Фетиш - Тара Мосс

Не оборачиваясь, Келли произнес:

— Работайте. Да, кстати, сорвите со стенда эту картинку. Отвлекает.

— Да, сэр… — Он запнулся. — Постойте… она что, опять висит?

* * *

Энди собрал свою команду. Приятно было сознавать, что тебе развязали руки. За последние годы сокращение бюджета здорово осложнило работу всех служб. Как бы кощунственно это ни звучало, но, если бы жертвами оказались дочери политических деятелей, а не пара проституток и иностранка, деньги на расследование полились бы рекой.

Он принялся распределять обязанности.

— Констебли Хант, Махони, Рид и Сэмпсон, вы ведете слежку за фотографом. Работаете парами. Смены по двенадцать часов. У нас пока нет оснований требовать ордер на обыск, поэтому нужно как следует понаблюдать за этим парнем. Тони Томас должен быть постоянно на виду.

Энди повернулся к Джимми.

— Держи Колина Бредфорда на месте обнаружения последнего трупа. Как знать, кто там может объявиться.

— Я поговорю с нашими ребятами на Кросс-роуд, — предложил Джимми. — Если этот изувер охотится в их районе, возможно, кто-нибудь что-нибудь слышал или видел.

— Хорошая идея. И проверь рекламные агентства, приглашающие девушек на съемки обуви.

Джимми задумался на мгновение.

— Фотомодель вряд ли согласилась бы на такое предложение.

— Знаю. Но для убийцы она могла стать исключением из правила. Возможно, он разработал отличную схему заманивания девушек, а она оказалась случайной жертвой. Здесь не угадаешь.

— Хорошо, сэр. Я займусь этим, — заверил его Джимми.

Энди был удивлен, когда из глубины комнаты раздался тоненький голосок:

— А как насчет меня, сэр?

Это опять был Хузьер.

— Обратись к Колину, может, ты окажешься ему полезен, — отмахнулся Энди от навязчивого новобранца.

Глава 17

— Что значит — ты не нашел его?! — воскликнул Дж. Т. в панике.

Ни один мускул не дрогнул на лице Лютера. Как всегда, глухо и монотонно он произнес:

— Никакого кольца нет.

Телосложением Лютер напоминал двухсотлетний дуб. Его грудная клетка находилась на уровне чуть выше глаз Дж. Т., а голова, крепко посаженная на мускулистую шею, казалось, была видна отовсюду. Прямая челка падала ему на глаза, но на висках волосы были выбриты. Грубая, изъеденная оспинами кожа лица напоминала дорожную карту, а маленькие глазки сидели неподвижно в глазницах. К счастью, Дж. Т. встречался с ним лично лишь однажды. Лютер был, безусловно, профессионалом, но Дж. Т. все равно предпочитал иметь с ним дело на расстоянии.

— И ты тащил меня в этот занюханный бар, чтобы выложить такие новости? — не унимался Дж. Т., пытаясь выказать твердость. — Мне не нужны плохие новости. Я тебе плачу не за это.

Лютер не ответил.

Тускло освещенный бар с линялыми коврами, пропитанными запахами пива и сигарет, напоминал пристанище алкоголиков. Дж. Т. нервно оглянулся по сторонам, морщась от вони. На стене вспыхивала неоновым светом вывеска, рекламирующая пиво. Разумеется, это местечко было не из разряда тех, где он привык бывать, и уж никак не могло сравниться с излюбленным клубом Маккари.

Бармен предложил ему орешки, но, хотя и мучимый голодом, Дж. Т. даже думать не мог о том, чтобы есть из плошки, к которой прикасались руки местных завсегдатаев. Ему казалось, что в каждом орешке затаились сальмонелла или вирус гепатита А. Он вновь обтер руки о брюки, надеясь, что не подхватил какую-нибудь заразу, когда касался дверной ручки или стула.

— Послушай, Лютер, — решительно произнес он. — Мне нужно кольцо и еще — чтобы девчонка исчезла с глаз долой. Сколько еще я должен заплатить?

— Вы хотите, чтобы я убрал ее? — Лютер выжидающе смотрел на него, и его огромный палец чертил какой-то замысловатый узор на ладони.

Дж. Т. подозревал, что Лютер с особым удовольствием исполнит такое щекотливое поручение.

— Нет, это мне не нужно. Просто припугни ее, так чтобы она убралась из города.

Лютер кивнул головой.

— Мне не по душе такие встречи, как сегодня. Будем общаться по телефону, как и раньше. Только звони мне из уличного автомата, договорились?

— Конечно. — Лютер уставился на Дж. Т. с высоты своего роста. — А деньги? — спросил он.

Дж. Т. полез в карман. Он неохотно расставался с большой суммой, оплачивая столь скромные результаты работы.

