Жена Аида (СИ) - Ланская Алина

— Кора… — Я вздрогнула, услышав за своей спиной его шаги, но не обернулась.

Он вплотную подошел ко мне, почти касался. Так хотелось дотронуться до него, погладить сильные плечи, но что-то останавливало. Я внутренне сжалась, желая и боясь одновременно того, что сейчас может произойти.

— Тарелки в шкафу справа от тебя, — раздался насмешливый голос сзади, рядом с моим покрасневшим ухом. — Я в душ. И не нужно бояться, раз сама пришла ко мне.

Он не стал дожидаться моей реакции, просто ушел, оставив меня мучиться от своей нерешительности. Вот же глупая! Он всего лишь снял с себя толстовку, а я уже напридумывала себе черт-те что.

Зато тарелки и приборы нашлись быстро, я настолько осмелела, что даже заварила чай.

— Уже все готово? — Герман вернулся минут через десять, когда я все красиво расставила на кухонном столе.

Черные волосы еще были влажными, от Германа приятно пахло мужским шампунем. И на этот раз меня не стали смущать обнаженным торсом. Но черная рубашка с расстегнутыми пуговицами у горла тоже давала немало поводов для игры воображения.

— Да, приятного аппетита. — Я уселась за стол и смущенно смотрела на Германа. В самых моих смелых мечтах я не могла надеяться, что мой сегодняшний суматошный день завершится вот так.

Я как раз накладывала себе салат в тарелку, когда раздался рингтон на мобильном. Герман не стал отвечать, нажал на отбой, но телефон зазвонил снова. Я видела, как раздраженно сузились его глаза.

— Что случилось? — коротко бросил он. — Я занят, Сев. Нет, не смогу. Разбирайся с ним сам. Он и твой брат тоже. И напомни ему, что он скоро станет отцом.

Вот тут я чуть не поперхнулась, но постаралась справиться с собой и уже спокойно спросила:

— Даниз опять сходит с ума?

— Неважно, — отрезал Герман. — Или хочешь узнать, что с ним случилось?

— Не хочу. Я не за этим пришла сюда. Пообещай, что не оставишь просто так, то… то, что я тебе сказала.

— Обещаю. Ешь давай.

В его необычных апартаментах, разумеется, нашлась посудомоечная машина, куда я и загрузила грязные тарелки. Удивительно, но сейчас мне уже не казалась черная кухня чем-то странным, наоборот, здесь было очень уютно.

— Пойдем, я покажу тебе все. — Герман молча наблюдал, как я разбиралась с его посудомойкой, а теперь взял меня за руку и повел показывать свое «царство».

— Это ведь не на продажу апартаменты, верно? — Я разглядывала картины, которые висели на длинной стене. — Слишком много тебя. Не каждому подойдет здесь жить.

— Решил сделать что-то вроде второго дома. На всякий случай.

— У тебя получилось. Очень строгий, но добрый и правильный, что ли, дом. Сначала кажется мрачным и зловещим, он подавляет и хочется сбежать. Так же как и с тобой — я никогда не забуду, как сильно тебя испугалась в нашу первую встречу. Ты мне показался парнем из преисподней. А потом я узнала тебя настоящего. Ты такой же, как эта квартира, — для кого-то слишком масштабный и темный, но на самом деле очень уютный, настоящий, без фальши и желания понравиться.

— Ты видишь то, чего во мне нет. — Герман легонько подтолкнул меня вперед, и я оказалась в большой комнате. Свет в ней включился автоматически.

— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь! И у меня было много времени все обдумать. А это…

— Моя спальня, — с улыбкой продолжил Герман. — Единственная во всей квартире. Я не предполагал, что здесь будут гости.

— Вот как… — Я прошла вперед и уселась на небольшую тахту. На огромную кровать под темно-синим покрывалом я старалась не смотреть. Герман едва заметно улыбнулся. Его, кажется, забавляла эта ситуация. Он сел в кресло прямо напротив меня и скрестил руки на груди.

— Ты уже однажды совершила эту ошибку, Кора…

— Я не ошиблась в тебе. — Я упрямо покачала головой. — И еще я думаю, что ты мне врал тогда. И сейчас тоже пытаешься врать.

