Рейтинговые книги
Читем онлайн Пространство и время - Георгий Викторович Баженов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 73
голые ветки — как причудливые подводные, но совсем не страшные щупальца. На одной из веток — видишь? — примостился неведомо откуда прилетевший снегирь. Форточка открыта, и хорошо слышно шуршание снега за окном и одинокое, призывное пение снегиря. Снегирь поет, как всегда, просто, без колеи, без трелей и переливов, он как бы любительски, безыскусно подсвистывает — и этот его свист так подходит сейчас всей этой картине, наполняет ее звуковым смыслом, выражает ее нехитрое покойное содержание. Идет снег… и чего только не хочется в эти минуты! И одновременно — словно совсем ничего не надо, все у тебя уже есть, только бы вот Ипашка был еще рядом, смотрел бы и видел, что видишь ты, — так это чудесно и так это прекрасно…

И когда сзади хлопнула дверь и в комнату вбежала Светлана, «веселушка», как прозвали ее девчонки, Томка даже не шелохнулась, продолжала молча смотреть за окно.

— Ой, снег! — наконец поняла Светлана и сзади обняла Томку за шею. — Снег, Томка, снег! Ой, ну надо же… А я и не видела! Слушай, — будто опомнившись, тут же затормошила она Томку, — ты чего сидишь-то? Собирайся! Сейчас все отваливаем на хату к Верке-черной. Ох, и побалде-ем!..

— Решили у Верки? — не оборачиваясь, спросила Томка.

— А где же еще?! У нее же предки укатили там куда-то… к родственникам, что ли, и хата свободная. Повезло, скажи?

— Тебе нравится, когда идет первый снег?

— Чего? А, ну еще бы… конечно! Так ты чего сидишь-то? Собирайся! — И «веселушка» чуть ли не силой сдернула Томку со стула.

Тут в комнату ворвались остальные девчонки — Надя и Вера-беленькая, и все вокруг завертелось-закрутилось от юбок, комбинаций, кофточек, туфель, чулок, колготок; подкрашивание, причесывание, приглаживание и тысячи других мелочей, от которых, казалось, зависела жизнь четырех подружек по комнате, — такой тут был кавардак и переполох. В группе была у них еще одна близкая подруга — Вера-черная, которая в отличие от них — приезжих, «лапотных», как иногда их обидно называли городские ребята, всю жизнь прожила в этом городке, знала в нем все ходы и выходы и почему-то очень тянулась как раз к приезжим девчонкам, проникалась к ним особым чувством — опекала их, помогала, рассказывала о городе, водила по интересным местам. С ребятами знакомила тоже она — сельские девчонки ходили первое время как бы оглушенные городом (хотя городок был вовсе небольшой) и совсем не могли разобраться, какой парень хороший и добрый, а какой — злой и насмешливый. Вера-черная была у них как мамка — нянчила и лелеяла, они, конечно, слушались ее во всем — ну как же, это же Вера-черная сказала, это же Вера-черная так считает…

Квартирка у Веры-черной была просто люкс — светлая, большая, три комнаты, все в коврах. В шкафах и буфетах — хрустальная посуда и фарфор, на книжных полках — множество книг, особенно целые ряды — специально медицинские (родители у Верки-черной были врачами) — как тут не позавидуешь и не заахаешь? Черное пианино отливает лаком, по углам — динамики, к которым тянутся шнуры от японского магнитофона и, тоже японского, стереопроигрывателя (Верины родители даже побывали за границей). Короче, мальчики и девочки — их оказалось пятеро на пятеро — изрядно обалдели в этой квартире и прониклись к Верке еще большим уважением. Среди ребят, правда, трое были городские, виду не показывали, а двое — из бывших «сельских», те, можно сказать, откровенно рты пораскрывали, даже и не думали никогда, что бывают, оказывается, в настоящей жизни, а не в кино, такие квартиры.

А потом загремела музыка. Танцы после учебы, всякие там сборы, балдения, поп-музыка — это было главное, чем они увлекались повально, ради чувства взаимного понимания, даже родства, близости друг другу. Не улыбаться просто невозможно, ритм гонит тебя, горячая волна особых братских чувств буквально захлестывает все существо, хочется что-нибудь сказать, крикнуть, и кто-нибудь в самом деле уже кричит: «А ну давай, девочки! Давай, мальчики!..» — и ритм музыки словно убыстряется вместе с этими словами, танец становится совсем раскованным, расхлестанным, разбросанным, тебя могут поцеловать и ты ответишь тоже поцелуем, это не стыдно, не пошло, это просто так хочется, ты сам чувствуешь, ты любишь сейчас весь мир, тебе хочется сказать всему миру, как ты любишь его, как благодарен миру за одно то, что существуешь, это даже не сравнить с поцелуями где-нибудь на свидании, в темном парке, на скамейке, это совсем другое, даже, может быть, лучше, открытей, прочувствованней, чище, слаще, это балдеж, и все, все забывается, какие там условности — прочь все, ты танцуешь — господи, это просто счастье — чувствовать себя не то что взрослой, нет, чувствовать себя будто познавшей жизнь, ее вкус, и прелесть, и значение.

…Томка и не помнит, как она оказалась на диване, а кто это рядом? А-а, это Игорь, ну да, он, он еще всегда преследует ее в училище, оказывается, такой хороший парень, а она, дура, гнала его от себя, он сидит рядом и внимательно слушает ее, и гладит руку, а она рассказывает ему что-то — такое все откровенное, щемящее, или вдруг замолчит и даже забудет, кто это с ней рядом, и снова вспомнит: а-а, это Игорь Прудков, такой хороший парень, так ее понимает, и музыка такая приятная, только чересчур, пожалуй, громкая, Игорь обнимает ее, и Томка поначалу будто не понимает ничего, а потом обнимает его ответно, и они целуются, это так хорошо, и снова она ему начинает рассказывать, она рассказывает о Генке Ипатьеве, как она любит его, он самый лучший парень на свете, он служит сейчас в армии и пишет ей оттуда письма, хочешь вспомню, как он пишет? — Она морщит лоб и пытается вспомнить, начинает медленно прошептывать слова: «Дорогая Томка! Пишу тебе, а за окном ночь, я сегодня дежурю по роте и решил написать тебе письмо. Помнишь ли ты еще меня? Я как вспомню, как уезжал из Озерок, мне выть хочется, так тоскливо сделается, и совсем не знаю, как тут буду жить без тебя…» Она рассказывает, а Игорь пытается снова поцеловать ее, она лениво отталкивает его: «Уйди, дурак…» — но продолжает опустошенно сидеть на диване; то у нее вдруг исчезнет весь мир из памяти, то снова что-то выныривает на поверхность, и кто-то, она чувствует, нежно гладит ей руку, а-а, это Игорь, такой хороший парень, как она раньше не понимала, и главное — красивый: высокий, черный, и она снова легко подавалась навстречу Игорю. Ей не хотелось отрываться от поцелуя, Игорь, казалось, готов был раздавить ее в объятиях, и она тоже со всей силой вжималась в его тело, и только кто-то посторонний, чужой оторвал

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 73
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Пространство и время - Георгий Викторович Баженов бесплатно.
Похожие на Пространство и время - Георгий Викторович Баженов книги

Оставить комментарий