Мои дорогие мужчины - Нора Робертс

– Вот, – сохраняя абсолютную серьезность, Анна указала на бегущую по полу реку. – Это и есть разница. Если вы наливаете обычную жидкость для мытья посуды в машину, подобное неизбежно.

Кэм выпрямился, не выпуская ведро из рук. На его лице было такое обиженное выражение, что Анна все-таки не смогла сдержать смех.

– Простите, простите. Пожалуйста, отвернитесь.

– Зачем?

– Я не хочу промочить туфли и чулки. Отвернитесь. Я разуюсь и помогу вам.

– Хорошо. – Кэм отвернулся, испытывая невыразимую благодарность, но, как ни старался, не мог не представлять, как она снимает чулки. – Когда мы росли, в кухне помогал в основном Этан. Я, конечно, тоже делал кое-что, но, похоже, ничего не запомнил.

– Да, здесь вы явно не в своей стихии. – Анна аккуратно сложила чулки и убрала их в туфли. – Дайте мне швабру. Я соберу воду, а вы сварите кофе.

Кэм открыл высокий узкий шкаф и вручил ей веревочную швабру.

– Очень вам признателен.

Шлепая по мыльной пене, он отметил про себя, что ей не нужны никакие чулки: у нее изумительные бледно-золотистые и гладкие, как шелк, ноги. Когда она наклонилась, Кэм облизнулся. До сих пор он понятия не имел, какой привлекательной может быть женщина со шваброй.

«Как приятно просто находиться здесь, – с веселым изумлением подумал Кэм. – Слушать дробь дождя и завывание ветра в компании красивой босоногой женщины…»

– А вы, похоже, в своей стихии, – заметил он и ухмыльнулся, поскольку Анна повернула голову и окинула его недовольным взглядом. – О, я вовсе не хочу сказать, что это женская работа. Моя мать содрала бы с меня шкуру за такие мысли. Я просто говорю, что у вас отлично получается.

В годы учебы в колледже Анна подрабатывала уборкой в чужих домах, так что она прекрасно знала, что делала.

– Я действительно умею держать в руках швабру, мистер Куин.

– Раз уж вы моете пол в моей кухне, думаю, вам следует называть меня Кэмом.

– Так вот, о Сете…

– Да, о Сете. Не возражаете, если я присяду?

– Пожалуйста. – Анна вовремя поймала себя на том, что чуть не замурлыкала какую-то песню. Бездумное махание шваброй и дождь за окном подействовали на нее расслабляюще. – Вы, очевидно, знаете, что вчера я с ним разговаривала?

– Надеюсь, он сказал вам, что хочет остаться здесь?

– Да, и это отражено в моем отчете. Я также поговорила с его учителями. Что вы знаете о его школьной жизни?

Кэм заерзал на стуле.

– У меня, признаться, пока не было времени вникнуть в нее.

– Очень жаль. Так вот, когда Сет поступил в школу, он беспрестанно дрался с другими учениками. Одному мальчику он разбил нос.

«Молодец!» – подумал Кэм, с удивлением отметив, что гордится мальчишкой, но благоразумно напустил на себя недовольный вид.

– А кто затеял драку?

– Не в этом дело. Тогда ваш отец все уладил. Сет больше не дерется, но держится замкнуто. Еще одна проблема: он не работает в классе и редко выполняет домашние задания, а те, что сдает, обычно сделаны небрежно.

Кэм тяжело вздохнул:

– Итак, парень не блещет способностями…

– Наоборот! – Анна выпрямилась и оперлась о швабру. – Если бы он хоть немного участвовал в работе класса и вовремя сдавал домашние задания, он был бы круглым отличником. Он и сейчас учится неплохо.

– Так в чем же проблема?

Анна на мгновение закрыла глаза.

– Проблема в том, что у Сета необычайно высокий коэффициент умственного развития и прекрасные результаты оценочных тестов. У этого ребенка блестящие способности!

У Кэма были свои соображения на этот счет, но он не стал выражать их вслух.

– Так значит, все в порядке? Если он получает приличные оценки и избегает неприятностей…

Анна решила подойти к вопросу с другой стороны.

– Предположим, вы бы участвовали в гонках «Формулы-1»…

– Участвовал, – тоскливо сказал Кэм. – И побеждал.

– Отлично. И у вас была бы самая красивая, самая мощная, самая быстрая машина.

– Да, – Кэм вздохнул. – Была.

– И вот представьте, что вы никогда бы не проверяли всех ее возможностей, не разгоняли до предела на прямой, не форсировали двигатель на поворотах, не переключали на пятую передачу…

Кэм удивленно приподнял брови: .

– Вы следите за автогонками?

– Нет, но я вожу машину.

– И, надо сказать, отличную машину. До какой скорости вы ее разгоняли?

«Восемьдесят восемь миль!» – весело подумала Анна, но ни за что бы не призналась в этом.

– Я считаю автомобиль средством передвижения, а не игрушкой, – чопорно солгала она.

– Почему автомобиль не может быть и тем и другим? Хотите, прокачу вас в «Корвете»? Прекрасное средство передвижения и развлечение!

Анна с удовольствием представила, как мчится в этой роскошной обтекаемой ракете, но вовремя одернула себя.

– Давайте вернемся к моему сравнению. Представьте, что вы водите превосходную машину. Но если вы обращаетесь с ней не так, как она того требует, вы упускаете ее возможности. В конце концов вы, возможно, заработаете деньги, но не победите.

Кэм понял ее, но не сдержал самодовольной ухмылки.

– Я обычно побеждал. Анна покачала головой.

– Мы говорим о Сете, – сказала она с восхитительным терпением. – Он некоммуникабелен и открыто не повинуется школьной администрации, регулярно получая различного рода взыскания. Вы должны обратить внимание на его школьную жизнь и поведение. В частности, необходимо контролировать выполнение домашних заданий.

– Мне кажется, что, если парень неплохо учится, его следует оставить в покое, – проворчал Кэм, но, увидев, что Анна собирается возразить, предупреждающе поднял руку. – Я вас понял! У парня имеются скрытые возможности. Прекрасно, мы займемся ими.

– Хорошо. – Анна снова принялась вытирать пол, – Ваш адвокат сообщил мне, что подал заявление на оформление опеки. Вероятно, вам разрешат ее, по крайней мере – временно. Но вас будет регулярно проверять социальная служба.

– То есть вы?

– То есть я.

Кэм помолчал немного, затем спросил:

– А окна мыть вы умеете? Анна расхохоталась и вылила мыльную воду в раковину.

– Я также разговаривала с некоторыми из ваших соседей и поговорю с остальными. – Она обернулась: – Учтите – с этого момента ваша жизнь будет для меня открытой книгой.

Кэм поднялся, взял швабру и, чтобы доставить себе удовольствие, остановился на дюйм ближе к Анне, чем позволяла вежливость.

– Дайте мне знать, когда дойдете до главы, которая заинтересует вас на личном уровне.

Ее сердце гулко ударилось в ребра. «Опасный мужчина, – подумала она. – На личном уровне…»

– У меня почти не остается времени на художественную литературу.