Далекое Близкое - Кристина Андреевна Белозерцева

пояс за встроенный в ручку маленький карабин. Мелочь, казалось бы, да?..

Я вышел вслед за ОТулом на лестницу, мучительно пытаясь оторвать взгляд от продолжающей выстукивать что-то стены. Но смог отвернуться. Все-таки смог.

В тамбуре перед двигательным отсеком я пропустил коллегу вперед и теперь глядел, как с металлическим грохотом опускаются каблуки ботинок ОТула на ребристые ступеньки, выкрашенные желтым, а потом полез следом. Забавно сделана лесенка, – центральная часть ступеней – для ног, она шире, с плоской горизонтальной гранью для стопы, а ближе к краям – для рук. Там ступени тоньше и круглые в сечении. Позаботились вот, чтоб не хвататься ладонями за то, на что встаешь ботинками. Через несколько секунд мы миновали первую разделительную полосу, маркирующую уровень корабля, вторую. Пошла третья. Что за черт? Седьмая секция ступеней заставила нервничать уже ирландца.

– Что за ерунда… – растерянный чуть звенящий голос человека, который и сам себе не верит.

– Это галлюцинации, – предположил я самое вероятное, пытаясь бороться с крадущимся по пятам ужасом, – типа клаустрофобии. Мы в замкнутом пространстве и…

– Какая нахрен клаустрофобия? Восьмой уровень пошел! Откуда эти чертовы ступени, а? Откуда?

– Сейчас все закончится. Сейчас…

Если начинает происходить такая вот фигня, нужно попробовать пару раз моргнуть, позволив за это время реальности прийти в норму, чтобы потом с облегчением выдохнуть – «почудилось» … Мы доверяем опыту больше, чем собственным чувствам. С тех пор как колыхание травы на привычно обдуваемом ветром пригорке перестало потенциально означать подкрадывающегося тигра, такое поведение стало практически безопасным. Ну серьезно, как лестница могла бы нарастить лишние пять секций, а? Просто головокружение.

Или снова – сон? Вдруг я так и не смог проснуться? Вдруг за спиной снова будет стоять что-то холодное, неподвижное, а потом оно тоненько хихикнет и потребует – дайте одного?!

Еще одна секция.

Я не буду смотреть вниз. Не буду ни за что на свете.

Но все же посмотрел. Желтой полосой обвалилась в слабоосвещенную шахту нескончаемая металлическая лестница, так и не достигая пола отсека. Янтарные все уменьшающиеся штрихи. В панике вскинул голову, желая окликнуть техника и боясь – отчаянно боясь! – что выше тоже будет только лестница. И ни выхода, ни ирландца…

– Почудилось… – все-таки проворчал ОТул, вылезая с лестницы в центральный отсек. – Спросонок просто трандец, что увидишь…

Быстрый взгляд вниз – четыре обычные секции. Будто корабль растянулся, как меха огромной гармошки, пространство не успевая подстраиваться к изменяющимся законам, попросту замостило возникшую пустоту копиями фрагментов существующей материи – секциями лестницы. А потом – все схлопнулось до нормы. Бах! И нет никакого жуткого колодца.

Или его и не было? – подсказал разум.

Черта-с два. Был. И чертов провал с убегающей желтой полосой ступеней, и стук в стену там, где никто стучать не мог по определению.

И это чертово шелестящее, сухое, безжизненное, осатаневшее от голода: «Дайте одного»…

Тоже было.

Бы-ло.

Впрочем, додумать эту мысль я не успел, в общем отсеке, отлично освещенном, сидели уже Профессор и Флегматик, просматривая что-то на мониторе.

– Ну! – обернулся ОТул. – Видишь? Все в норме, все целы, – и уже обращаясь к остальным, – ну чего? Логи лопатите?

– Лопатим, – кивнул программист, – но смысла в этом немного.

– Ничего не нашли? – ирландец сел за стол, откинувшись в удобном кресле.

– Ничего, – пожал плечами азиат, махнув рукой ОТулу, – только какой-то сбой, все, что записывалось до Марса, стерто. Я пытаюсь восстановить, но пока увы… А вы что не спите?

Я немного помялся, так и оставшись стоять возле «своего» края центрального стола, но все же рассказал про сон, умолчав только про лестницу. Впрочем, ирландец тоже этот эпизод не упомянул.

– Кошмары? – не без сарказма поинтересовался Профессор. – Пустота? Микки, что у вас было по психологии в университете? Кошмары, это продукт деятельности человеческого мозга. Неприятные эмоции и впечатления, испытываемые человеком, неразрешенные внутренние конфликты нейтрализуются во сне при помощи эдаких ночных «фильмов ужасов». Тем самым мы получаем психологическую перезагрузку, избавляемся от излишней нервозности и стресса. Это не удивительно, учитывая, насколько опасное предприятие мы с вами затеяли.

– Я тоже видел это, – негромко проговорил ОТул, – и слышал, между прочим. Какие там кошмары снятся коллективно? И кстати, мы только что чуть оба на лестнице с нижнего отсека не заблудились. Это вам как?

Пожалуй, стоит тоже присесть за стол. Ноги держали плохо.

– Все успокойтесь! – мрачно продолжил Профессор, он больше не улыбался, наоборот глаза его поглядывали настороженно. – Похоже на то, что у вас острый психоз, так бывает. Коллективная галлюцинация. Предполагалась вероятность такого развития событий. У нас в аптечке есть кое-что на всякий случай. Успокоительное. По одному уколу, и все придет в норму.

– Я не позволю колоть себе какую-то дрянь! – заворчал ОТул, как большой лохматый пес.

– Я тоже не уверен, что это – хорошая идея, лао ши, – заметил Флегматик, – мы не понимаем, что происходит. Вдруг станет еще хуже? К тому же, сможет ли наш техник управлять своей, э-э-э… «шарманкой» под успокоительным? Я не уверен, лао ши. Мы, разумеется, летим на автомате, но… – он выразительно замолчал, снова изобразив на лице эту свою стеклянную вежливую улыбку.

А вот я малодушно готов был согласиться на любой укол. Не так жутко было даже видеть чертову лестницу, как ждать, когда нечто подобное повторится. Ожидание – всегда страшнее, потому что разум пытается приготовиться, и для этого проигрывает множество разных сценариев одного кошмара, желая для каждого подобрать подходящее решение заранее. И все равно – ни за что не угадаешь. Я тогда пребывал в странном заторможенном состоянии, когда окончательно перестаешь понимать – спишь ты или нет.

А что, если я и не летал ни на какой Марс? Господи, гиперпрыжок. Глупость какая… Будто из science fiction термин-то. Может, я просто попал, скажем, в аварию и теперь лежу в коме? А разум тем временем показывает страшные картинки?

Ну не может растягиваться лестница. Это совершенно приземленный, материальный, конкретный кусок металла!

Приземленный в космосе. Ха-ха. Смешно.

– Ладно, – согласился наконец ученый, вырывая меня из плена мечущихся мыслей, – подождем. Но давайте хотя бы не будем ходить по одному, никто не знает, когда у вас может начаться обострение.

– Я не псих, – покачал головой ОТул, – там, – ирландец с остервенением ткнул пальцем в сторону потолка, – что-то есть. Мы тут не одни.

– Стыдитесь! Вы – ученый! Эти дремучие суеверия…

– Я – инженер, во-первых. И вырос в Ирландии. Я говорю вам – там что-то есть.

– Что?! Что там может быть? Инопланетяне?

ОТул побагровел, набрал воздух в грудь, но ответить так и не