Конфигурация - Джей Эм

Достав телефон, Брэдли отыскал в списке нужный номер и позвонил. Гудки шли долго, но потом всё-таки послышалось:

– Алло?

– Привет, Стэйси.

– Привет. – Голос Анастейши был каким– то сонным. – Что, Брэд, в центре какой-то непорядок?

– Нет. Ничего, всё нормально. Я… просто так позвонил. Пока.

Брэдли сунул телефон обратно в карман. С Анастейшей после этого они больше ни разу не виделись.

Улицу, на которой жила Лотос, ему удалось разыскать без труда. Даже удивительно: от своей зрительной памяти такого подвига Фолио не ожидал. Но номер дома и квартиры всё-таки пришлось уточнить, сделав звонок.

Наверное, Хелла сразу же, едва открыв дверь, поняла, что дела Брэдли плохи. По его виду, или по мыслям, или как-то ещё. Но это никакого значения не имело.

– Мне просто нужно с кем-нибудь поговорить, – нервно и виновато улыбаясь, сказал он. – Пожаловаться, помотать нервы и всё такое. Это, конечно, ничего не изменит, но…

– Проходи.

Лотос не ужасалась, не охала, и от этого Фолио стало немного легче. Она слушала, пока он говорил. А когда замолчал – потому что, если бы продолжил говорить, то разревелся бы как последний идиот – обняла его за плечи, как могла бы обнять сестра или мать, и молчала вместе с ним.

Когда Брэдли открыл глаза, в комнате было темно, но не так, как ночью. За окнами сгущались сине-серые сумерки. Резко сев на диване, Фолио попытался вспомнить, что произошло, и где он. В этот момент в дверях показалась Лотос.

– Проснулся?

– Я что, действительно заснул? Ничего себе… Сейчас вечер или уже утро?

– Вечер. Пойдём, выпьем чаю. И поедем в «Поиск».

Перекладывать на плечи Лотос ещё одно объяснение с Майклом Брэдли не стал. Это было бы нечестно по отношению к ним обоим. Хелла присутствовала при разговоре, но о результатах обследования Фолио сообщил Майклу сам.

Для Мэйнлоу новость стала тяжёлым ударом. Он только начал привыкать к тому, что в его жизни вновь появились родственные отношения, как вдруг опять всё рушится… Но Майкл нашёл в себе силы не проявлять собственное горе открыто. Когда нужно сделать всё для того, чтобы поддержать близкого человека, не время давать волю эгоизму.

Уже после того, как Лотос уехала домой, Фолио сказал:

– Да, совсем забыл: Фаар сегодня пригласил меня на заседание гиотского собрания. Кажется, им всем любопытно лично убедиться в моём существовании. Не очень-то мне охота туда идти…

– Но ты ведь можешь отклонить это приглашение?

– Да. Если бы всё было… как раньше, я бы над этим подумал. Но теперь… Теперь в любом случае не буду отклонять.

На следующий день, придя в центр, Брэдли попросил у Майкла дать ему взглянуть на гиотскую книгу. Мэйнлоу посмотрел на него нерешительно.

– Ты уверен, что стоит это делать?

– Уверен. Книга ничем мне не повредит.

– Ты не можешь быть уверен.

– Майкл, причина того, что со мной случилось – не в книге и не в знакомстве с Фааром. Это наследственность. Отец однажды упоминал, что мой прадед умер от такой же болезни. Правда, ему было за семьдесят… В общем, не вздумай винить в чём-то себя.

Мэйнлоу принёс книгу. Не снимая верхней панели, Брэдли положил её на стол перед собой. Майкл хотел что-то сказать, но в этот момент книга открылась. Появившиеся из неё лучи были очень отчётливыми и яркими.

– Её можно активировать с помощью мыслезнаковой команды, – пояснил Брэдли. – Наверное, так работают многие инопланетные технологии.

Майкл ничего не ответил. Об этом мгновении он мечтал почти два года… Но теперь готов был отказаться от своей мечты, и поступил бы так, не задумываясь – если бы только это могло что-то изменить.

Протянув руку, Брэдли коснулся одного из светящихся голографических знаков, и из него возник ещё один световой поток. Другие символы стали так же «раскрываться» уже без всяких прикосновений. Через минуту вместо нескольких лучей, которые обычно наблюдали исследователи, книгу окружала настоящая световая картина, одни изображения сменялись другими, многомерные фигуры возникали и тут же исчезали, уступая место новым. Но Брэдли не смотрел на всё это. Он сидел с закрытыми глазами. Мелодия, сопровождавшая работу книги, приобрела совершенно новый темп и ритмический рисунок, в ней появились одновременно и простые, и причудливые звуки. Потом она стала значительно тише, и Брэдли произнёс:

– Реальность, попавшая в плен слепой силы – обман. Не поддавайтесь обману… Перешагнуть границы можно только если разные… объединятся, как равные. Имя этих границ…

– Невероятно, – покачал головой Майкл. – Ты читаешь её.

