Чарли и Большой стеклянный подъемник - Роальд Даль

— Какой-то корабль… — проговорила старуха. — Помню какой-то корабль… Как забыть?…

— Отлично, бабушка! Корабль! Что это был за корабль? Ты плыла на нем?

— Да, мой милый… Мы все плыли на нем…

— А куда? И откуда? — не отставал Чарли.

— Этого я уже не скажу… Я была совсем маленькой…

Бабушка откинулась на подушку и закрыла глаза. Чарли упорно смотрел на нее, надеясь, что она скажет что-то еще. Все боялись пошевелиться.

— У него еще было такое славное имя… у этого корабля… что-то такое красивое… Но, конечно, мне теперь уже не вспомнить…

Чарли, который все это время сидел на краешке кровати, вдруг вскочил на ноги. Его лицо пылало от возбуждения.

— А если я назову это имя, ты вспомнишь его?

— Может быть, Чарли… я могла бы…

— «МЭЙФЛАУЭР!»[3] — выкрикнул Чарли. Голова старухи оторвалась от подушки.

— Верно! — проквакала она. — Ты угадал, Чарли… «Мэйфлауэр»… Такое красивое имя…

— Дедушка! — воскликнул Чарли, едва не пускаясь в пляс. — В каком году «Мэйфлауэр» отплыл в Америку?

— «Мэйфлауэр» вышел из Плимута шестого сентября тысяча шестьсот двадцатого года, — ответил дедушка Джо.

— Плимут… — проквакала старуха, — … это мне тоже что-то напоминает… Да, пожалуй, это мог быть и Плимут…

— Тысяча шестьсот двадцатый! — воскликнул Чарли. — Силы небесные! Это значит, ей… сосчитай, дедушка!

— Так, — сказал дедушка Джо, — тысяча девятьсот семьдесят два отнять тысяча шестьсот двадцать… это будет… не мешай мне, Чарли… это будет… триста… пятьдесят два!

— Гремучие змеи! — воскликнул мистер Баккет. — Значит, ей триста пятьдесят два года!

— Ей больше, — сказал Чарли. — Бабушка, а сколько лет тебе было, когда ты плыла на корабле? Восемь?

— Думаю, даже меньше, мой милый… Я была совсем маленькой девочкой… лет шести, не больше.

— Значит, сейчас ей триста пятьдесят восемь! — объявил Чарли.

— Вот что значит «Витауонк»! — гордо сказал мистер Уонка. — Я же говорил, что это очень сильнодействующая штука!

— Триста пятьдесят восемь лет! — не мог прийти в себя мистер Баккет. — Невероятно!

— Подумать только, чего она перевидала за все эти годы! — сказал дедушка Джо.

— Бедная мамочка! — всхлипнула миссис Баккет. — Ради всего святого…

— Спокойствие, мадам! — сказал мистер Уонка. — Сейчас начнется самое интересное. Где мой «Уонкавит»?

Тут же к нему подбежал симпатимпас с большой бутылью в руках. Мистер Уонка взял ее и положил на кровать.

— В какой возраст нужно вернуть бабушку Джорджину? — спросил мистер Уонка.

— В семьдесят восемь лет! — твердо сказала миссис Баккет. — Точно туда, откуда началась вся эта неразбериха!

— Может быть, она хочет стать немного моложе?

— Ни в коем случае! Это слишком рискованно!

— Слишком рискованно! — согласилась бабушка Джорджина. — Если вы будете слишком умничать, вы снова загоните меня в минус!

— Как хотите, — сказал мистер Уонка. — Теперь мне надо кое-что подсчитать.

Сейчас же другой симпатимпас притащил большую классную доску. Мистер Уонка достал из кармана кусочек мела и начал писать:

Исходный возраст 358 лет.

Искомый возраст 78 лет.

На сколько нужно стать моложе 280 лет.

Если одна пилюля «Уонкавита» омолаживает на 20 лет, то, чтобы получить необходимое количество пилюль, делим 280 на 20.

Итого: 14.

— Ровно четырнадцать пилюль «Уонкавита», — объявил мистер Уонка. Симпатимпас унес доску обратно, а мистер Уонка взял бутыль, открыл ее и отсчитал четырнадцать маленьких, блестящих, желтых пилюль.

— Воды! — приказал он.

Новый симпатимпас подлетел со стаканом воды. Мистер Уонка высыпал в стакан все четырнадцать пилюль. Вода забурлила и запенилась.

— Пейте, пока она пузырится! — сказал он, протягивая стакан бабушке Джорджине. — Ну, залпом!

Она выпила.

Мистер Уонка отпрянул назад и вынул из кармана большие позолоченные часы.

— Не забывайте: год в секунду! — прокричал он, — Ей предстоит сбросить двести восемьдесят лет. Значит, на это уйдет четыре минуты сорок секунд! Сейчас века так и замелькают!

