Долгая дорога домой - Сару Бриерли

Поскольку я так и не нашел ничего хотя бы отдаленно напоминающего Гинестли, решил, что место под названием Берампур является более серьезной ссылкой, на которую мне стоит полагаться. И если я его обнаружу, смогу найти и мой родной город где-то недалеко по железнодорожной ветке. Поэтому я стал искать места с названиями Берампур, и, как всегда, компьютер выдавал множество результатов – существовало огромное число вариантов названий по всей территории Индии, во многих местах встречались несколько похожих названий. Брахмапур, Бахарампур, Бурхампур, Берхампор, Бирампур, Бурумпур, Бурхампуур, Брахмпур… и так до бесконечности.

Казалось разумным начать с двух мест, о которых говорил отец Амрин и которые находились в Западной Бенгалии и Ориссе. Медленно, но уверенно сделанные со спутника снимки каждого города появлялись на экране – «Гугл Планета Земля» работал именно так, как я и рассчитывал. Благодаря этому инструменту я смог бы увидеть все те детали, которые мне запомнились, и надеялся с такой же легкостью узнать нужное место, как будто оказавшись там лично или, по крайней мере, пролетая над ним на воздушном шаре. Смотреть на местность сверху означает мысленно переворачивать изображение, чтобы представить, как это место смотрится с улицы.

В Бахарампуре в Западной Бенгалии было две железнодорожные станции, но там не было перехода, который я хорошо запомнил, и вдоль железнодорожного пути не было ни одной деревушки или городка с названием, похожим на Гинестли. Одна колея пролегала рядом с несколькими большими озерами, которые, я был уверен, увидел бы из вагона, но, когда я ехал в поезде, ничего похожего не наблюдал. Откровенно говоря, окрестности города вообще казались незнакомыми – место, которое я искал, было холмистым вдоль всего железнодорожного полотна, здесь же я холмов не видел, может, из-за буйной растительности. Место, откуда я был родом, напоминало лоскутное одеяло – сельскохозяйственные районы вокруг пыльных городов. Я вынужден был признать, что с момента моего отъезда многое могло измениться, возможно, провели оросительную систему и регион стал более зеленым. Но многие факторы исключали подобную возможность.

Город Брахмапур в Ориссе находился в более засушливой местности, но там на станции были очень длинные крытые платформы по обе стороны от железнодорожных путей, чего не было на том вокзале, который я искал. И водонапорной башни нигде не было видно, зато было много разнообразных силосных башен, но я подобную не запомнил. С другой стороны, опять рядом не оказалось городка под названием Гинестли. И когда я увидел, в какой близости от моря располагался этот город, я перестал сомневаться в том, что не мог не знать об этом.

То, что ни один из этих городов не был искомым местом, не являлось поводом сдаваться – существовало много, очень много других мест, где можно было бы поискать, но первые неудачи ввергали меня в уныние. Они заставили меня снова задуматься о том, что многое с тех пор могло измениться. Станции могли обновить или перестроить, проложить рядом дороги, города могли разрастись. Если все так сильно изменилось, наверное, будет сложно узнать станцию, которую я ищу.

Несмотря на универсальную природу этого нового источника информации, становилось ясно, что найти мой дом будет очень трудно. Если я не был уверен в правильности названий, как я мог полагаться на то, что поисковая система даст мне верный ответ? И даже если я наткнусь на нужное место, возможно, не смогу его узнать с воздуха. И помимо всего этого, Интернет и сами компьютеры в то время работали значительно медленнее; «Гугл Планета Земля» была замечательной программой, но слишком громоздкой, поэтому ее использование при таких огромных территориях занимало очень много времени.

Если я всерьез намеревался посвятить себя учебе, у меня не осталось бы времени на поиски в «Гугл Планета Земля». Поэтому, трезво поразмыслив, я сказал себе, что просто зря убиваю время, и попытался не слишком отвлекаться на поиски. Я в течение нескольких месяцев, когда представлялась возможность, проверял некоторые места, сосредоточившись на районах в северо-восточном направлении от Калькутты. Но не нашел ничего знакомого.

Мои друзья уже привыкли к тому, что я, объявляя, что бросаю поиски, позже признавался, что эта идея так и не дает мне покоя. Многие доморощенные индийские «детективы» вернулись домой, а остальные просто выкинули это из головы, когда поняли, что я не так уж терзаюсь, как они думали изначально.

