Сирийские спартанцы - Александр Тамоников

Ножны состояли из двух шарнирно соединенных половин с внутренними полостями. При необходимости они выполняли функции резака проволоки и электропроводов под напряжением до трех тысяч вольт. Верхняя половина ножен имела скобы для намотки капронового линя и неотъемный абразивный брусок для заточки клинка.

В полости нижней половины ножен была размещена пила для резки деревянных брусков толщиной до восьмидесяти миллиметров и металлических деталей сечением до одного сантиметра. Легкий нож-гарпун с режущей кромкой, ключом для открывания бутылок и банок, отверткой, гаечным ключом. Обе половины ножен фиксировались в сложенном положении специальной защелкой.

В общем, не нож, а мечта диверсанта.

Одним движением руки фал был перерезан. Секундный полет вниз и… Новиков на руках товарищей.

Коснувшись ногами горизонтальной тверди, Павел освободился от ремней и веревок. Ожидая его спуска, подчиненные зря времени не теряли: снаряга, оружие и прочие шмотки уже были собраны. Все было подготовлено к быстрому уходу из-под нависшей над ними скалы.

– Боря, давай в дозор, – распорядился майор. – Курс – северо-восток. Вперед, парни…

Вытянувшись метров на тридцать, группа двинулась в указанном направлении.

Глава восьмая

Сирия; окраина Дамаска

Настоящее время

– Пойдем, я кое-что тебе покажу, – приобняв Юсуфа, негромко сказал Айман Захир.

Он провел его по темному коридору, повернул налево и остановился возле одной из многочисленных комнат.

– Только не шуми, – сказал представитель командования ИГИЛ, осторожно приоткрывая толстую деревянную дверь. – Взгляни на этих людей…

В комнате на лавках сидели и лежали четверо: трое мужчин и одна молодая женщина.

– За столом самый старший по возрасту. Его фамилия Пономарев, – шептал над ухом Захир.

– Что за фамилия? Я таких раньше не слышал.

– Он из России. Ему тридцать лет, окончил университет, полтора года назад принял ислам и перебрался к нам.

– Понятно. А рядом кто?

– Слева от него украинец Голубко.

– Светловолосый?

– Да. Двадцать пять лет. Глуповат и жаден. Не в меру жесток. Любит поесть.

– А кто справа?

– Справа – Ватаев. Двадцать три года, выходец с Кавказа, из города Грозный. Все его старшие братья погибли, защищая от русских вольную Ичкерию.

– А эта… полуобнаженная женщина?

– Она тоже русская. Родом из Москвы.

– Из самой Москвы?!

– Да. В Сирию приехала недавно. Ей всего двадцать. Вместе с мужчинами приняла ислам и сама изъявила желание воевать на нашей стороне. А в Москве жила в благополучной семье; училась в университете, была отличницей. Да вот беда – Аллах внешностью слегка обидел и мужчины обходили вниманием. Начала знакомиться с пропагандистскими материалами ИГИЛ, решила уехать в Сирию, ведь здесь жених точно найдется.

– Что-то не пойму… Спит, что ли?

– Она в наркотическом опьянении.

Юсуф удивленно глянул на Аймана. Тонкие губы того растянулись в улыбке.

– Героином балуется. Мы даем ей по одной дозе в день, чтоб не сильно подсела, но и не забывала, кому обязана за это удовольствие.

Захир аккуратно прикрыл дверь и заметил вопросительный взгляд Юсуфа.

– Теперь пройдем в мою комнату, – сказал тот. – Я расскажу тебе о нашем плане…

* * *

Комната Захира почти ничем не отличалась от остальных: такая же спартанская обстановка с минимальным набором мебели; единственное оконце под потолком и стандартная деревянная дверь с засовом с внутренней стороны.

– Присаживайся, – предложил хозяин.

Юсуф уселся на стуле по правую сторону от стола. Захир разлил из литровой бутылки банановый сок и, пододвинув гостю кружку, сказал:

– Замысел руководства ИГИЛ таков. Мы готовим из этих людей боевую группу. Готовим в полном объеме: стрельба из всех видов оружия, подрывное дело, ориентирование на местности, радиосвязь… Затем выдаем российские загранпаспорта и отправляем в Россию. Конкретно – в Москву на одну из конспиративных квартир. Туда же доставляем достаточное количество взрывчатки. И ставим задачу по организации нескольких крупных террористических актов в российской столице.

Вероятно, на лице Юсуфа явственно читался вопрос: ну а при чем здесь я?

Представитель главаря ИГИЛ засмеялся.

– Ты, Халид, будешь руководить этой небольшой боевой группой.

