Ниже – только вверх. Книга 4. Зона отчуждения - Сергей Журавлев

Юра впервые в своей жизни окунулся в соленую воду. Плавать он не умел, и поэтому был сильно удивлен, что не тонет в океане. Глеб, продемонстрировав разные стили, подплыл к нему и предложил себя в качестве тренера по плаванию. Парень с восторгом принял предложение, и они незамедлительно приступили к тренировкам, найдя себе, таким образом, занятие.

Кто не ошибался, тот не поймет Господа

Мужчина и женщина лет сорока сидели в освещенной предзакатным солнцем небольшой комнате. Обращенные лицом к лицу, они боялись взглянуть в глаза друг другу. Она, как школьница, плохо выучившая урок, опустив голову, теребила носовой платок, изредка прикладывая его то к глазам, то к носу. Он, положив руки на стол, не моргая, смотрел на круг, образованный соединенными кончиками больших и указательных пальцев. Смотрел, словно пытался в бесконечности кольца найти ответ на все накопившиеся вопросы. Время шло, но ни Феликс, ни Наташа не осмеливались нарушить тишину, чтобы не порвать единственную невидимую нить, объединяющую их в этот момент. Каждый пытался осмыслить то, ради чего они встретились именно сейчас. Каждого волновало, что произойдет, если кто-либо начнет искать оправдание своим поступкам, приведшим к трагедии. Станет ли Феликс, публично униженный женой, обвинять ее. Будет ли Наталья искать оправдания своим поступкам…

«Ну что я ей скажу? Спрошу, как ты могла? И что это изменит? Смогла и сделала… И мне даже известно, почему. Потому что женщина слаба по своей сути. А я как мужчина не имел права подолгу оставлять ее одну. Теперь я понимаю, что нет в мире богатств, способных заменить простое человеческое общение. По-настоящему любящее сердце любит не за деньги», – рассуждал Феликс. События последних дней кардинально изменили его отношение к себе и к окружению. Раньше он не задумывался над тем, что послужило причиной, подтолкнувшей человека к действию. Он оценивал действие. Теперь же он научился смотреть в корень, искать причины и понимать их. И он решил, что не имеет права судить человека, истинно раскаявшегося и умоляющего о прощении. Феликс понимал, что сам толкнул жену на измену и предательство…

Монотонной, бесконечной лентой-каруселью перед глазами Наташи прокручивались события последних месяцев, вызывая то страх, то ненависть, то жалость к себе. Она не знала, с чего начать, и была уверена, что Феликс не поверит ни единому ее слову. Хотя это ее мало тревожило. Для нее было важно покаяться и попросить прощения, и она решительно поднялась из-за стола, подошла к мужу и опустилась на колени. Подняв голову, заглянула ему в глаза и, с трудом сдерживая слезы, заговорила:

– Господи, молю тебя о прощении. Помоги рабу Божьему Феликсу простить рабу Божью Наталью!..

Феликс удивился таким словам жены и пристально взглянул в ее лицо. В эту минуту оно было необычайно красивым и одухотворенным. В нем не было ни прежней напыщенности, ни фальши, и ему показалось, что она впервые была искренней.

– …Господи, – продолжала Наталья, – знаю, причинила ему столько боли и страданий и, что самое страшное, – делала это умышленно.

Ее красивые глаза, словно два синих озера, были наполнены слезами.

«Стоп! – поймал себя на мысли Феликс, чувствуя, что еще мгновение – и утонет в ее глазах. – Неужели, чтобы увидеть в человеке прекрасное, необходимо заставить его страдать? А ведь я не меньше ее виновен в том, что случилось».

– Господи, – взывала к Всевышнему каявшаяся женщина, – я была слепа в своем безверии и потому погрязла в пучине зла. Муж в ответе за жену свою, а она да покорится ему, как господину. Я же вознеслась в гордыне своей.

Слезы навернулись на глаза, сердце Феликса учащенно забилось, и дышать стало трудно. Страстно захотелось забыть, вычеркнуть из памяти все плохое и начать сначала…

– Господи, ты видишь, я искренне каюсь и мучаюсь от душевной боли, разрывающей меня на части. Прошу тебя, позволь любви войти в мою жизнь. Ведь мы любили друг друга…

«Да, любили, – мысленно согласился Феликс. – И только любовь может вернуть к жизни испепеленную душу. Спаси нас! – Эта мысль была, словно свет в конце тоннеля, и он пошел на этот яркий спасительный свет. – Боже мой! Все, что было до настоящего момента, не имеет никакого значения! Все плохое можно забыть ради будущего! И я забуду!» – Феликс протянул руки к Наташе, продолжавшей читать молитву.

