Меняла - Андрей Снегов

положил руки ему на плечи и посмотрел во взбешенные глаза, – послушай меня сегодня, прошу тебя, уступи, я ЧУВСТВУЮ – что-то не так!

– Если запуска не будет, ты мне не брат! – Вет оттолкнул меня, и побежал по лесной тропинке к поляне.

– Вет! – кричал я и бежал за ним. – Остановись на секунду.

– Что? – обернулся он, и мы, столкнувшись, полетели в бурьян.

– Ты должен мне одно желание, помнишь? – поднимаясь на ноги, прошептал я.

– Ир, твое желание остановить полет не может перевесить жажду семерых его совершить!

– Нет, не то! – я тщетно искал подходящие слова – Я полечу вместо тебя, и ты отправишь меня в небо!

Небесную синь его глаз накрыла серая туча, расплывшаяся вокруг черных провалов зрачков, и на миг я увидел в них свое отражение – оловянный взгляд пылал страхом и потоками глубинной силы.

– Я согласен! – тихо сказал Вет после минутной паузы. – Я не могу тебе отказать, ты спас мне жизнь, ты спас меня тогда от медведя. Но, какая же ты сволочь!

Дальше к поляне мы бежали молча. Мальчишки ждали нас, сидя вокруг капсулы. Я оглядел их лица, горящие глаза, и испугался, что вижу их последний раз. Иван вручил мне серебряный обруч телепатического усилителя.

– Полетит Ирвин! – зло сказал Вет сквозь слезы, и забрал у меня обруч.

В наступившей тишине все угрюмо разбрелись по местам, окружив капсулу правильным кольцом. Мы с братом стояли напротив друг друга.

– Вет, прости меня за все! – слезы предательски застилали глаза. – Я люблю тебя!

– Ир, не прощайся, – Вет обнял меня, и я прижался щекой к его влажной щеке. – Мы еще свидимся, и на медведя еще сходим, – он улыбнулся и посмотрел мне в глаза. – Мягкой посадки!

– Помни, Вет, Следящих можно убить Силой! – тихо сказал я, открывая брату неизвестно откуда пробудившееся во мне знание.

Я развернулся и не оглядываясь пошел к капсуле. Колпак послушно открылся, и я устроился в мягком кожаном кресле. Оно тотчас приняло форму моего тела, раздалось шипение, и капсула загерметизировалась.

Древние были могущественны. Как получилось, что мы, их потомки, стали рабами Следящих и черпаем крохи знаний из древних книг, которых становится все меньше? Сквозь голубое свечение стекол я смотрел на ребят, взявших капсулу в кольцо, и на Вета, собирающего потоки силы воедино. Интересно, что за Барьером Следящих? И подсознание подсказало ответ – НИЧЕГО. Капсулу уничтожат. Теперь я это знал точно. Сон был вещим.

Я, наконец, вспомнил охоту на медведя. Охоту, благодаря которой вместо Вета лечу я, и, может быть, спасаю его во второй раз. Память, два года скрывающая от меня этот эпизод, вдруг просветлела, и я увидел перед собой истерзанного хищником брата, и себя рядом, направляющего потоки Силы в окровавленную пасть зверя. Теперь я точно знал, что сжег его в пепел. А потом появились Следящие. Обессиленный, я ударил в них огнем, но только опалил черные балахоны. После этого в памяти всегда сиял провал. Далее я помнил себя уже в поселке с окровавленным Ветом на руках. Но теперь я отчетливо видел, как Следящие подходят ко мне. Они меня боялись даже тогда. Я чувствовал это, но не мог ничего поделать, истратив всю силу.

Теперь я знал, что их можно уничтожить, что они не боги! Не нужна капсула! Не нужен полет! Я вспомнил серебряный обруч, который они надели мне на голову, и теперь знал: мне внушили все, что мы сейчас делаем! Только я мог вложить это в разум это кому угодно без обруча, ради шутки, а им понадобилась колоссальная энергия и телепатический усилитель.

Они боялись нас. Нас, телепатов, неведомо из-за чего появившихся среди обычных людей. Мы несли им смерть. И они хотели уничтожить нас нашими же руками. Моими руками. Они направили нашу энергию прочь от себя. На мирное дело. На воплощение мечты наших отцов и дедов. Древней как мир мечты о полете. И теперь мы все погибнем. Как в моем сне. Вот только последним уничтожат не меня, а Вета. Я отчаянно, забарабанил кулаками в светящиеся неоном стекла капсулы. Но меня никто не видел, все сосредоточились на запуске. Сколько раз мы репетировали это! Но не предусмотрели возможность остановки.

Знание. Он вливалось в мой мозг мощным потоком с помощью моих друзей. Общий М-фон, способности к телепортации, Москва – мегаполис за Барьером в ста километрах от нас – неизвестные прежде слова обретали значение и придавали смысл всем нашим деяниям. Знание наполняло мой мозг, я впитывал его, словно губка живительную влагу. Мысли сотен тысяч Следящих отголосками эха звучали в моих ушах. Земля населенная Следящими. И мы, атавизмы тридцатого столетия, живущие в резервации.

Мой сон не был сном. Это было на самом деле. Я посылал Вета в космос, и он погиб. Вот только потом я развернул время вспять!

Я ощутил, что поднимаюсь над землей, меня вдавило в кресло, и капсула понеслась в небо. Я почувствовал чудовищные взрывы, накачивающие в башнях Следящих мазеры. Теперь я знал, что такое мазер, и как он устроен.

Когда три луча разрезали капсулу, и силовой экран пропал, я снова повернул время вспять. Всего на два часа. Я сделал это во второй раз, и знал, что при необходимости сделаю в третий, знал, что со временем мы уничтожим Следящих.

– Ирвин, проснись! – кто-то тряс меня за плечо. – Ирвин, ну вставай же!

Я с трудом открыл глаза и увидел перед собой возбужденное лицо Вета.

– Ирвин, ты забыл, сегодня запуск, – шептал брат, и его синие глаза сияли от восторга в свете луны.

Нас с ним всегда различали по глазам. У него – синие, у меня – серые. А в остальном – близнецы. У него – мальчишеские и небесно-озорные, у меня – умудренные опытом и оловянно-печальные.

Теперь я знал, что Следящие – потомки древних, забывшие о своей силе и могуществе, а мы живем в гетто, созданном для тупиковой ветви. Так думают Следящие, помещая таких как мы в резервацию, словно в заповедник.

Они ошибаются в главном. Мы – носители могущества Древних и будущее цивилизации, а они, Следящие – их вырождающиеся потомки.

– Вет, мы никуда не летим! – сказал я и пристально посмотрел в восторженно-синие глаза…

Глаза вампира

Муар. Серая муть, окутавшая все вокруг. И разноцветные всполохи – пляска огней на балу масок…

Маски. Диковинные маски, проплывающие мимо меня, улыбающиеся и смеющиеся в клочьях сигаретного дыма…

Шум… Гулкие, ритмичные удары, от которых дрожит пол. И кровь толчками бежит по венам, и ноги сами собой пускаются в пляс, и руки вздымаются вверх, тщась обнять небо, скрытое за светящимися огнями прожекторов…

Я материализуюсь в танцующей толпе, двигаюсь в такт музыке, пою, запрокинув голову и расставив в стороны руки, и