Крепость Жемчужины - Майкл Муркок

Потом жезл выпал из руки похитителя снов, и он свалился на бок, с его губ сорвался слабый болезненный крик, а потом Элрик и Раик На Сеем почувствовали омерзительный запах. Этот запах грозил изгнать их из Бронзового шатра, словно тело Алнака разложилось прямо у них на глазах, когда похититель снов попытался было опять заговорить, но не смог.

И теперь Алнак Креб был мертв.

Элрик, скорбя об этом отважном и добром человеке, понял, что теперь решена также и его судьба, и судьба Аная. Смерть похитителя снов говорила о том, что здесь задействованы силы, о природе которых альбинос мог лишь догадываться, хотя и знал толк в колдовстве. Он не встречал ни одной книги, в которой содержался хотя бы намек на такую судьбу. Он видел и худшие беды, обрушивавшиеся на тех, кто занимался колдовством, но тут он столкнулся с таким колдовством, о котором понятия не имел.

- Значит, он умер, - сказал Раик На Сеем.

- Да. - У Элрика тоже перехватило горло. - Да. Его мужество оказалось на такой высоте, о какой никто из нас даже и не подозревал. Включая и его самого.

Первый старейшина медленно подошел к тому месту, где по-прежнему страшным сном спала его дочь. Он заглянул в ее синие глаза, словно надеялся увидеть, что они почернели.

- Варадия?

Она никак не ответила.

Раик На Сеем с мрачным видом поднял Священную Деву и вернул ее на прежнее место на возвышении, устроил на подушках, словно она заснула естественным сном, а он, отец, просто отнес ее и уложил на ночное ложе.

Элрик смотрел на останки похитителя снов. Он, несомненно, понимал цену неудачи и, вероятно, именно этой тайной не хотел делиться.

- Вот и не осталось надежды, - тихо сказал Раик На Сеем. - Теперь я уже ничего не смогу для нее сделать. Он отдал слишком много. - Первому старейшине с трудом удавалось удержаться от желания покончить с собой или предаться отчаянию. - Но мы должны подумать: может быть, в наших силах сделать что-то еще. Ты мне поможешь в этом, друг моего сына?

- Если смогу.

Элрик поднялся, превозмогая дрожь в ногах, и услышал у себя за спиной какой-то звук. Поначалу он подумал было, что это звук скорби, который издала пришедшая сюда баурадимка. Он оглянулся и в свете, попадавшем в шатер, увидел только очертания ее фигуры.

Это была молодая женщина, но не баурадимка. Она медленно вошла в шатер, и в глазах у нее, когда она увидела мертвое тело Алнака Креба, появились слезы.

- Значит, я опоздала? - В ее музыкальном голосе слышалась невыносимая боль. Она взялась рукой за лицо. - Он не должен был браться за это. Мне в оазисе Серебряного Цветка сказали, что вы направились сюда. Почему вы не могли немного подождать? Один только день?

Ей с трудом удавалось сдерживать свое отчаяние, и Элрик внезапно почувствовал странную близость к этой женщине.

Она сделала еще один шаг к телу. Незнакомка была приблизительно на дюйм ниже Элрика, ее овальное лицо обрамляли густые каштановые волосы. На ее гибком и мускулистом теле была куртка с разрезами, сквозь которые виднелась красная шелковая подкладка, на ней были мягкие бархатные штаны, ездовые фетровые сапоги с узорчатой вышивкой, а на плечах - плащ-пыльник, откинутый назад. На поясе у нее висел меч, на левом плече крючком держался жезл похитителя снов из золота и слоновой кости - более замысловатая разновидность того, что лежала на ковре рядом с телом Алнака.

- Я научила его всему, что знала об этом искусстве сама, - сказала она. - Но для таких дел этого было мало. Да как он вообще мог подумать, что у него что-то получится! Такой цели он никогда не смог бы достичь. У него для этого не хватало характера. - Она отвернулась, обтирая лицо руками.

Когда она снова посмотрела на них, слез в ее глазах уже не было, и она глядела прямо в лицо Элрика.

- Меня зовут Оуне, - сказала она. Девушка сделала небольшой поклон Раику На Сеему. - Я и есть тот похититель снов, за которым ты посылал.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Где та, что в сновиденьях рождена,

Чья кровь древнее времени и слов,

Широкими глазами зрит она

Агонию и ложь иных миров?

Где дочь, что в сновиденьях рождена,

Чья кровь с моей должна соединиться,

Чтоб родилась еще одна -

На новых землях новая царица?

Хроника Черного Меча

ГЛАВА ПЕРВАЯ

О том, как вор может учить императора

Оуне выплюнула финиковую косточку на песок оазиса Серебряного Цветка. Она потянулась рукой к одному из великолепных бутонов кактуса, которые и дали название этому месту. Она погладила лепестки длинными, изящными пальцами. Она что-то напевала тихим голосом, и Элрику показалось, что это были слова скорби.