– Вот ещё, слушай: «Тогда придёт новый мир, где ни один не встанет ни ниже, ни выше другого, а будут как братья, которые обменяются добрыми дарами исцеления. Польза цельному – в понимании двойственности, польза двойственному – в понимании цельности». Похоже на какое-то пророчество, правда? Может, Луиза нашла что-то вроде гиотской Библии?

Линии света вокруг книги постепенно начали исчезать.

– Мне ещё сложно добиться ясности… Я только пытаюсь подобрать ключ. Свободно читать не могу. Последние слова я уже знал.

– Откуда?

– Они записаны не только здесь, в этой книге, но и где-то ещё… Я осознал их, когда бесконтрольно падал в это информационное пространство, где хранятся все сведения, закодированные в мылезнаках. Просто случайно выхватил из всей этой огромной сферы знаний. Да, Майкл, теперь я понимаю, что значит – энергетическая форма информации… Понимаю, но не могу объяснить. Кстати, обязательно скажи Луизе про меня и про книгу… Она имеет право знать. И остальным скажи. Не надо ни от кого ничего скрывать.

Заседания собрания Винаи проходили на Гиоа. Но, само собой, Брэдли совершить межзвёздное путешествие никто не предлагал. Связь с Гиоа осуществлялась через прямой поток, а земное отделение гиотского совещательного органа, в которое входили девять представителей и девять советников, собиралось на планете людей. Обычно – в форталезской резиденции, потому что южноамериканский представитель Боо выполнял обязанности возглавляющего земного представительства. Но сегодня решено было сделать исключение и провести заседание в Уиллоугарде. Это не значило, что на повестке будет один-единственный «уиллоугардский» вопрос – его рассматривать собирались в самом конце. И прежде чем очередь дошла до него, гио обсуждали свои дела больше полутора часов – Брэдли специально заметил время.

Сидя в небольшой комнате, всю обстановку которой составляли диван и журнальный столик, он дожидался, когда его пригласят в зал заседаний. Комната находилась в резиденции, но, как ни странно, ничего гиотского в ней не было, она вполне могла бы сойти за помещение в человеческом офисе. По крайней мере, с виду. На стол даже предусмотрительно поставили бутылку воды и стакан.

Перед началом заседания в комнату заглянул Фаар, поздоровался и ещё раз заверил Фолио, что опасаться ему нечего. Напрасно, пожалуй… Брэдли не чувствовал какого-то особо сильного волнения, тем более – страха. Сейчас его главным ощущением была скука. Как назло, у него разрядился телефон, он не мог ни выйти в Интернет, ни послушать музыку, ни почитать книгу. Уж положили бы на стол заодно и какой-нибудь журнал…

Налив в стакан немного воды, скорее от нечего делать, чем от жажды, Брэдли взял его в руки и подошёл к окну.

Напротив резиденции, совсем рядом друг с другом находились управление автомобильного завода «Лоулэйк» и собор святого Себастьяна. Каменное кружево готических башен отражалось в зеркальных окнах высотки. Почему-то эта картина подействовала на Фолио завораживающе. Но отвлечься от неё пришлось волей-неволей. В углу комнаты замерцало поле прямопоточной связи, и в нём появилось лицо какого-то гио, который сказал:

– Мистер Фолио, пожалуйста, пройдите в зал заседаний.

В тот же момент одна из стен комнаты бесследно растаяла, чтобы не затруднять Брэдли выходом за дверь и путём до зала заседаний через коридор. «Человеческий» антураж действительно был только видимостью.

Сделав несколько шагов, Фолио очутился в просторном помещении с высокими потолками. Стены здесь, по гиотскому обыкновению, имели волнообразную форму, но присутствовала симметрия. Брэдли, конечно, не пересчитывал, сколько они делают одинаковых изгибов, но нетрудно было догадаться, что восемнадцать – по одному на советника или представителя. Каждый изгиб образовывал что-то вроде ниши, неглубокой, не мешающей видеть весь зал. В нишах, на высоких креслах, похожих на то, которое находилось в приёмной Фаара, сидели гио. Стены ниш и пол около них были окрашены разными цветами. По телерепортажам из форталезского зала заседаний Брэдли припомнил, что в фиолетовом секторе обычно сидит возглавляющий Боо. Скорее всего, он же по прямопоточной связи пригласил его, Фолио, войти в зал. Но наверняка Брэдли не поручился бы. Гио слишком похожи друг на друга… Он пытался отыскать взглядом одного, знакомого – и никак не мог этого сделать. Возможно, ниша Фаара находится за его спиной…