Искусство любви - Галина Грушина

надежда, на новый доход.

– Сходим помолиться Изиде, – отложив лиру, решила Терция .

Напе сочувственно посоветовала:

– Госпожа, забудь про Назона. Препустой мальчишка, доложу тебе .И не при деньгах

– С чего ты взяла, что я о нём думаю?

– И про Флакка забудь. Найдём ещё не одного.

– Флакк – это кто? – надменно вскинула головку госпожа.

При виде сестры, спустившейся вниз и одетой для выхода на улицу, Секундилла завопила:

– Матушка, Терция опять собралась на прогулку.

Матушка тотчас явилась.

– Ты куда? – строго осведомилась она у дочери.

– Матушка, погляди, какие синие у неё губы! – негодовала Секундилла.

– Ты, никак, шелковицу ела?

– Да у неё любовник заведён. Она на свидание собралась.

– Ничего подобного, – возмутилась Терция. – Я иду молиться.

Почтенная матрона не могла запретить дочери посещение храма , однако тут же призванным Багауду и мальчику для зонтика велено было сопровождать госпожу.

– Скажи на милость, что я выиграла с отъездом мужа? – огорчённо пожаловалась Терция служанке, следуя под зонтиком на Марсово поле.

– Стало посвободнее, – не согласилась Напе.

– Ах, на что мне теперь эта свобода?

– Ты опять про Назона?

– И не вспоминаю. Он ведёт себя, как мальчишка , и способен ославить порядочную женщину.

– Сделать тебе какой-нибудь подарок ни разу не подумал. Пройдёмся – ка лучше по лавкам, да и себя покажем. Небось, живо найдём другого.

– Но я не хочу другого! –закапризничала госпожа.

Нет, она не могла обойтись без Назона, без его суматошной любви, ребячливости, нежности, переменчивости, и сейчас даже была готова извинить его пристрастие к стихоплётству.

– Ты что, о Назоне скучаешь? – подосадовала Напе.

– Скучаю. Ты нечуткая.

– Он прибежит, коли ты хочешь. Но я от души желаю тебе другого любовника. Не будет от этого юнца проку, помяни моё слово.

Им не дал договорить какой-то прохожий в тоге, засмотревшийся на Терцию и пожелавший тотчас познакомиться с нею. Еле отвязавшись с помощью Багауда от назойливого, но вежливого поклонника, молодые женщины, смеясь, ускорили шаг.

Прогулка по лавкам действительно развлекла Терцию, тем более что они накупили много вещей и даже учёного попугая, клетку с которым понёс недовольный евнух. У храма Изиды они также побывали; богослужения там не было, однако Терция смогла благочестиво помолиться.

Не выдержав, она велела Напе снести Назону записку с прощением и разрешением навестить госпожу. Та не застала дома поэта, записку оставлять не решилась .По пути домой она сделала большой крюк, не отказав себе в удовольствии пройти по Священной Дороге и поглазеть на лавки. Её внимание привлекли два молодых человека, вышедших из книжной лавки со свитками в руках; ей послышалось, что они толковали о Назоне. Так оно и было: молодые люди восторгались стихами нового поэта, и один спросил другого:

– Как думаешь, кто такая эта Коринна, воспеваемая поэтом во всех стих ах?

– Какая-нибудь гетера, наверно, – предположил другой.

– Хоть бы краем глаза посмотреть а красавицу,..

Напе, запыхавшись, прибежала домой.

– Стихи Назона про тебя уже продаются в лавках, – сообщила она госпоже. – И всякий может их купить и прочесть.

Встревоженной Терции захотелось немедленно всё разузнать самой.. На прогулку пришлось звать сестру и прихватить обычную свиту из Багауда, мальчишки и зонтика. Они проследовали мимо книжной лавки , и Терция прочла объявление на косяке о продаже стихов Овидия Назона. Войдя в лавку, она робко попросила у продавца новых стишков и услышала, что если Назоновых, то, к сожалению, уже всё распродано; пусть приходит через несколько дней, когда поступит от переписчиков новая партия книг.

– А что, хорошие стихи?

