Человек из-под земли - Росс МакДональд

- Нет.

- Легавые?

- С чего это тебе пришло в голову?

- Эл был в бегах... - она оглядела комнату. - Мне надо убираться отсюда...

Но она не двинулась.

- Откуда сбежал Эл?

- Смотался из тюрьмы. Когда-то он сказал мне это по пьянке. Надо мне было его бросать пока не поздно... - она вскочила и огляделась тревожно. А что с моим "Фольксвагеном"?

- Думаю, легавые наложили на него лапу.

- Но мне надо выбираться отсюда... Возьми меня с собой!

- Нет. Ты можешь сесть в автобус.

Она некоторое время обзывала меня, но это не произвело большого впечатления. Когда я двинулся к двери, она побежала за мной.

- Сколько ты можешь дать?

- Ну, не тысячу.

- А сотню? Мне хватило бы, чтобы добраться до Сакраменто...

- Ты из Сакраменто?

- Там живут мои родители, но они не желают меня знать.

- А Эл?

- У него нет родителей, он вырос в приюте.

- Где?

- В каком-то городке на север отсюда. Мы заезжали туда по дороге и он показывал мне приют.

- В приют вы заходили?

- Ничего ты не понимаешь, - заявила она покровительственно, - он показал мне приют, когда мы проезжали мимо. А останавливались мы в городе, чтобы добыть денег на бензин и на жизнь.

- В каком городе?

- В одном из этих Санта... Кажется, в Санта-Терезе.

- Как вы добыли деньги?

- Эл выдурил их у одной старухи, она дала ему двадцать долларов. У Эла свои методы для старых дамочек.

- Ты могла бы ее описать?

- Черт ее знает... Такая трухлявая бабенка в стареньком домике на маленькой улочке... Улочка была даже красивая - вся в цветущих фиолетовых деревьях...

- Жакарандах?

Она кивнула.

- Да, в цветущих жакарандах...

- А эту женщину звали не миссис Сноу?

- Кажется, да...

- А та женщина из объявления? Где живет она?

На ее лице появилось выражение идиотской хитрости.

- Это стоит денег, в том-то все и дело.

- Я дам тебе пятьдесят долларов.

- Покажи!

Я достал бумажник и дал ей банкнот, полученный в качестве премии от Фран Армистид. Я был, пожалуй, рад избавиться от него, хотя и на этот раз почувствовал нечто унизительное для обеих сторон. Словно заплатил первый взнос за этот номер и его обитательницу. Она поцеловала бумажку.

- Ты упал с неба! Я выберусь из этой дыры!

Но комнату она оглядела так, словно это был кошмар, повторяющийся в ее снах бесконечно.

- Ты хотела рассказать мне, где живет женщина из объявления.

- Хотела? - она казалась встревоженной. Помолчав, нехотя сказала: Она живет в таком большом старом доме в лесу.

- Выдумываешь?

- Не выдумываю.

- О каком лесе ты говоришь?

- Где-то на Полуострове. Я не обращала большого внимания на дорогу. Была в отключке после эйнштейновского сеанса.

- Эйнштейновского сеанса?

- Угу... Это когда человек долетает до конца галактики, до самой последней звезды, где кончается космос...

- И где же на Полуострове?

Она потрясла головой, как трясут остановившиеся часы.

- Не помню... Столько этих мест, одно за другим... Я не помню, где именно...

- Как выглядит дом?

- Он был очень старый, двухэтажный... нет, трехэтажный... У него две круглые башенки, по одной с каждой стороны...

Она подняла руки и помахала ими.

- Какого он был цвета?

- Кажется, такой серый... Он казался серо-зеленым между деревьями.

- Какими деревьями?

- Дубами, - сказала она. - И соснами... Но в основном дубами.

Я с минуту подождал.

- Что ты еще помнишь?

- Наверное, это все. На самом деле меня там не было, понимаешь? На самом деле я была где-то возле Арктура и смотрела сверху... Ага! Между деревьев бегал громадный пес. Дог. Он лаял достаточно грозно...

Демонстрируя, она залаяла басом.

- Пес был из этого дома?

- Не знаю... Наверное, нет. Да, помню, я подумала, что он похож на потерявшегося. Это тебе что-то дает?

- Не знаю. В какой день это было?

- Кажется, в воскресенье... Я говорила, что мы выехали из Сакраменто в воскресенье, правда?

- Маловато за пятьдесят долларов...

Она смутилась и испугалась, что я отниму у нее деньги.

- Если хочешь, я могу переспать с тобой...

Не дожидаясь моего ответа, она встала и сбросила розовый халат на пол. Тело у нее было юным с высокой грудью и узкой талией, она казалась даже хрупкой. Однако, плечи и грудь покрывали синяки, словно ордена за верную службу. Это была преждевременно угасшая девушка. Она подняла на меня глаза. Уж не знаю, что она прочла на моем лице, однако произнесла:

- Эл меня немного поколотил. Он был жутко голодным после тюремного поста. Кажется, ты меня не хочешь, да?