В конечном итоге я спустил все на тормозах. Поиски стали чем-то абстрактным. Сложно было поверить, что я добьюсь какого-то результата, – я искал иголку в стогу сена, и это дело оказалось мне не по силам. Я учился в колледже, а учеба требовала от меня большой отдачи, и к тому же мне не хотелось становиться отшельником и все время проводить за компьютером. Некоторые люди, желающие мне добра, предупреждали, что поиски могут свести меня с ума. Я вырос настоящим австралийцем в любящей семье. Судьба вырвала меня из крайней нужды и обеспечила комфортную жизнь – наверное, стоило принять, что прошлое осталось в прошлом и надо жить дальше.

Теперь я понимаю, что боялся лишиться своих воспоминаний – я так долго с ними прожил, так крепко за них цеплялся, так отчаянно пытался сохранить их, чтобы не угас тот лучик надежды, который они дарили. Если я продолжу поиски, но ничего не найду, неужели это будет означать, что я подвел под прошлым черту и буду спокойно жить дальше? Если мне не удастся отыскать свой дом и родных, буду ли я и дальше цепляться за свои воспоминания? Определенность в этом деле может разрушить то, что у меня осталось.

Поскольку по горячим следам найти ничего не удалось, я, закончив обучение в 2009 году, вернулся в Хобарт, где нашел работу в баре. Хотя у меня в кармане был диплом, мне понадобилось всего две недели, чтобы понять, что гостиничный бизнес более меня не привлекает. Я заподозрил это еще в Канберре, но хотел, по крайней мере, завершить обучение.

У нас у всех в юности наступает момент, когда мы задаемся вопросом: а что же делать дальше, чему себя посвятить? Помимо наличия средств для достижения своих целей нужно еще решить, что в жизни самое главное. Неудивительно, что я понял: самое важное для меня – семья. Наверное, благодаря жизни вне дома, вдали от Хобарта, это чувство стало еще сильнее. И вновь вспыхнувший интерес к прошлому подтолкнул меня к тому, чтобы задуматься о моих взаимоотношениях с новой семьей. Меня осенило, что семейный бизнес Брирли – это для меня возможность совместить два основных аспекта моей жизни, и я очень обрадовался, когда родители одобрили эту идею.

У мамы с папой было собственное дело: они продавали промышленные шланги и крепления, вентили и насосы, которые обслуживал отец. По удивительному совпадению папа начал свое дело в тот самый день, когда я приехал из Индии, – он оставил моего деда в новенькой конторе отвечать на звонки, а сам отправился с мамой в Мельбурн встречать меня.

Заняться семейным делом означало каждый день работать с папой, и я вскоре понял, что сделал правильный выбор. Работа рядом с ним приносила мне удовлетворение. Мне кажется, что его решимость, деловая хватка и сосредоточенность на успехе передались и мне. Он не давал мне сидеть без дела, но, по-моему, это только сблизило нас. Мантош позднее пошел по тому же пути, поэтому вскоре мы все были заняты одним делом и работали вместе.

В то же время у меня завязались новые отношения, и мы с моей невестой стали жить вместе. Возвращение в Хобарт и все, что последовало дальше, напомнило мне о том, что поиск своих корней – не самое главное в жизни и это не должно доминировать над всем остальным. Понимаю, что кому-то это покажется странным. Те, кого усыновили, независимо от того, знают они или нет своих настоящих родителей, часто описывают разъедающее душу чувство, будто им чего-то не хватает: без семейных связей или, по крайней мере, без знания того, откуда ты родом, человек чувствует себя неполноценным. Я подобного не ощущал. Никогда не забывал свою индийскую семью, свою маму – и никогда не забуду, но, будучи оторванным от родных, я не чувствовал, что вокруг меня стена, которая не дает мне возможности жить полной, счастливой жизнью. Я быстро понял, поскольку от этого зависит способность выживать, что следует использовать шансы, которые выпадают человеку (если это случается), и всегда смотреть в будущее. Отчасти благодаря этому я с радостью принял ту жизнь, какой она стала после усыновления. Так что я вновь постарался сосредоточиться на той жизни, которую имел.

8. Поиски

Кому, как не мне, знать, что жизнь может сделать непредвиденный поворот. Но она не перестает меня удивлять, и, несмотря на то, что я, в сравнении с некоторыми, лучше приспособился к обстоятельствам (таким, как смена работы, места жительства, даже судьбы), изменения в эмоциональной сфере влияют на меня так же сильно, как и на остальных. Возможно, даже немного сильнее.