на общем предпраздничном переполохе не больно скажется, зашагал следом за Ивашкой Шепоткиным. Ивашка, грудью прокладывая дорогу сквозь толпу, поддерживал беседу, то и дело поворачивая крупную башку к земскому ярыжке. И в конце концов ему такое вежество вышло боком.

Извозчик, усаживая седока в саночки, не приметил колдобины. Конек взял с места резво, санки опасно накренились, седок заорал, вываливаясь, но не вывалился, а откинулся в другую сторону. Санки, покатившие было на одном полозе, дернулись и рухнули на другой. Получилось это очень неудачно как раз по Ивашкиной ноге.

Мужик, шлепнувшись на гузно, взвыл белугой и заругался так, что мудрый извозчик сразу хлестнул конька кнутом. Санки унеслись - а Стенька остался с ревущим Ивашкой в полном бессилии. Как земский ярыжка он мог бы кинуться следом, позвать на помощь - возможно, извозчика бы и остановили. А что с того проку? Починит он Ивашке ногу, что ли?

- Встать можешь? - спросил Стенька.

Ивашка попробовал - но, видать, полозом ему сломало одну из тех мелких косточек, каких в ступне - до черта.

Оставить его в таком положении Стенька не мог. Он высмотрел извозчика, крикнул ему и рукой помахал - сюда, мол! Санки подкатили.

- Пособи-ка! - велел Стенька, показывая на сидящего в снегу Ивашку.

Извозчик посмотрел на земского ярыжку с подозрением.

- Знаю я вас! - сказал он. - Так и норовите!

- Что норовим?

- Коли для Земского приказа - чтоб безденежно! Нет уж, другого дурака ищи!

- Сам дурак! - отвечал Стенька. - Что, Иванушка, будут у тебя две деньги, с этим обалдуем расплатиться?

- Да уж будут! - подтвердил Шепоткин.

- Куда везти-то?

- А на Волхонку! - и Ивашка тихо взвыл, когда Стенька с ямщиком подняли его, чтобы усадить в санки.

Обогнув Кремль, санки быстро доставили седоков к нужному месту.

- Вон туда, туда! - распоряжался Ивашка. - Да тут разворачивай!

Санки встали.

- Степан Иванович, сделай милость, добеги до моего двора! - попросил Ивашка. - Парня там найдешь, Нечая. Пусть он скоренько выйдет да меня в дом занесет! Чего тебе-то корячиться! Я молодец дородный!

Стенька понял - Ивашке Шепоткину вовсе не хочется переплачивать извозчику полушку за услугу. И одобрил - каждому полушку, так самому-то что останется?

Очевидно, чтобы никто из бывших владельцев Марфицы, ни торговый человек из Суздали Никишка Ревякин, ни оставшийся для Земского приказа безликим и безымянным Пасынок, не могли до нее вновь добраться, Шепоткин завел большого лохматого черного кобеля. Войдя в кабитку и бывши немилосердно облаян, Стенька заорал что было духу, вызывая хозяйку. Но откликнулся мужской басовитый голос. Стенька развеселился было - опять Ивашке не повезло! - но тут из-за угла вышел с топором в руке человек росту невиданного и с безбородым круглым лицом - как у красной девицы. С лица-то ему было - хорошо, коли восемнадцать. А когда судить по плечищам - мужичище в сочной поре, да и топор в его лапище казался игрушечным.

- Чего орешь? - осведомился этот человек.

Тут Стенька сообразил - да это же и есть парень, Нечай, которого велено позвать на помощь!

- Хозяина из саней взять нужно, принести в дом, - сказал он. - Ногу ему полозом повредило.

- Погоди, топор положу. И что у вас на Москве за топоры! .. Тихо ты, Арапка! Нишкни!

Нечай показал псу кулак, хороший кулак, нешуточный, и пошел за угол вбить в колоду топор. Вернулся он пасмурный.

- И что у вас на Москве за колоды...

"Развалил! .." - с ужасом подумал Стенька. И этого вполне от Нечая можно было ожидать. Хотя располовинить колоду для рубки дров - было немалым подвигом.

Нечай пошел к калитке. Тут только Стенька заметил, что был он в одном расстегнутом зипуне поверх холщовой простой рубахи да в полосатых портах и лаптях. Насчет обувки Стенька злорадно усмехнулся - как ты, парнище, ни здоров, а ходить тебе в лапотках, потому что сапог такой удивительной величины по всей Москве не сыщешь! Заказывать же сапожнику - удовольствие не дешевое, а ты, брат, вряд ли больно денежен.

- Да скорее ж! Поспешай, свет! - распоряжался Ивашка Шепоткин, позволяя Нечаю взять себя в охапку. - Неровен час, увидят! ..

Стенька подивился тому, что Шепоткин стыдится перед соседями за увечье. Но прочь не пошел - коли было обещано угощение, так слово держать надобно!

Когда Нечай вносил Ивашку, Стенька придержал калитку и опять подивился: здоровый мужик, да еще в огромной, колом стоящей шубе, был на руках у этого верзилы не то чтобы совсем как дитя - а скорее как подросток.

- Забеги вперед, - велел Стеньке Нечай, - двери в сени распахни и другие тоже.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});