Жена Аида (СИ) - Ланская Алина

Верным решением было бы сейчас же убраться отсюда, перепоручив ее тому же Глебу, который точно сделает все как надо и будет держать язык за зубами. Но вместо этого я вернулся в спальню и, как мазохист, просто смотрел, как она спит. Покорно ждал, когда она сама проснется, чтобы поймать ее первую сонную улыбку. Чтобы убедиться, что снова увижу мягкий свет в ее глазах. Что мне не показалось, она моя.

— Привет!

Она лениво потянулась, закинув руки за голову, а потом испуганно обвела взглядом комнату и, увидев меня, изумленно охнула.

— Я тебе не снюсь, Кора. Пора просыпаться. — Я не удержался, подошел к кровати и присел рядом с сонной девушкой. Удивительно, но даже здесь, в моей спальне, от нее пахло цветами.

— Сколько времени?

Она понуро опустила плечи, но вставать из постели не торопилась. Будь моя воля, она бы каждое утро в ней просыпалась.

— Пора собираться и ехать за твоими вещами. У тебя самолет через три часа. Завтракать будешь?

Она молча покачала головой, даже не взглянув на меня. Что ж, к лучшему, хотя наверняка еще устроит бой.

— Выйди, пожалуйста, мне нужно привести себя в порядок. Я буду готова через пятнадцать минут.

В отель мы ехали молча, Кора сидела, уткнувшись в свой новый мобильный, изредка чему-то улыбалась.

— Я сам провожу тебя в аэропорт, если ты не против, — я нарушил тишину, потому что впервые за очень долгое время она меня по-настоящему угнетала. — Кора, когда прилетишь, сразу набери мне и потом еще раз, как доберешься до своей деревни.

— Ты сейчас похож на мою бабушку. — Она грустно улыбнулась. — Конечно, я тебе позвоню, я же все понимаю. Ты, главное, береги себя, хорошо?

— Не волнуйся за меня. Это не первые и не последние люди, которые хотят убрать меня с дороги. Но пока никому не удавалось. И знаешь почему?

— Почему? — В ее нарочито спокойном голосе я все же расслышал интерес.

— Потому что я на своем месте, Кора. Этот мир стал моим, и он не намного более жесток, чем тот, в котором я вырос. И я буду идти дальше…

— И строить свою империю, — она с легкостью подхватила мои слова. — Эти ребята как раз так и говорили. Что ты строишь империю и скоро их растопчешь.

— Так и будет. Отец сделал правильный выбор: Сева не удержал бы в своих руках ничего, но вместе мы неплохо справляемся.

Кора молчала, больше ни о чем не спрашивала вплоть до того момента, как я остановил машину у входа в отель.

— Мне недолго собирать вещи. Подождешь меня здесь или на первом этаже? Мне кажется, тут нельзя парковаться.

— Пойду с тобой, разумеется. Но ты права, здесь машину лучше не оставлять.

Кора терпеливо ждала меня на тротуаре, пока я, как примерный идиот, отъехал метров на триста, чтобы поставить тачку под парковочный знак.

Рядом с ней хотелось быть правильным.

Придурок.

Я не сразу обратил внимание на серую «камри», которая, виляя, ехала по встречке прямо на меня. Быстрая реакция легко помогла избежать столкновения. «Тойота», разминувшись со мной, не снижая скорости, мчалась к отелю. Не соображая, что делаю, я резко развернулся, сам едва не протаранив чью-то машину. Знал только, что мне нужно обратно, к ней.

Но не успел.

Кора уже лежала на газоне.

Глава 21

Кора

Я вышла из машины и тут же поежилась, хотя на улице было тепло и ярко светило солнце. Без Германа сразу стало беспокойно. Он еще не уехал, парковался, я знала, что он вернется, но уже чувствовала тоску на душе от нашего скорого расставания.

Не представляю, как я буду без него. Мне было так беззаботно и спокойно в Греции, чувствовала себя там как дома, но на самом деле из дома я только что уехала. Потому что мой дом там, где он.

Зато теперь я знала, что вовсе ему не безразлична. Он тоже помнил меня и скучал все эти месяцы. И пусть ничего не говорит и не признается, я полностью уверена, что важна ему.

А может, я правда повзрослела и включила в себе ту самую женскую интуицию, которая никогда не обманывает?