– Превосходные. Их покупают нарасхват. Они воспевают некую Коринну, редкую красавицу. Имя, конечно, вымышленное, и все гадают, кто та счастливица, что скрывается под ним.

Выйдя на улицу, где ожидали слуги, Терция заметила двух уставившихся на неё молодых людей, причём один подтолкнул другого локтём.

– В чём дело, Напе? – встревожено шепнула она служанке. – У меня что-нибудь с причёской?

– Они глядят на Коринну, – хитро заулыбалась служанка.

– Да как они узнали, что это я? – ахнула крошка.

Напе призналась, что сама только что сообщила им об этом.

– Ай, какой стыд! – искренне возмутилась Терция. – Негодница!

Дома Напе растолковала госпоже, что слава, которую могут принести ей стихи, если они на самом деле хороши, очень выгодная вещь: у неё обязательно появится много поклонников. Неожиданно Терция развеселилась. В самом деле! Она свободная, взрослая, прекрасная женщина; ей некого бояться, и она может делать всё, что захочется. Напе, жалкая служанка, и та не отказывает себе в удовольствиях, а её хозяйка не смеет даже из-за матушки и сестры принять у себя дома милого юношу. Пусть появятся поклонники. Пусть все видят её красоту. Стихи, славословящие её, будут очень кстати. Надо только попросить Назона, чтобы он именовал её Терцией, а не какой-то Коринной.

Матушка, подозрительно оглядев её и оставшись недовольной весёлым настроением дочери, подозрительно сказала:

– По-моему, ты вовсе не беременна. Никаких признаков.

– Да, мне показалось, – беспечно отозвалась Терция.

– Если бы она могла понести ребёнка, это давно бы случилось, – не промолчала сестрица.

– Дитя моё, – укорила её матушка, – ты девица, и такие речи тебе не к лицу.

– Меня, а не её надо было выдавать за Капитона! – затопала ногами Секундилла.

Когда средняя дочка в слезах убежала, почтенная матрона захотела отчитать младшую , однако Терция кротко сказала ей:

– Матушка, скоро твой день рождения.

– Не так уж скоро, – удивилась та.

– Мой муж, уезжая, сказал, что разрешает подарить тебе любую из домашних вещей.

– Какой благородный человек этот Капитон! А ведь по внешности не догадаешься.Ты должна вечно благодарить меня за такого мужа. Я выберу серебряное блюдо.

– Пусть всё будет так, как хочет Капитон, – склонила голову Терция. – Может, ты заберёшь и кое-что из утвари? Капитон разбогатеет в провинции, и мы купим всё новое и более красивое.

– Тогда – ложе с резной спинкой, – обрадовалась матушка.

– Бери, что хочешь.

– А Силена можно?

– Какого Силена?

Матрона имела в виду статую из садика. Посмеиваясь, дочь кивнула, пояснив:

– Это выдающееся произведение греческого искусства, оно стои уйму денег.Бери. «Иначе я велю выкинуть этого непристойного урода на помойку», – подумала она про себя.

Едва веря удаче, нежданно свалившейся на нее, почтенная матрона решила тут же увезти подарки в Карсеолы; а заодно и Секундиллу, чтобы пресечь ссоры сестёр.

Когда из дома стали выносить вещи, и слуги, сняв с пъедестала Силена, повернули его вверх ногами, так что из кубка вывалилась лягушка, удивлённая Напе прибежала к хозяйке.

– Что такое, госпожа? Нас грабят среди бела дня, а ты молчишь?

– Иначе они не уедут, – хихикнула Терция.

– А что скажет хозяин?

– Откуда он узнает?

– Багауд тут же настрочит донос.

– Доноса не будет: я продам евнуха.

Изумлённая Напе молча уставилась на госпожу: кажется, она ошиблась, считая свою хозяйку ни на что не способной.

– Хозяин рано или поздно вернётся из-за моря… – начала она.

Терция нетерпеливо перебила:

– К тому времени, как он вернётся, многое может измениться.

– Например?

– Давай думать о сегодняшнем дне, а завтрашний пусть сам о себе заботится.

Глава 11. Назон

« Напе, снеси госпоже две таблички

И передай, что живу ожиданием ночи.

Ну же, беги! Попроси