Сломанные - Маргарита Абрамова

не них. Да и не о чем, точнее не о ком там и говорить. Давай ешь.

- А ты?

- Сейчас, только оладушки переверну и присоединюсь. А потом под кружечку чая ты мне все расскажешь. Хорошо?

Опускаю глаза вниз, чтобы не врать ей. И все же зачерпываю ложкой суп. Вкусный. С фрикадельками.

Она присоединяется. Улыбается озорно и тоже кушает периодически смотря на меня. Я все также не поднимаю головы, но чувствую ее взгляд.

- Ты теперь мой друг.. Или что хочешь сбежать? С девчонками на работе приятельствуем, но не больше. Была у меня подруга в институте, но, когда я ушла, все общение сошло на нет.

- Почему ты ушла?

Она так странно задумалась, нахмурила лоб, словно пыталась вспомнить, потом улыбнулась, пожала плечами, прогоняя свои мысли.

- Так получилось…

Очень расплывчивый ответ, но я и сам не человек-откровение.

- Прости, я знаю, что ты волновалась, - эти слова дались легко, а вот, что говорить дальше…

- Не хочешь – не рассказывай, просто не пропадай так больше.

Кивнул, постараюсь. Наверное, и этим тоже привлекала меня Даша, что она не давила, не выспрашивала, хотя ей точно было интересно и важно узнать человека, с которым дружит. Но она не тянула клещами, видимо, ей это было знакомо.

- Так что там за мероприятие? Какой-нибудь дресс-код? – засмеялась своему предположению, - Леди и джентльмены? Смокинги и вечерние платья? – она подшучивала, а сама попадала в точку.

- Так и есть, - подтверждая ее догадки.

- Что серьезно? – глаза расширились, выдавая легкий испуг.

- Нужно приобрести платье?

- Нет не в этом дело?

- Не бойся, просто начальник устраивает, всех зовет в обязательном порядке. Прошлые разы я пропустил, в этот раз он сказал, чтобы я был.

В действительности, не знаю зачем я там ему, народу и так много соберутся. Почему он вообще обратил внимание на прошлое отсутствие.

- Не хочу идти один, чтобы не приставали с вопросом почему я собственно один! Ну что поможешь другу?

Она прищурилась, ища подвох, но его не было. Сказал чистую правду. Коллеги знали, что я на работе не общителен, но, когда обстановка менялась, они начинали думать, что это измениться. Словно не формальная обстановка должна что-то во мне изменить и я должен стать открытым и с превеликим удовольствием рассказывать о своей личной жизни. А может дело в выпитых бокалах, им просто развязывало язык и они бесцеремонно начинали спрашивать, что их интересует.

Приду с Дарьей, посмотрят, что у меня есть девушка и успокоятся. Получат хоть какую-то информацию о затворнике. Хотя это тоже подогрет интерес.

- Ладно, я согласна, - закусила так смешно оладушком свое волнение.

Глава 13

ДАША

- Что такая милая и юная девушка нашла в нашем замкнутом Родионе? – дама окинула меня оценивающем взглядом, а сама изобразила проникновенную заинтересованность и добродушие. В последнее верилось с трудом, не знаю чем, но я точно не приглянулась ей, а может она ко всем людям так относится.

Выглядела я сегодня довольно элегантно. Вчера я купила это платье, влезла в кредитку, хотя просто хотела одеть черное, которое висело у меня в шкафу. Но зачем-то зашла в бутик и консультант уговорила, что мне очень идет. Я и сама это видела, но длинный вырез справа до самого бедра смущал. Голубое приталенное платье приятно облегало фигуру, не сковывая, а закручивания ткани в области груди подчеркивая изгибы. Декоративные узлы на талии оттеняли внимание от выреза. Волосы забраны пусть в незатейливую, но прическу, серьги капельки добавляли утонченности. Довольно классический вариант, даже ногти выкрасила в обыкновенный бежевый.

Моей собеседнице на вид было лет тридцать, может с небольшим хвостиком. Рыжая девушка в темно-зеленом платье, цвет которого ей действительно шел.

Мой макияж тоже добавлял мне возраст, но мне этого и хотелось – чувствовать себя старше и будто увереннее.

- Я хотела составить ему компанию, чтобы он не был один как обычно. Вечно хмур и сидит на работе с кислым лицом. Это ему в тягость, видно невооружённым взглядом, да только из-за уважения к босу приходит. Я удивилась увидев его в паре.

- Родион очень хороший человек. Я рада быть сегодня здесь с ним.

Татьяна наигранно улыбнулась. Именно так ее звали. Не поверила моим словам? Так зачем сама набивалась к нему раз так не считает. Странная женщина себе на уме.

- Давно вы вместе?

- Не очень, - не стала уточнять, что мы друзья.

Хотела ответить, что мы не вместе, но передумала, незачем ей все знать. Мне не понравилась эта Таня. Ни тем, что строила из себя вынужденную альтруистку, желающую помочь несчастному мужчине, не выглядеть брошенным. Ни то, как она общалась со мной. Может увидела во мне конкурентку, если у нее на Родиона были планы, а скорее всего это так. Мне это даже польстило и я ощутила какое-то внутреннее удовлетворение от того, что он позвал меня с собой, а не согласился на предложении коллеги.

Я не любитель поддерживать светские беседы, и как только она отошла от меня, вздохнула с облегчением. В Бокале шампанского игриво переигрывались пузырьки, вытесняя друг друга. Сделала пару глотков, ища глазами Родиона. Он стоял в компании мужчин и что-то в его движениям мне показалось странным – какие-то раскоординированные что ли. Холодок пробежался по позвоночнику от шеи до поясницы. Неужели никто не видит что человеку плохо?! Я решительно направилась в его сторону. Подошла ближе и обомлела. Туманный блеск в глазах, непривычная перекошенная улыбка. Он был пьян. Изрядно. Когда только успел, всего то полчаса прошло. Оставил меня одну среди незнакомых мне людей, а сам напился. Первым порывом было просто развернуться и уйти. Злость на мужчину клокотала и порывалась вырваться наружу. Но совесть не позволила – «вцепилась своими клешнями под ребра». Оставлять его в таком состоянии нельзя. Опасно. Раз я пришла с ним, то несу ответственность. Совсем не обязана, но Родион ... и не я ли пяти минутами ранее называла его хорошим человеком. И у хороших людей бываю неудачные дни.

- Я знаю что ты думаешь? – сказал, когда я отвела его в сторону.

- Уверен? И о чем же?

- Что я идиот, - заплетающемся языком это было смешно, если не было бы так печально.

- Есть такое, – даже злость ушла, видимо, что-то случилось, не мог же он