Темный Аид со светлой душой. Я улыбнулась этому забавному сравнению и, щурясь на солнце, обняла себя за плечи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Все будет хорошо. Мы со всем справимся вместе.

Я не слышала шум, скорее, почувствовала его. Повернула голову и увидела мчащуюся по дороге иномарку. На всякий случай сделала пару шагов с тротуара на газон, но машина вдруг резко вильнула в мою сторону, как будто я была для нее магнитом. Я не успела даже ничего сообразить, как почувствовала сильный удар в бок. Перед глазами все замелькало, я рухнула на землю. Запах гари, горячего пластика и жесткой травы. В голове стоял шум, я ничего не слышала вокруг, не чувствовала боли. Все кругом замерло.

А потом тишину разорвал резкий крик:

— Кора! Кора!

В голове как будто застучали сотни молотков, я поморщилась от боли. Попробовала сесть, оперевшись на правую руку, но тут же охнула, не удержавшись, упала на землю.

— Жива?! Посмотри на меня!

Все тот же голос врывался в голову, колотил меня изнутри. Я со стоном подтянула к боку левую руку, но сесть не успела. Меня приподняли с земли, на затылок опустилась широкая ладонь.

Мир, наконец, вернулся ко мне. Вместе с Германом. Но мне потребовалось время, чтобы его узнать.

— Кора! Посмотри на меня!

Он лихорадочно ощупывал меня, было больно, но от его рук в тело проникало тепло.

— В-все хорошо… — Я смотрела в его глаза. В них полыхал холодный огонь. Даже темнее стало или это солнце зашло за облака? — Я в порядке. Голова только кружится…

Рядом появилась чья-то тень.

— Скорую, может, вызвать? И полицию.

Я с трудом сфокусировала взгляд. Прохожий? Охранник из отеля? Да какая разница!

— Нет. — Я потянулась к Герману, и он, не позволив мне встать, поднял меня на руки.

— Ну как же… надо вызвать! Девушку же сбили! Понакупают себе прав!

— Мы сами, — отрезал Герман и намного мягче сказал уже мне: — Поехали.

Я кивнула и положила голову ему на плечо. Сильно болел бок, но я терпела. Только слезы катились из глаз. Я молилась, чтобы Герман их не заметил.

— Крови нет, — выдохнул он. — Эта тварь тебя задела специально!

Что было дальше, я помнила очень смутно — лишь то, что ехали мы не очень долго. Голова раскалывалась, меня клонило в сон и немного подташнивало. Герман держал меня за руку всю дорогу.

— Сотрясение мозга, перелом двух ребер и ушибы мягких тканей. Минимум две недели покоя и на обследование.

Я все еще жмурилась от белых стен больницы, куда мы приехали час назад. Мне светили в глаза, заставляли повторять движения, вокруг суетились люди, но я послушно старалась делать то, что они велят.

Через полуоткрытую дверь я слышала, как ругается Герман.

— Я сегодня не приеду, разбирайся без меня. Да, занят. Важнее вас всех, Сева!

Он еще что-то говорил, но один из врачей закрыл дверь. Впрочем, я и так поняла, что Герман поссорился из-за меня с братом. Внутри ничего не дрогнуло при имени Сева. Не вовремя вспыхнула мысль: какой же я была глупой, что собиралась за него замуж!

— Греция и вообще любые перелеты отменяются, и, похоже, надолго, — сказал Герман уже в машине, после того как нас отпустили из больницы. — Останешься здесь, пока не придешь в себя.

Он вдруг изо всей силы ударил кулаком по рулю, отчего по машине пошла сильная вибрация. Я недоуменно посмотрела на него. Нам же сказали, что ничего серьезного — переломы легкие, ребра скоро срастутся, сотрясение… с ним теперь придется жить, но никаких угроз нет.

— Я найду его. Сегодня же, — тихо пообещал Герман, и я прекрасно поняла, о ком это он.

Человека за рулем я не запомнила, единственное, что врезалось в память, — это большие черные солнцезащитные очки, закрывающие пол-лица. Мужчина, возможно, молодой.

— Мне нужно написать бабушке, что я не прилечу. — Голова соображала туго, я чувствовала себя разбитой. Больше всего мне хотелось сейчас лечь.

— Потом. Хорошо? Ты кому-то говорила, что здесь? Ну кроме Саенко?