– Я?!

– А почему ты так удивлен? Мы доверяем тебе. Ты не робкого десятка: немало повоевал, имеешь опыт боевого управления, зарекомендовал себя грамотным и смелым полевым командиром. А то, что прошлой ночью потерял свой отряд, небольшая беда. С кем не бывает? Поражений не знает тот, кто не воюет, верно?

Эти слова, сказанные ласковым елейным голосом, вернули утраченную веру в себя. Заставили расправить плечи и снова поверить в удачу.

– Но, Айман, я не так хорошо знаю язык, на котором говорят русские, – привел последнее возражение Юсуф.

– Тебе их язык особо и не нужен – мы не собираемся посылать тебя в Россию. Твоя задача – подготовить боевую группу и в обозначенную дату сопроводить до турецкой границы.

– Это другое дело.

– Значит, ты согласен?

– Конечно. Могу начать тренировки прямо сегодня…

Юсуф действительно был согласен выполнять любую работу, лишь бы не попасть под горячую руку рассерженного Махаба.

* * *

После первой недели занятий с группой Юсуф начал понимать всю сложность поставленной перед ним задачи и несколько приуныл. Ему была гораздо ближе и понятней обычная война, командование отрядом. Однако своего недовольства нынешним положением он никому не высказывал. Ассаф Махаб пока еще посматривал на него косо и вряд ли простил гибель отряда. Посему Айман Захир оставался единственным покровителем в штабе корпуса, и подводить его Юсуф не собирался. А точнее, побаивался.

За полчаса до окончания плановых занятий по единоборствам Халид Юсуф медленно прошелся вдоль строя молодых подчиненных.

Первым в строю стоял старший боевой группы – русский Мартын Олегович Пономарев.

Вторым – украинец Борис Васильевич Голубко.

Третьим – кавказец Джума Ватаев.

Последней – Ольга Сергеевна Летова. Она хоть и была русской, но внешностью весьма походила на восточную девушку. Смугловатая кожа, черные волосы, узкие миндалевидные глаза.

Вообще-то в армии ИГИЛ иностранные наемники не были редкостью. Здесь в Сирии воевали выходцы из Африки и Азии, из Европы и Северной Америки. Этих искателей приключений частенько именовали «волонтерами», желая подчеркнуть добровольное волеизъявление сотен молодых парней и девушек, обучавшихся ратному делу. В действительности же все обстояло не совсем так. Лишь половина из прибывавших в Сирию тянула на почетное звание добровольцев. В основном это были представители мусульманских стран, с которыми загодя успели поработать фанатики, втолковывая им наиболее радикальные и воинствующие тарикаты ислама. Другую половину зеленых юнцов и прочих способных держать оружие агрессивно настроенные старейшины или радикальное духовенство, не спрашивая согласия, попросту включали в списки очередников на прохождение пятинедельного курса. Эти призывники не отличались особым энтузиазмом, принимая факт принудительной учебы как данность или некую обязанность, перед тем как им начнут выплачивать немалое денежное вознаграждение. Вначале ими руководил простой меркантилизм. Позже неизменно срабатывали надежные механизмы пропаганды, и согнанные со всех уголков мира рекруты, сами того не осознавая, постепенно вливались в движение под черными флагами. На смену замкнутости разрозненных одиночек приходил дух коллективной силы. В отчаянном стремлении поучаствовать в войне против неверных из памяти остервенело стирались многие слова Пророка. Его учение: «Вооруженная борьба – есть Малый джихад, а мирный созидательный труд – джихад Великий и главный» – более ими не вспоминалось.

В расположении штаба корпуса в Сабаре издавна готовили шахидов-смертников. Будущие шахиды жили в двух отдельных палатках и занимались по отдельной программе. В их подготовке были заметно урезаны часы по стрельбе, единоборствам, изучению связи, топографических карт и общему физическому развитию. Все сэкономленное время они проводили в задушевных беседах, а также за освоением способов массового уничтожения мирного населения и живой силы противника. На некоторые занятия в эту группу вливались и подопечные Юсуфа.

Честно говоря, никаких талантов в освоении армейских азов никто из четверых волонтеров не выказывал, несмотря на то что в первые дни занятий Юсуф стремился вложить в каждого из них душу. Однако по его твердому убеждению сдвиги в постижении сложной науки все же должны были появиться.

– Вот что… ну-ка встали полукругом, – задумчиво молвил Юсуф. Выбрав двоих, приблизительно равных по комплекции, приказал: – Голубко, Ватаев – на середину! Бой до первой крови. Постарайтесь выложиться и показать все, чему научились. Начали!