— И в чем это? — Он даже чуть подался вперед. И я, вдохновленная его вниманием, решила выдать ему все без обиняков. Я всю дорогу, пока мы ехали из его ресторана, обдумывала этот разговор. Ведь сегодня может быть единственный шанс сказать ему все как есть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я тебе нравлюсь. Очень сильно нравлюсь. Иначе ты бы не стал тогда предлагать оплатить бабушке операцию. И не целовал бы меня сегодня так, что у меня чуть сердце не разорвалось… Ты не хотел, чтобы я вышла замуж за Севу, потому что с ним я точно была бы несчастной. Я не сразу это поняла… просто… просто на самом деле… ты вбил себе в голову, что мне не подходишь и что я тебе не подхожу. Но это все чушь и глупость. И отправляя меня подальше, ты только хуже делаешь и себе, и мне!

— Чем дальше будешь от меня, тем счастливее станешь. А сейчас тебе и вовсе нельзя быть рядом со мной.

Ну хотя бы не сказал, что я все придумала и ему безразлична.

— Если нельзя, тогда почему я здесь, а, Герман? Почему ты сам меня привез сюда, если я тебе не нужна? Ну сказал бы «спасибо за наводку» и отправил обратно в отель куковать, но я здесь, с тобой! И ты сам сказал, что эти апартаменты не для гостей!

Я устало потерла переносицу — из меня словно все силы выкачали. Наконец я высказала то, что давно не давало мне покоя, но облегчения это все равно не принесло. Опустошение.

Герман не торопился что-то отвечать, он долго молчал. У меня уже стали слипаться веки, когда он медленно встал и, подойдя ближе, потянул меня за руку вверх.

Мои губы нашли его. Впервые я сама проявила инициативу, и мне очень нравилось. Я настолько увлеклась, что даже не сразу поняла, что уже не стою на полу. Герман подхватил меня на руки, чтобы через секунду положить на мягкое темно-синее покрывало своей постели.

Глава 20

Аид

— Тебе пора спать.

Я заставил себя выпустить ее из рук. Кора была сонная и очень уставшая. На ее лице блуждала мечтательная улыбка, но глаза уже закрывались. И все же она потянулась ко мне.

— Не уходи! — Она доверчиво обняла меня. — Останься, пожалуйста. Я боюсь спать, ты всегда уходишь. Я просыпаюсь, а тебя больше нет.

Куда я теперь уйду от тебя?!

Я молча перебирал ее мягкие волосы, которые разметались на моей груди, слушал ее прерывистое дыхание. И улыбался, как последний дурак.

«Если нельзя, тогда почему я здесь, а, Герман? Почему ты сам меня привез сюда, если я тебе не нужна?»

Она страстно верила всему, что говорила. И ведь права. Сильная малышка, рядом с ней я чувствовал себя трусом.

Не забыла меня. Примчалась, наплевав на обиду, на то, что так и не дал ей того, что она хотела, на месяцы молчания, она не знала даже, как я отреагирую на ее приезд. Не понимала, как сама рискует, глупая! Я был уверен, что она говорит правду, но сейчас это не главное. Так искренне обо мне никто и никогда не заботился, не защищал…

Ни одна женщина не спала на моей руке так невинно и так соблазнительно. Кора, почувствовав, что я думаю о ней, прижалась ко мне еще сильнее, пробормотала что-то во сне и задышала уже спокойнее.

«Я тебе нравлюсь. Очень сильно нравлюсь».

А вот здесь ты ошиблась, Каролина, но это и к лучшему.

Я осторожно убрал с себя ее руку и с большим сожалением встал с кровати. Будить ее, чтобы она разделась, я не стал. И не разрешил себе до нее дотронуться. Не так. Не когда она спит, вымотанная после сумасшедшего дня. Сердце сжималось от нежности, я не мог отвести взгляда ее нежного, по-прежнему наивного лица. За эти месяцы она стала еще красивее. Ты мне тоже снилась, Кора, и намного чаще, чем мне того хотелось. Но сегодня я вряд ли засну.

Она тихо спала, укрытая пледом, когда я вышел из спальни. Теперь нужно заняться своей безопасностью. Только так я мог защитить Кору. Поэтому не спать сегодня придется не только мне.

А под утро, зайдя на сайт, я купил ей обратный билет до Афин. Теперь уже на сегодня. Прости, малышка, но так надо. Я знал, что прав, это единственно правильный путь для нас обоих, но легче от этого не становилось. На этот раз расстаться с ней будет еще сложнее.