— Остальное — по завершении.

Лютер взял конверт, сунул его в карман темных джинсов, осушил стакан с пивом и вышел, не произнеся больше ни слова.

Глава 18

Макейди на цыпочках вышла из ванной, еще не обсохнув после душа, и замурлыкала в такт знакомой мелодии, звучавшей по радио. Она упорно старалась не замечать следов черного порошка, которые были видны до сих пор. Вечерняя пробежка здорово взбодрила ее, и она почувствовала, что наконец избавилась от тяжкого бремени печали. Чистые влажные ноги заскользили по полу, когда она машинально пустилась в пляс. Мак не собиралась уступать страху и неудачам. Ей необходимо было снять напряжение, и она сделала музыку погромче.

Когда прозвучали последние аккорды мелодии, диктор напомнил, что она настроена на волну «Трипл Джей».

— В сегодняшних новостях… — говорил диктор. — В городе нарастает паника в связи с тем, что сиднейский серийный убийца все еще на свободе…

Мак бросилась к радиоприемнику. Пол был влажный, и она поскользнулась, с грохотом рухнув на пол.

Между тем сводка новостей продолжалась:

Последняя жертва, девятнадцатилетняя фотомодель из Канады Кэтрин Гербер…

С лица Макейди, распластанной на полу, мигом сошла улыбка. Кэтрин. Не было спасения от этих постоянных напоминаний. Радио. Телевидение. Заголовки на первых полосах газет. Мак убрала с лица волосы и увидела кровь на ноге.

Совсем как у Кэтрин.

… третья жертва была обнаружена зверски расчлененной…

Макейди старалась не слушать. Лицо ее стало мертвенно-бледным. На полу остались пятна крови. К голосу диктора добавился телефонный звонок, но она не могла двинуться с места, загипнотизированная зрелищем красных пятен на полу.

Ей казалось, что кровь источает запах металла и разлагающейся плоти. И она была такой же пугающе красной, как и кровь на теле Кэтрин. Мак зажмурилась, и, когда открыла глаза, море крови отступило, остались лишь безобидные струйки на ногах. Тропинка из крошечных капель крови вела прямо к душу.

— Чертова бритва! — закричала она, когда поняла, откуда взялась кровь.

К пятому звонку ей удалось подняться с пола и пересечь комнату. Она и не думала брать телефонную трубку. Прежде всего ей хотелось выключить радио.

…как заявляют в полиции…

Радиосигнал, словно сжалившись над ней, заглох, стоило ей нажать на кнопку. Когда вновь зазвонил телефон, Макейди сняла трубку.

— Алло?

Щелчок.

Она в ярости швырнула ненавистный аппарат, и он, пролетев по комнате, с треском ударился о стену. Дыша размеренно и спокойно, Макейди потянулась за полотенцем и вытерла ноги, стараясь не задеть кровоточащую щиколотку. Стоило сердцебиению вернуться в норму, как Макейди снова встрепенулась, услышав громкий и непривычный зуммер. Она не сразу догадалась, что это за сигнал — впервые кто-то воспользовался домофоном.

— Алло?

— Это детектив Флинн. Можно с вами переговорить?

Детектив Флинн?

— Я… сейчас не лучшее время.

Она вдруг ощутила себя слишком обнаженной.

— Вы не одна?

— Нет, я просто только что вышла из душа. — Она посмотрела на часы: было почти девять вечера. — Вам не кажется, что поздновато для визита?

— Я могу подождать, пока вы оденетесь.

— Это так важно?

— Да.

Перестань же издеваться над человеком, Макейди!

— Хорошо. Я сейчас оденусь. Подождите.

Макейди повесила трубку домофона и бросилась поднимать с пола телефон. Она поставила его на место и побежала в ванную, чтобы стереть с ног кровь. После этого натянула джинсы и свитер. Она как раз застегивала последнюю пуговицу на джинсах, когда опять загудел домофон.

— Вы еще здесь? — крикнула Макейди.

— Да, — отозвался голос Флинна.

— Тогда поднимайтесь.

Уже машинально она заглянула в зеркало и проверила макияж, подправила мокрые волосы, которые убрала в тугой узел. По ее лицу все равно было видно, что она плакала, но вид у нее был все-таки не такой ужасный, как ей казалось. Когда она открыла дверь, Энди улыбнулся ей. На нем был красивый, хотя и слегка помятый однобортный синий костюм.

— Извините за беспокойство. Я был в вашем районе и… мм…

— Входите, пожалуйста, — сказала она и, отступив, быстро отвернулась, так чтобы он не успел заметить ее припухших глаз. Ей не хотелось, чтобы он знал, что она плакала. — Извините, если я была резка вчера вечером, — бросила она через плечо, направляясь в кухню.