– Господи, помоги ему понять меня. Дай мне сил убедить его в искренности моих слов, простить и отпустить меня с миром.

Слова Наташи поразили его, он и не предполагал, что она способна на такое. Повинуясь душевному порыву, Феликс поднял ее с коленей и обнял: «И ты меня прости!»

Ни он, ни она уже не могли произнести ни слова: рыдания спазмом сдавили горло… Обнявшись, они стояли и плакали навзрыд, не стесняясь слез. Слезы плавили лед обид и гасили огонь ненависти, бушевавший в их сердцах доныне. Сковывающие душу невысказанные упреки, как перезревшие колосья вражды, превращались в пепел. Эти двое, как никто другой, понимали, что затертое до дыр выражение «любовь спасет мир» – не пустые слова.

Умный думает, как поступить – глупый действует, чтобы подумать

День клонился к вечеру. Солнце катилось за горизонт, готовое вот-вот нырнуть в океан. В комнату постучал Путу и пригласил Феликса с Наташей в гостиную обедать.

Через полчаса за огромным столом, рассчитанным на пятьдесят персон, собрались гости. На обед подавали лучшие блюда местной кухни, но Мигель предусмотрительно попросил повара не использовать слишком острых приправ, учитывая, что угощаться будут европейцы. Официант, повар и помощник повара одно за другим сменяли блюда. Будучи скованным в движениях из-за ранения, Ставрос опрокинул на стол кувшин с соком манго, и на скатерти растеклось огромное пятно. Официант попросила разрешения заменить скатерть. Хозяин пригласил всех на просторную террасу, открывающую вид на океан. Солнце давно погрузилось в глубины теплых вод, уступив место ночи, окутавшей всех теплой и густой тропической тьмой.

Мигель предложил гостям для дегустации сигары.

– Они произведены на Кубе пятикратным чемпионом мира по изготовлению самых длинных сигар, знаменитым torcedoros, скрутчиком сигар Хосе Кастелара Каиро. Еще хочу предложить сигары Torpedo – они имеют заостренный конец и утолщение посредине. Кстати, именно из-за сходства с ними военные торпеды называют торпедами, – со знанием дела пояснил кубинец. Это произведения табачного искусства, а потому носят имя автора «Кастелара».

 

Хозяин пригласил всех на просторную террасу, открывающую вид на океан.

Все стали рассматривать сигары, уложенные в кедровый хьюмидор.

– Берите, берите. Феликс, помоги первооткрывателям правильно раскурить сигары. Вот гильотинка и деревянные спички. – Мигель указал на маленькую шкатулку, лежащую рядом с коробкой сигар.

Пока Феликс проводил мастер-класс, кубинец продолжил рассказ.

– Табак для сигар готовят по-особенному. Его выдерживают в арманьяке, в меду. Используют только верхние листья побега. Нижние наиболее вредны для здоровья, и их используют в производстве сигарет.

Услышав это, Феликс закашлялся. Выждав, пока он успокоится, Мигель продолжил:

– Из листьев надо обязательно извлечь прожилки. В них скапливается наибольшее количество вредных веществ, наносящих ущерб сердечно-сосудистой системе. Тем, кто курит сигареты, полезно знать, что белый сигаретный пепел говорит о том, что из листьев удалены прожилки. Черный пепел свидетельствует о том, что сигарета «дешевка». А теперь вернемся к сигарам. Если сигару сильно сжать в руке и подуть в нее, она должна пропускать воздух. При этом ваша рука уловит колебания, подобные пульсации крови, бьющейся о стенки артерий. Очень важно, чтобы табак при этом не высыпался.

После такой рекламы никто не смог удержаться от соблазна попробовать шедевр табачного производства. Знатоки помогли начинающим раскурить «Кастелары», предупредив, что сигары не курят в затяжку, а только набирают дым в рот и выпускают на свободу. Анна случайно захватила легкими немного табачного дыма и тут же зашлась в кашле. Отложив сигару, отпила несколько глотков кофе, а придя в себя, сказала:

– Друзья! Посмотрите – какая идиллия. Ни малейшего дуновения. Даже дым от сигар не колышется. Лунная дорожка бежит до самого горизонта. Кажется, вода и суша пришли к согласию. Наступило полное равенство.

– Милая, равенства в природе не существует, – парировала Марта. – Бывает лишь краткое затишье перед бурей. А потом вновь начинается борьба за равенство. Никогда не прекращающаяся борьба…

– Э, нет, – вмешался в разговор Путу. – Когда восходит солнце, утро настает для всех.

– Да, оно наступает для всех, но для каждого по-разному. Потому что в природе, как и в обществе, нет равенства, – стояла на своем Марта.