Безграничная (ЛП) - Синтия Хэнд

— Чем ты там занимаешься?

Он пожимает плечами.

— Стою за кассой. Слежу за автобусным расписанием. Принимаю заказы по телефону. Иногда делаю пиццу, если нам не хватает повара. Все, что нужно сделать. Это временно. До тех пор, пока я не пойму, чем действительно хочу заниматься.

— Ясно. Эта пиццерия где-то поблизости? — лукаво спрашиваю я. — Может быть, я как-нибудь заскочу и закажу что-нибудь. Дам тебе хорошие чаевые.

— Не-а, — отвечает он. — Ни в коем случае. Так. Что с тобой происходит?

Я опираюсь подбородком на руку и вздыхаю. Со мной много чего происходит. Я до сих пор в шоке от того, что встретила Такера. Еще меня до сих пор мучает мысль, что где-то в ближайшем будущем мне придется использовать меч, мне, никогда не представлявшей себя Баффи — Истребительницей Вампиров. Мне предстоит сражаться. Возможно, не на жизнь, а на смерть, если мои видения не лгут.

— Все же хорошо, да? — спрашивает Джеффри, изучая мое лицо.

— Все сложно. — Я раздумываю, не рассказать ли ему о своей вчерашней тренировке. Джеффри всегда испытывает боль, когда дело доходит до отца. Вместо этого я спрашиваю:

— У тебя до сих пор бывают видения?

Его улыбка исчезает.

— Я не хочу об этом говорить.

Мы смотрим друг на друга где-то с минуту, я, не желая, оставляю эту тему, он не хочет вдаваться в нее, потому что решил не обращать внимания на свои видения. Он больше не работает на Бога, вот что он решил. Игнорировать видения. Он все еще чувствует боль от глубокого чувства вины каждый раз, когда думает о своем последнем видении, из которого не вышло ничего хорошего.

Но в глубине души он также и хочет об этом поговорить.

Наконец, он отводит взгляд в сторону.

— Иногда, — говорит он. — Они бесполезны. Они никогда не имеют смысла. Они просто говорят тебе то, что ты не можешь понять.

— Например? — спрашиваю я. — Что ты видишь?

Он поправляет кепку. Его взгляд становится отстраненным, когда он воспроизводит свое видение, разворачивающееся прямо перед ним.

— Я вижу воду, много воды, вроде озера или что-то подобное. Я вижу, кто-то падает с неба. И я вижу ... — Его рот кривится. — Как я уже сказал, я не хочу об этом говорить. Видения только приводят тебя к неприятностям. В последний раз я видел себя, поджигающим лес. Скажи мне, что это за божественное послание?

— Но ты был храбр, Джеффри, — говорю я. — Ты проявил себя. Нужно было решиться довериться своим видениям, довериться плану, и ты это сделал. Ты доверился.

Он качает головой.

— И что я с этого получил? Кем я стал?

«Дезертиром, — думает он, — бросившим школу. Неудачником».

Я тянусь через стол и накрываю его руку своей.

— Мне жаль, Джеффри. Мне действительно, действительно, невероятно жаль, за все.

Он убирает руку из-под моей и кашляет.

— Все хорошо, Клара. Я не виню тебя.

Это новость, так как последний раз, он во всем винил меня.

— Я виню Бога, — говорит он. — Насколько это возможно. Иногда я чувствую, что все мы — дураки и делаем всякую ерунду из-за этих видений, просто потому, что кто-то сказал нам, что это «во имя Бога», с которым мы даже никогда не встречались. Возможно, эти видения не имеют ничего общего с Богом, и мы просто видим будущее. Возможно, все мы просто миф.

Слушая эти слова, идущие от моего брата, на минуту я чувствую, что сижу за столом с незнакомым человеком, озвучивающим чужие аргументы.

— Джеффри, перестань. Как ты можешь...

Он поднимает руку.

— Не читай мне нотации, ладно? Я доволен тем, как обстоят дела. В настоящее время я избегаю всех крупных водоемов, так что мое видение не будет проблемой. Теперь мы должны поговорить о тебе, помнишь?

Я кусаю губу.

— Ладно. Что ты хочешь знать?

— Ты встречаешься с Кристианом, теперь, когда ты... — он снова останавливается.

— Теперь, когда я рассталась с Такером? — заканчиваю за него я. — Нет. Мы просто друзья. И, кроме того, нам нужно понять кое-какие вещи.

Конечно, мы больше, чем просто друзья, но я не знаю, кем мы на самом деле приходимся друг другу.

— Ты должна встречаться с ним, — говорит Джеффри. — Он твоя вторая половинка. Чего тут понимать?

Я чуть не захлебываюсь апельсиновым соком.

— Моя вторая половинка?

— Да. Твоя вторая половинка, твоя судьба, человек, который предназначен тебе.

— Смотри, я целая, — говорю я со смехом. — Мне не нужно, чтобы Кристиан завершал меня.

— Но есть кое-что в вас двоих, когда вы вместе. Вы так подходите друг другу. — Он усмехается, затем пожимает плечами. — Он — твоя вторая половинка.

— Эй, ты должен перестать говорить об этом. — Я не могу поверить, что веду этот разговор с моим шестнадцатилетним братом. — Где ты вообще слышал этот термин — вторая половинка?

— Ой, да ладно... Ты знаешь, люди говорят о таких вещах.

Мои глаза расширяются, когда я чувствую неловкость в его словах, видя образ девушки с длинными, темными волосами и рубиново-красными губами, улыбаюсь.

— Боже мой. У тебя есть девушка.

Его лицо краснеет.

— Она не моя девушка...

— Это так, но она твоя вторая половинка, — промурлыкала я. — И, как же ты познакомился с ней?

— Вообще-то, я знал ее еще до того, как мы переехали в штат Вайоминг. Она ходила в школу вместе с нами.

Я открываю рот.

— Да ладно! Так что получается я тогда, возможно, тоже ее знаю. Как ее зовут?

Он смотрит на меня.

— Это не большое дело. Мы не встречаемся. И ты ее не знаешь.

— Как ее зовут? — продолжаю настаивать я. — Как ее зовут? Ну же, как ее зовут? Я могу повторять это весь день.

Он выглядит безумным, но хочет сказать мне.

— Люси. Люси Вик.

Он прав, я не знаю ее. Я откидываюсь на спинку стула.

— Люси. Она твоя вторая половинка.

Он предупреждающе указывает на меня пальцем.

— Клара, я клянусь, что...

— Это здорово, — говорю я. Возможно, это как-то развернет его, поможет думать о хорошем. — Я рада, что тебе кто-то нравится. Я плохо себя чувствовала, когда...

Теперь моя очередь остановиться. Я не хочу углубляться в воспоминания о его бывшей или ту ужасную сцену в кафе в прошлом году, когда он бросил ее на глазах у всей школы. Кимбер была явно не его второй половинкой. Она была милой девушкой, хотя... я всегда хорошо о ней думала.

— Я думаю, Кимбер была той, кто сказала милиции обо мне, — говорит он. — Я думаю, что мне не следовало говорить ей, что это я начал пожар. — Я открываю рот, чтобы завалить его вопросами, но он не позволяет мне сделать это. — Нет, я не говорил ей, кто я такой. Кто мы такие. Я только рассказал ей о пожаре. — Он усмехается. — Я надеялся, что она решит, что я негодяй.