Стояла такая тишина, что было слышно, как тикают часы мистера Уонка. Поначалу с этим древним существом, лежащим на кровати, ничего особенного не происходило. Закрыв глаза, она откинулась на подушки, и только время от времени ее морщинистое лицо и маленькие ручки слегка вздрагивали и подергивались.

— Прошла минута! — объявил мистер Уонка. — Сейчас она уже на шестьдесят лет моложе.

— А с виду не скажешь, — сказал мистер Баккет.

— Естественно! — ответил мистер Уонка. — Что такое шестьдесят лет для трехсотлетней старухи!

— Как ты себя чувствуешь, мама? — тревожно спросила миссис Баккет. — Скажи что-нибудь!

— Прошло две минуты! — объявил мистер Уонка. — Теперь она моложе на сто двадцать лет!

Сейчас на лице старой женщины уже можно было разглядеть довольно существенные изменения. Кожа стала понемногу разглаживаться, рот не выглядел таким запавшим, а нос не так выдавался вперед.

— Мама! Ты в порядке? — закричала миссис Баккет. — Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь!

И тут внезапно (да так, что все присутствующие чуть не подпрыгнули от неожиданности) бабушка Джорджина резко приподнялась на постели и прокричала:

— Слыхали новость? Адмирал Нельсон разбил французов при Трафальгаре!

— Она сходит с ума! — сказал мистер Баккет.

— Ничего подобного! — ответил мистер Уонка. — Просто она дошла до девятнадцатого века. Прошло уже три минуты! — объявил он секунду спустя.

Теперь старая женщина буквально оживала с каждой секундой. Это было потрясающее зрелище!

— Геттисберг! — прокричала она. — Генерал Ли вот-вот будет здесь!

Несколько мгновений спустя она вдруг застонала, как от физической боли, и проговорила:

— Он умер! Умер! Умер!

— Кто умер? — спросил мистер Баккет, наклонившись к ней.

— Линкольн! — простонала старуха. — А вон идет поезд…

— Она, должно быть, сама видела это! — сказал Чарли. — Она была там!

— Она сейчас там! — сказал мистер Уонка. — По крайней мере была там несколько секунд назад.

— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, — начала миссис Баккет, — что здесь происхо…

— Прошло четыре минуты! — объявил мистер Уонка. — Осталось только сорок секунд и сорок лет!

— Бабушка! — воскликнул Чарли, выбегая вперед. — Ты теперь почти такая же, как была раньше! Я так рад!

— Я не поверю, пока все это не кончится, — сказала миссис Баккет.

— Готов об заклад биться, что в последний момент что-то не сработает! Так всегда бывает! — добавил мистер Баккет.

— Но только не тогда, сэр, когда за дело берусь я! — сказал мистер Уонка. — Время вышло! Сейчас ей ровно семьдесят восемь лет! Как вы себя чувствуете, дорогая леди? Все ли у вас в порядке?

— Терпимо, — проговорила старуха. — Вполне терпимо. Но вас мне не за что благодарить, настырная старая треска!

Это была снова она! Сварливая и вечно недовольная бабушка Джорджина, которую все так хорошо помнили! Миссис Баккет крепко обняла мать и заплакала от радости. Но старуха отпихнула ее и ворчливо спросила:

— А что, хотела бы я знать, делают на том конце кровати эти два сопливых младенца?

— Один из них — ваш муж, — ответил мистер Баккет.

— Чушь какая! — возмутилась бабушка Джорджина. — Куда, в самом деле, подевался Джордж?

— Боюсь, это правда, мама, — сказала миссис Баккет. — Он слева, а справа — бабушка Джозефина…

— Ах вы… вы, протухший чизбургер! — закричала бабушка Джорджина. — Да как вы посмели…

— Ну-ну-ну, — быстро заговорил мистер Уонка, — ради всего святого, давайте не будем в столь поздний час начинать новую склоку! Если только никто не будет лезть в бутылку, мы с Чарли в два счета вернем этих младенцев в прежнее состояние!

19. ДЕТИ ВЗРОСЛЕЮТ

— Принести сюда «Витауонк»! — приказал мистер Уонка. — Сейчас мы разберемся с этими грудничками!

Тотчас же к нему подбежал симпатимпас с маленькой бутылочкой и двумя серебряными ложечками.

— А ну-ка подождите минутку! — вмешалась бабушка Джорджина. — Что это за пакость вы собираетесь дать моему мужу?

— Все будет в порядке, бабушка! — сказал Чарли. — Обещаю тебе, все будет в полном порядке. Это «Витауонк», он делает человека старше и устраняет действие «Уонкавита». С его помощью мы смогли вернуть тебя из минуса!

— Вы дали мне слишком большую дозу! — огрызнулась старуха.

— У нас не было другого выхода…

— А теперь вы хотите проделать то же самое с Джорджем!

— Ну конечно же нет! — воскликнул Чарли.