- Спасибо тебе. У меня был тяжелый день...

- И ты меня с собой не возьмешь?

- Нет.

Я дал ей свою карточку и попросил, чтобы позвонила за мой счет, если что-нибудь вспомнит.

- Вряд ли, - сказала она, - у меня память, как сито...

- Ну, если тебе нужна будет помощь...

- Помощь мне нужна всегда. Но ты обо мне больше и слышать не захочешь...

- Ну, как-нибудь переживу.

Она положила руки мне на плечи, приподнялась на цыпочках и мазнула по моим губам своими, грустными и безвольными.

Выйдя, я сложил объявление Стенли Броудхаста и вместе с книжкой в зеленой обложке сунул в багажник своей машины. После этого вернулся к себе, в Западный Лос-Анджелес.

Перед тем, как лечь в постель, я позвонил по телефону, где принимали сообщения для меня. Ночная дежурная сообщила, что звонил Эрни Шипстад. Мужчина, труп которого я нашел в доме Стенли Броудхаста, сбежал недавно из федеральной тюрьмы в Фолсоме. Это был рецидивист по имени Элберт Свитнер, впервые был арестован в Санта-Терезе в Калифорнии.

16

Была глубокая ночь, склоняющаяся к рассвету. Я нанес своей бедной голове крепкий удар посредством стакана виски и отправился спать. В тяжелом сне, овладевшим моим отупелым сознанием, я был должен как можно скорее куда-то попасть, но когда вышел, обнаружил, что у моей машины нет колес, нет даже руля. Я сидел в ней, как улитка в скорлупе, и обозревал ночь, текущую вокруг.

Проснулся я, когда свет, проникающий через жалюзи, начал сереть, а потом белеть. Лежа, я прислушивался к пробуждающемуся уличному движению. Чирикнуло несколько птиц. Когда окончательно рассвело, вокруг принялись кружить и падать на подоконник сойки, о которых я совсем позабыл. От их крикливого напоминания о себе меня проняло дрожью. Я сбросил одеяло, встал и оделся.

В кухонном шкафчике оставался один пакетик арахиса, я бросил горсть за окно и наблюдал, как сойки шмыгают вниз. Мне казалось, что я просматриваю с конца голубую киноленту, возвращающую время вспять. Не хватало только главного действующего лица.

Я выбрился, вышел позавтракать и больше не возвращался. За много миль до Санта-Терезы, раньше, чем я ожидал, над автострадой расцвел огонь. Он распространялся на юго-восток вдоль линии холмов, черных от прошедшего пламени. Однако влажный ветер, налетевший ночью с океана, отогнал огонь от прибрежной равнины и города и продолжал дуть. Там, где автострада изгибалась дугой над берегом, были видны белые гребни пены и слышалось тяжкое дыхание прибоя.

Я остановился возле летнего домика Армистидов. Волны были высокими, пенные гребни заливали весь пляж и ударяли о сваи, на которых стоял дом. Я постучал в центральную дверь, открыла Фран Армистид в мужской пижаме. Ее лицо было припухшим со сна, волосы торчали, словно птичьи перья.

- Мы знакомы? - спросила она без враждебности.

- Арчер, - напомнил я. - Пригнал вчера вашу машину, миссис. Мы вместе бежали от пожара.

- А-а, разумеется... Это забавно - побег, не так ли?

- В первый раз, пожалуй. Ваш муж дома?

- В данный момент нет, он спешно ушел.

- Вы не знаете, куда, миссис?

- Наверняка на пристань. Он слишком близко к сердцу принял эту историю с яхтой. Когда утром позвонил мистер Килпатрик, он еще не знал о том, что "Ариадну" украли.

- Значит, никаких известий об "Ариадне" нет?

- Когда он выходил, не было. Роджер страшно зол на юного Килпатрика. Даже не знаю, что он с ним сделает, когда тот попадет ему в руки...

- Они были очень близки?

Она окинула меня неприязненным взором.

- Не так, как вы подумали. Роджер слишком мужчина...

Ее зазнобило, и она обхватила руками плечи.

Я подъехал к пристани и оставил машину на почти пустой стоянке. Было еще очень рано. Сквозь сетчатую загородку было видно, что место "Ариадны" пустует. На причале в напряженной позе стоял, всматриваясь в море, Роджер Армистид. Мне показалось, что он сознательно позирует. Рядом с ним, лицом ко мне, стоял Брайан Килпатрик. Казалось, они незнакомы, но в то же время болезненно связаны нахождением рядом друг с другом, словно поссорившись.

Килпатрик заметил меня первым, подошел и впустил меня за ограду. Он был одет так же, как вчера. Кажется, спал в одежде или пытался спать.

- Предупреждаю вас, - сказал он, - Армистид в отвратительном настроении. Он считает, что во всем виноват я. Господи! Да я же практически не видел Джерри в последние месяцы! Он совершенно вышел из-под моего контроля. Это, если уж говорить всерьез, Армистид имел на него влияние. Я совершенно не чувствую себя ответственным...