Рейтинговые книги
Читем онлайн Учитесь плавать (сборник) - Евгения Дебрянская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 32

ЭТО МОЯ

ЛЮБИМАЯ ДЫРКА

Я РЕВНУЮ ЕЕ

ДАЖЕ К УНИТАЗУ

Мне нравятся мексиканцы и черные — cплошь запахи, грязь и мат. Белый человек рядом с ними не угадывается. Сан Франциско — сексуальный город. Похожий на вечно страждущих сучку или кобеля. Его тело влажно. У самой влажной женщины нет такого тела. Хорошо бы выебать этот дивный город. Босыми ногами, словно из ванной в постель идти по Richmondу, тереться клитором о туманный Twin Peaks, измочалить вагину в кровь узкими перилами Bay Bridge. На ступеньках St. Mary Assumption публично вылизать себя. Притянуть все фаллосы внутрь. Упасть, как никто не падал до меня. И заплатить за это неслыханную цену.

Дела мои настолько плохи, что я впадаю в песпамятство. Я стяжала себе дурную славу, и вместо гордых слов о любви потоки блевотины изливаются на простодушных подруг моих.

Чего уж тут говорить?!

— Я стану другой, немного терпения, у нас столько еще впереди! — ползаю на коленях и скулю.

ТЕБЕ ВСЕ

ОСТОЧЕРТЕЛО

И ТЫ НАКОНЕЦ

ОЗВУЧИВАЕШЬ

После зыбких инфернальных путешествий возвращаюсь в гостиницу, и филиппинка Соня радуется при встрече. Я самая стойкая из всех белых. Она не знает, что я ничем не отличаюсь от жильцов ее дома. Я не пью вот уже 6 лет, и я чемпион среди них. Чемпионам полагается машина, а для быстрого реагирования мобильник. Все это у меня есть. Но я, также как и они, больше всего на свете мечтаю напиться. Также, как и они, стою в очередь за лифтом и жду призрачный автобус. Ко мне тоже никто не приезжает, хоть я и рассказываю о гостях. И даже, если все волосы выпадут у меня от отчаяния, я все-равно останусь одна, сама с собою — с самым любимым и опасным из моих врагов. В воскресенье меня сожгут в прекрасном крематории с большим и удобным паркингом на улице Sutter, на деньги, выделенные из городского бюджета. Правда, у меня нет Green card. Я нервничаю, достаточно ли Driver license B9593243 и номера Social security, который под страхом смерти запретили кому-либо говорить. Поэтому я молчу.

ТОРЖЕСТВО БОЛИ

— Ты можешь умереть

в любую минуту

избавить тебя

от БОЛИ?!

— НЕТ

что ты

ни

в коем

случае!

Мы скрестили хуи

как шпаги

И поклялисьв вечной БОЛИ

друг другу

Мы преданы БОЛИ

В ней как в зеркале

из оникса

Кривляется

маленькая истина

В конце концов

мы только солдаты

нас учили делать БОЛЬНО

Мы хорошие ученики

давно переросшие своих учителей

Нас боятся и для этого есть все основания

Говоришь во сне

безопасней

но это неправда

Я видела тебя там вчера

Ты торжествовала над моей растерзанной

испоганенной тушкой

поедая мясо и швыряя мои кости на игральную доску

УЧИТЕСЬ ПЛАВАТЬ

Меня разбудил телефонный звонок среди ночи. Незнакомый мужской голос просто сказал: «приходи». По дороге я заглянула в маленький цветочный магазин. Сказала, что иду на похороны. Молоденькая продавщица обрадовалась и подала красивый букет из шести желтых нераспустившихся хризантем, по краю прикрытых ажурным и зеленым: "Я его еще с вечера уложила, а как увидела, что классно получилось, подумала, вот здорово, если кто умрет. Нет, денег не надо. Это подарок. Да вы берите, не стесняйтесь, приходите еще, если что", — она улыбалась и толкала мне в руку цветы.

Я разволновалась, уже подходя к дому. Вот сейчас сразу налево, первый подъезд. Сухой шелест лифта, восьмой этаж. Красная дверь, глазок вылез, стеклышко выбито в нем. Я не то чтобы тебя мертвую боялась увидеть, я себя боялась и враз устыдилась, вспомнив, что после телефонного звонка долго сидела, не шелохнувшись, недоступная ни звуку, ни свету, ни голосам за перегородкой, а потом сорвалась, побежала в магазин, букет сжала так, что пальцы побелели в судороге, вся в белом, плащ, чулки, туфли, белое лицо, волосы, вспомнила, трусы и те белые. Господи, сколько раз я себя в эту минуту воочию представляла и собой любовалась. Я вся в черном, изысканном, неотразимом, серо-голубые глаза в тот момент становились непременно черными, от слез ли, или черт знает от чего еще, черные круги под ними, черное небо, черные цветы, черный дьявольский парфюм.

Я рванула дверь подъезда. Лифт был где-то на верхних этажах. Неприметная ветхая старушонка показалась в лестничном проеме, прошаркала вниз, на площадке оглянулась, с жалостью, чуть ли не заискивающе посмотрела на меня: "Невеста, жених-то взял, да и сплыл, опоздала, девонька".