Он, почтительно сохраняя молчание, сидел спиной к пальме и смотрел на лагерь вдалеке, где без остановки бурлила жизнь. Она попросила его проводить ее, но больше почти ничего не сказала. Он услышал чей-то крик из кашбеха высоко наверху, но, посмотрев туда, ничего не увидел. По пустыне гулял ветерок, и красный песок волнами устремлялся к Зубчатым Столбам на горизонте.

До полудня оставалось совсем немного. Они тем утром вернулись в оазис Серебряного Цветка. То немногое, что осталось от Алнака Креба, по традициям баурадимов этой ночью должно было быть с почетом сожжено на погребальном костре.

Крючковатый жезл Оуне больше не висел у нее на плече. Теперь она все время переворачивала его двумя руками, смотря - словно видела это в первый раз, - как играют на его поверхности солнечные зайчики. Другой жезл - Алнака - она засунула себе за пояс.

- Моя задача была бы легче, - сказала она вдруг, - если бы он не действовал так опрометчиво. Он не знал, что я тоже еду сюда, и делал максимум возможного, чтобы спасти эту девочку. Но подожди он еще несколько часов, и я могла бы воспользоваться его помощью, и, вероятно, с успехом. Но уж спасти его я могла бы наверняка.

- Я не понимаю, что с ним случилось, - сказал Элрик.

- Даже я не знаю точной причины его смерти, - сказала она. - Но я объясню тебе, что могу. Поэтому-то я и просила тебя поехать со мной. Я не хочу, чтобы нас кто-нибудь услышал. И я должна взять с тебя слово, что все, мною сказанное, останется между нами.

- Можешь не сомневаться, госпожа.

- Навсегда, - сказала она.

- Навсегда?

- Ты должен пообещать, что не скажешь никому то, что услышишь от меня сегодня. А также, что никому не будешь говорить о событиях, которые последуют за моим рассказом. Ты должен согласиться соблюдать кодекс похитителя снов, хотя ты и не принадлежишь к нашему цеху.

Элрик пребывал в недоумении.

- Но почему?

- Ты хочешь спасти Священную Деву? Хочешь отомстить за Алнака? Хочешь освободиться от зависимости к этому снадобью? Хочешь устранить зло, которое исходит из Кварцхасаата?

- Ты же знаешь, что хочу.

- Тогда мы придем к соглашению, потому что можно сказать наверняка: если мы не поможем друг другу, то ты, девочка и, скорее всего, я умрем еще до того, как зайдет Кровавая луна.

- Наверняка? - Элрик впал в мрачноватый юмор. - Так ты к тому же и оракул, моя госпожа?

- Все похитители снов в некоторой степени оракулы. - Она говорила с долей нетерпения, словно имела дело с несообразительным ребенком. Потом она взяла себя в руки. - Извини. Я забыла, что наше искусство неизвестно в Молодых королевствах. Впрочем, мы и в самом деле редко появляемся в этом мире.

- Я в своей жизни встречался со многими потусторонними существами, моя госпожа, но ничей из них образ не был так близок к человеческому, как твой.

- Близок к человеческому? Да я и есть человек! - Вид у нее был недоумевающий. Потом ее чело прояснилось. - Я же забыла, что твой ум более изощрен и менее просвещен, чем умы моих коллег по ремеслу. - Она улыбнулась ему. - Я все еще не могу прийти в себя после такой напрасной гибели Алнака.

- Он мог остаться жить. - Элрик произнес эти слова ровным, уверенным тоном. Он достаточно знал Алнака, чтобы считать его своим другом, и понимал, что чувствует Оуне в связи с этой утратой. - И нет никакого способа оживить его?

- Он потерял всю свою сущность, - сказала Оуне. - Он не то что не похитил чужой сон, он лишился своего собственного. - Она помолчала, а потом произнесла быстро, словно боясь, что потом будет жалеть о своих словах: - Ты мне поможешь, принц Элрик?

- Да, - решительно ответил он. - Если этим я смогу отомстить за Алнака и спасти девочку.

- Даже если не исключена вероятность того, что ты разделишь судьбу Алнака? Ту судьбу, свидетелем которой ты был?

- Да. Я думаю, эта смерть не хуже, чем смерть по воле господина Гхо.

- Может быть, и хуже, - просто сказала она. Элрик улыбнулся ее откровенности.

- Ну что ж, значит, так тому и быть. Так тому и быть. И каковы же твои условия?

Она снова протянула руку к серебряным лепесткам, балансируя своим жезлом на пальцах другой. Она все еще хмурилась, не будучи уверенной в правильности своего решения.