После измены. Буду счастлива снова - Анита Кароль

существовал до вашего брака. И за фирму деньги тебе отдал, перечислял крупные суммы на твой счет. Прохвост он.

− А потом с этого счета их и тратил снова на фирму… − вздыхаю, уютно устраиваясь у теплого бока Нечаева и глядя в горящий камин. — Мне не доказать, что деньги мои были изначально.

− Доказать можно все. Должны быть чеки с переводами. Но это все проверит мой юрист, он скажет, что тебе делать. А пока… не забыла, какой у тебя день? Надо выложиться на полную, потому что завтра утром мне нужно уехать.

Уехать… смотрю на его губы и не хочу, чтобы уезжал. Утром, после ухода бывшего мужа я разозлилась, и на Руслана сорвалась. Но он перевел все в шутку, да еще пожурил.

− Если бы у меня по десятку в месяц девиц было, то бизнес мой рухнул бы. Ну вот когда бы я им занимался? Э−эх, нашла кому верить, Катюшка…

Сказал, и рассмеялся, так весело. И у меня на душе стало светло. И правда, нашла кому верить. Да и какое мне дело, кто там есть или был у Нечаева. Кто я ему…

На базе дела закрутились, я воспряла духом, когда увидела, как монтажники снимают старую канатную дорогу, а трактора расчищают площадку возле пункта выдачи. Мы с Настеной прибрались в общем зале, подмели пол, а мужчины вынесли поломанную стойку администратора и полки.

Приехали мы уставшие, но довольные первым результатом. И вот сидим у камина, и смотрим в глаза друг другу. В комнате так тепло, так уютно от живого огня, который бьется за огнеупорным стеклом.

− Будто не я… будто та я, которая сейчас рядом с тобой, никогда не была замужем за другим… − шепчу, проводя пальцем по красивым пухлым губам мужчины. — Не хочу, чтобы ты уезжал…

− Мне нужно, Катюш, − убирает прядь моих волос за ухо. Так смотрит в глаза, душу выворачивает. — Понимаешь, бизнес ждать не может. Я дела улажу и приеду, а ты пока командуй рабочими, за порядком следи. Если можешь, разработай новую вывеску, та сломана, да и выцвела.

Склоняет голову и долго целует, до головокружения. На диване становится тесно, Руслан съезжает на пол вместе с пледом, увлекая меня за собой. На пушистом белом ковре так мягко, длинный ворс ласкает мое тело, расслабляет.

− Я бы ни за что не уехал от тебя… − Руслан ласкает поцелуями мою шею, могу ответить только стоном. — Сладкая такая…

Просыпаюсь в его кровати. Даже не помню, когда перенес меня в спальню. Вспоминаю все, что творили вечером на ковре и зарываюсь лицом в подушку, краснея от смущения. Хочется смеяться, так легко на душе.

Я становлюсь другой. Оживаю будто. Наливаюсь жизненной энергией.

Потягиваюсь и чувствую легкую тяжесть внизу живота. Кладу руку чуть ниже пупка, прошу высшие силы наполнить мое чрево жизнью. Сильно зажмуриваюсь.

Руслан уехал, у него самолет через два часа. С сожалением иду в душ, одна. Потом завтракаю яичницей, разглядывая веселый смайлик, нарисованный его рукой. Прикрепил картинку на холодильник магнитом.

На него похож. У смайлика лохматые темные волосы и огромный глаз, второй закрыт, типа подмигивает. На губах улыбка. Целую свой палец и прикладываю его к улыбке. Хочется танцевать, что я и делаю, пока мою посуду за собой.

Через полчаса в дверь звонят. Прибыл белый внедорожник, который купил Руслан для меня. Пока подписываю документы, что машина доставлена в целости и сохранности, на телефон приходит сообщение от Нечаева.

«Я купил тебе вездеход, должны пригнать. Приземлюсь — позвоню»

Заботливый какой. Вечером взял с меня обещание, что жить останусь в его доме, теперь вот, вездеход. Еще бы сам быстрее вернулся…

Но Руслан не смог приехать, как планировал, через неделю. И через две не вернулся. Я все это время пропадала на базе, восстановление шло так быстро, что вскоре я принимала лыжи и сноуборды, которые прислал Нечаев.

Трассы были укатаны, канатная дорога работала исправно, фонари горели снова. В пункте выдачи провели отопление, и даже наладили туалеты. Я наняла сторожа и инструкторов, двух девушек проинструктировала, как выдавать лыжи. Осталось только открыть «Айсберг». Но без Руслана мне не хотелось это делать.

Выхожу на улицу, вдыхаю морозный воздух и оглядываю шикарный вид. Потом поворачиваюсь и смотрю на красивую вывеску. Художник постарался на славу, Руслан тоже одобрил дизайн. Набираю его по телефону.

− Привет, любимая, − слышу в динамике и улыбаюсь. Недавно он стал меня так называть.

− Привет, любимый, − усмехаюсь, вторя ему. — Снова не сможешь приехать? Я не хочу открывать базу без тебя.

− Да вот, не получается. Не грусти, я постараюсь вырваться на выходных. Как ты?

− Нормально… − роняю я, настроение сразу падает, и Руслан чувствует это.

− Что случилось?

− Скорее, не случилось. Ничего у нас не получилось… ну, зачатия не произошло. Вчера вечером критические дни наступили…

Мне плакать хочется. Но наплакалась вечером, когда понадобились средства гигиены. Ненавидела свое предательское тело. Почему все так получается… Другие детей в детский дом сдают или аборты делают, а тут…

− Ну, Катюшка, не реви, − успокаивает меня Руслан, мурашки от его теплого бархатистого голоса. — Мы только начали работать над этим, рано еще расстраиваться.

− Не могу не реветь, − шмыгаю замерзшим носом, − все повторяется ведь… столько раз все по кругу. Ладно, не буду отрывать тебя от дел. Целую…

Прощаемся и я тороплюсь нырнуть в теплое помещение, где так приятно пахнет мастиками и парафином, мазями для лыж. Прохожусь взглядом по рядам с одеждой для лыжников, которую я заказала неделю назад, а привезли только вчера. Девчонки развешивали лыжные костюмы и прочие вещички до позднего вечера.

− Екатерина Владимировна, мы все сделали, − рапортует курносая Лариса, − будут еще задания?

− Нет, девочки, вы свободны, − беру рекламные буклеты, раскладываю их на стойке.

Мы решили привязать к «Айсбергу» Ольгино кафе и отель, который рядом с ним, будем предлагать туристам их услуги.

− А когда