— Вы оттуда? — спросила я шепотом, так что и голос свой не узнала, — много народу?

— Ой, милая, много, не протолкнешься.

— А когда выносить будут?

— Что выносить-то? Гроб что ли? Так его то вынесут, то занесут обратно, все погода им не та, который день покою от них нет. А ты не жди, милая, подымайся пешком, в лифте сейчас двое корячатся, гроб на попа поставили и застряли. Крышку наперед забили, вот и не проходит.

— А цветов много? — растерянно спросила я.

— Цветов-то? Не видела. Твои, пожалуй, первые будут. Красивые. Всяк такие пожелал бы себе. Ну ладно, пошла я, да и ты иди, увидимся еще.

Я постояла с минуту, прислушиваясь к невнятным голосам наверху, и стала подниматься. Сердце бешено стучало, ноги едва слушались. Словно во сне я превозмогла четыре пролета и чуть не наступила на сидящую на ступеньках маленькую согбенную фигурку девочки, почти ребенка. Она, почувствовав мой взгляд, оторвала лицо от ладошек. Глазки, малиновый распухший ротик, словно кровоточащая ранка, щечки — все это очаровательной свежестью смотрело на меня.

— Кругом так хорошо, — она повела заплаканным личиком по серым грязным стенам, — в этом углу мы с ней обжимались. Каждый раз, как встречались. Вообще-то мы во всех углах с ней обжимались, — она замолчала.

— Т-а-а-к, — я с трудом овладела собой, — она тебе в матери годилась!

— Я и обжималась с ней, как с матерью, с моей-то не очень пообжимаешься. Вы, к примеру, со своей много ли обжимались? Вот то-то и оно. Так, стало быть, поймете меня! — она свернулась и тихо-тихо засмеялась.

Я осторожно обошла ее стала подниматься выше. Окружить себя идиотками, это она всегда умела, хорошо, что она умерла, очень хорошо, куда весь этот сброд без нее? Нет, нет, только не ко мне, надо сразу же, с первых же слов сказать решительное «нет», а лучше вообще ничего не говорить, не глядеть на них даже, просто положить цветы и выйти…

На пятом этаже дорогу перегородил здоровый пьяный мужик:

— На похороны? Ну, слава Богу, проходите, гостем, желанным гостем будете, — шумел он, жестом приглашая в квартиру. — Горе-то какое, горе, — приветливо улыбалась его жена, — проходите, проходите, я сейчас, — она юркнула в темный небольшой коридор, но через секунду появилась, неся на тарелке три граненых стопки водки:

— Ну, — она продолжала ласково улыбаться, — как говорится, пусть земля ему будет пухом.

— Погоди, — мужик властно накрыл стопки ладонью, — не торопись, мать, сначала за тебя, не позволю, чтоб сперва за меня, ты ж все-таки женщина, — он смиренно посмотрел на нее, — и гостью уважь, она тоже женщина. Можно и за нее сначала, но лучше по старшинству. Так что, Мария, пусть земля пухом будет тебе.

Женщина неловко поклонилась и выпила. Я тоже было потянулась к рюмке, но после мужниных слов оторопело посмотрела на обоих:

— То есть как это пухом?

Сморщенное на секунду в гримаске лицо женщины разгладилось и заулыбалось вновь:

— Живем мы одни, деток Бог не дал, а возраст-то берет свое, того и гляди не сегодня завтра сандалии кинем. Он ведь, идол-то мой, всю грудь мне иссушил. Нет, тут важно подготовиться, чтоб комар носу не подточил, насмотреться друг на друга, душу умастить слезами, наплакаться, людей принять по-человечески, а не как свиней, видели, что на восьмом-то делается? Да вы пейте, пейте.

Я машинально взяла стопку:

— Пухом.

Женщина низко, почти в пояс поклонилась.

— И мне, наконец, — мужик налил еще и еще, пили, не закусывая.

Я стала оглядываться по сторонам, кому бы еще такого счастья пожелать.

— Сделай милость, завтра приходи, авось будем живы. Завтра-то наверняка еще, — они, поддерживая друг друга, попятились, притворяя дверь.

Голова шла кругом от выпитого. Вверху хлопнула дверь лифта, отчетливо послышались торопливые шаги и хриплый мужской голос:

— Все. Приехали. Отойди, отойди, кому говорят, мать твою.

"Это хорошо, что я уже пьяная, ах, зачем я в этом платье, сразу заметят, и цветы бросятся в глаза, я как-то вдруг и будто впервые осознала, что сейчас войду в квартиру, в которой тебя, живой, уже нет, и много чужих людей, вся мебель сдвинута к стене, многие вещи утеряны, растасканы", — тяжелые рыдания подступили к горлу.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 32
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Учитесь плавать (сборник) - Евгения Дебрянская бесплатно.
Похожие на Учитесь плавать (сборник) - Евгения Дебрянская книги

Оставить комментарий