Альпийское золото - Мара Полынь

Не смотря на громкого соседа и непрекращающуюся тряску, через несколько часов в дороге я умудрилась задремать. Возможно, использование пепперкаттера забирает больше сил, чем могло показаться на первый взгляд, а может, я просто очень устала от продолжительной ходьбы. Проснулась я уже вечером от осторожных поталкиваний. Оказалось, что я удобно устроилась на плече возницы, а бричка стоит в каком-то дворе, и все кащеи уже на земле и радостно потягиваются разминаясь после долгой езды в одной позе. Вокруг глаз Фарамонда собрались озорные морщинки.

— Сгружайся, дылда. Здесь заночюем, завтра к обеду будем в городе.

Я послушно начала слазить с козлов, но затёкшие ноги отказывались нормально слушаться, так что Клеотагу, как самому близко стоящему, пришлось экстренно меня ловить. Постоялый двор наличием отдельных комнат не радовал — большой зал, в котором путешественники ели и другой такой же на втором этаже, где спали вповалку.

Какая-то похлёбка из незнакомых мне злаков, краюха хлеба, кусок сыра, да стакан узвара — вот и весь ужин. Не идёт ни в какое сравнение со вчерашним празднеством, но, откровенно говоря, я чувствовала себя намного естественней среди этих хрустящих и чавкающих незнакомцев в красных колпаках, чем среди вчерашних высоких гостей в вычурных нарядах.

Добравшись до своего койкоместа на втором этаже, я сразу же провалилась в глубокий сон без сновидений, правда, длился он недолго. Буквально через несколько часов я проснулась как от толчка. Мерное дыхание множества соседей, перемежающееся сопением, покряхтыванием и похрапыванием не оставляло никаких шансов заснуть опять. Я огляделась в тусклом пламени камина — все кащеи спали по соседству. Никаких сторожевых постов, ничего. А если на нас нападут ночью? Возле самого огня кто-то шевельнулся меняя позу. Я всмотрелась внимательнее — Фарамонд тихо помешивал тлеющие угольки и, казалось, о чём-то размышлял. И чего ему не спится. Повидимому, почувствовав мой взгляд, он обернулся и посмотрел на меня в ответ, лишь глаза блеснули в тени. Я затаилась пытаясь приноровить своё дыхание к дыханию спящих вокруг людей. Что-то было не так, но вот что? Старый лепрекон неторопливо встал, взял свой мешок и, переступая через тела, направился к выходу. Решил уехать ночью без нас? Но зачем? Мог бы просто сказать, что нам не по пути. Парализованная непонятным страхом, я лежала достаточно долго, пока, наконец, не провалилась в зыбкую дрёму. А потом с щелчком наступило утро. Постояльцы завтракали, запрягали свои повозки, разбирали скарб, перекрикивались и смеялись. Все кащеи были здесь, Фарамонд тоже. Может, мне это приснилось? Но чувство постоянной тревоги всё не отпускало, пока Маллеус не отвёл меня в сторону:

— Госпожа Филя, вы не заметили ничего необычного ночью? — он говорил тихо, чтобы слышно было только мне.

Сколько раз я видела в фильмах, что случалось потом ужасное, когда тупая главная героиня говорила 'нет, ничего', чтобы не показаться дурой. Какая разница, как ты будешь выглядеть? Спрашивающий пусть сам берёт на себя ответственность за решение важности полученного ответа.

— Меня удивило, что вы не выставили охрану, а спали все вместе. Во всех книгах, что я читала, обязательно ночью по очереди сторожат лагерь.

— Значит, вы просыпались? Отлично, — Маллеус приободрился. — Вы видели кого-нибудь ещё неспящим?

— Только Фарамонд, остальные постояльцы спали как убитые, включая вас.

— Фарамонд? Как странно… — капитан задумался и начал смешно хмуриться. — Не сходится…

— Что не сходится?

— Ночью кто-то заколдовал гостиницу, и заклинание очень похоже на заклятие сна. Это очень сильное заклинание, против которого практически нет контрмер. Думается, преследователи оказались быстрее, чем мы предполагали, и уже сравнялись с нами. На самом деле это довольно несложно — ведь цель нашего путешествия известна. По всему выходит, что нас хотели захватить ночью, под прикрытием заклятия. Но нападения почему-то не произошло, и это меня смущает. А что Фарамонд делал?

Через плечо Маллеуса мне было отлично видно как старикан (теперь я уже понмала, что высокий рост и длинный колпак указывают на его почтенный возраст и высокое положение в обществе) доедает завтрак — опять похлёбка из злаков и краюха клеба.

— Сначала сидел у камина, потом взял свой мешок и ушёл. Мне сначала показалось, что он решил нас бросить и уехать посреди ночи, но, как видишь, он здесь.

— То есть, пока вы бодрствовали, он не вернулся. Но почему вы не попробовали разбудить кого-то из нас?

— Мне было так страшно, что я не могла пошевелиться, — откровенно призналась я. — Казалось, что если я начну шуметь, то случится что-то ужасное?

Маллеус понимающе покивал.

— Хорошо. Будьте настороже. Если почуствуете, что что-то не так, сразу дайте знать.

— Мне тревожно с самого утра, как в снах, когда за тобой гонится чудище — его не видно, но знаешь, что оно идёт по твоему следу.

Кащей обеспокоено огляделся.

— Возможно, за нами пустили призрачных гончих. Нужно поторопиться. В любом случае, будьте готовы к неожиданностям.

* * *

Вновь потянулись пустынные пейзажи, редкие дорожные посты и ещё более редкие хуторки. Я наконец поняла, что же меня так удивляло в открывающихся пейзажах: ни возделанных полей, ни пасущегося скота. Степь себе и степь. На Земле, в моём родном мире, практически везде, где можно было что-то посадить, это что-то было посажено. Ну, за исключением заповедников. Может, это тоже заповедник? Но такой огромный — мы уже второй день несёмся по дороге, причём, как я могла судить по местным жителям, они не считают, что живут в заповеднике. Вроде бы. Любопытство где-то сосало под ложечкой, но здравый смысл приказывал помалкивать. Я не кошка, чтобы разбрасываться жизнями. Да ещё удивительный Фарамонд… всё же ночная сцена мне приснилась или была на самом деле?

Количество экипажей на дороге постепенно росло, и довольно скоро мы выехали на довольно широкий тракт, по которому тянулись тяжёло гружёные обозы и носились юркие брички, как у нас. Вдали появилось марево, из которого постепенно начал вырастать город. Он абсолютно не был похож на что-либо, что я успела увидеть в этой реальности — тянущийся в небо всеми шпилями, парящий и воздушный, как будто бы полностью сплетённый из кружев. Наверное, именно такое впечатление в своё время производили на путников старые индийские города, затерянные в джунглях. Солнце вышло из-за облаков, и в глаза ударил целый сноп солнечных зайчиков, как будто бы все крыши сделаны из золота.

— Город Золотой, — вздохнул рядом со мной Фарамонд. — Каждый раз радуюсь, когда возвращаюсь к нему.