Уайтбол. Социальная фантастика/н/ф/мистика - Ирина Белояр

Не пустили, конечно, какое там. Жаль. Сейчас мы – иждивенцы, делающие робкие попытки проникнуть во внешний космос силами и средствами партнеров-доброхотов, про которых толком до сих пор ничего не знаем. А могли бы уже разобраться, как эти самые Чужие путешествуют во внешнем космосе, а может – научиться, если бы Венский… да пес с ним. Не исключено, что я его переоцениваю.

Я просматривал извлеченную из аттача запись прошлогоднего интервью Венского по поводу непонятного мне уайтбола. Смотрел – и откуда-то знал: вопреки здравому смыслу поеду в Среднеросск. Все брошу и поеду. Даже если это окажется недоразумением (собственно, ничем другим оно оказаться не может).

– …хотелось бы чуть больше ясности. Вы нам рассказали про удивительные проявления феномена «Уайтбол», сделали шокирующие прогнозы, поделились секретами научного поиска, да? Но, боюсь, нашим читателям так и осталась непонятна суть явления. Что же это все-таки такое – уайтбол?

Пфф. Расслабилась к концу интервью. Так осторожно задавала вопросы, и вот – пенка под конец… ща он ей выдаст.

– Боюсь, если вашим образованным читателям непонятно то, что излагает ученый популярным языком, то им придется обратиться за разъяснениями к желтой прессе.

Получи, фашист, гранату. Еще легко отделалась.

Он так узнаваем, этот «старый кретин». Кажется, десятилетнего интервала и не было вовсе… Бог ты мой, как же мы его ненавидели – за этот вот сарказм, тотальную бесцеремонность и абсолютное хамство. Самое невинное, что можно было от него услышать – «козел!» Козлами по определению являлись все, от студента до ректора, и сам проф тоже, когда совершал какую-нибудь оплошность. В применении к себе любимому к характеристике «козел» добавлялся почетный эпитет «старый».

Старый – не то слово. Древний. Никто не помнил, сколько ему стукнуло. Не удивлюсь, если он сам этого не помнил. И вот, пожалуйста – еще десять лет прошло, а он все тот же. Ничуть не изменился, даже внешне.

Я изменился. И не только внешне. Стал туп, сентиментален, заполучил наркотическую зависимость и внушаю себе, что так было всегда. Что так должно быть.

Журналистка попыталась отшутиться:

– Желтая пресса не заинтересуется нашей темой. Это ведь не перспектива вторжения Чужих на Землю.

Старик отреагировал серьезно и желчно:

– Чужим насрать на нашу Землю. А уайтбол – реальная опасность. И если человечество до сих пор не научилось использовать мозги – п…ц человечеству.

Глушилка сработала, но поздно. Легендарная личность предстала во всей красе.

Дама страдала. Моральная усталость сквозила из нее во все дыры. Ничего, ничего, такой разговор стоит выстрадать. Чудо, что старик вообще снизошел до общения с популярным журналом.

– …Вы все время уточняете: «с точки зрения физики». А какие еще существуют точки зрения на феномен?

– Я не собираюсь отвечать за коллег из других областей науки. Если вам известна притча о трех слепых, которые ощупывали слона, будьте любезны сами пересказать ее читателям.

Пересказывать притчу дама не стала: то ли время вышло, то ли не поняла, о чем речь. С вымученной улыбкой поблагодарила легендарную личность за интервью. Запись кончилась.

– Понял чего-нибудь? – пробурчал у меня за спиной Шурик.

– Ага. Уайтбол – усраться до чего серьезно.

– Что это хоть такое?

– Хрен знает что такое, но зажигает круто. Время меняет, сознание. Может размножаться, как грибы… Вот ты, Шур, сейчас наслушаешься, проникнешься и побежишь вкладывать денюшки в проект.

– Не побегу, Миха. У меня денешков нет.

– Другие побегут. Ладно, черт с ним, с феноменом, мне вот что интересно: причем тут страдающий амнезией бывший студент профессора Венского?

Примерно так я и сформулировал свое недоумение в адрес группы «Уайтбол».

Ответ пришел меньше, чем через двадцать минут, на сей раз неофициальный:

«Миша, здравствуй. Это Вик Малов. Ты, возможно, меня помнишь: мы учились в одной группе и стажировались вместе на кафедре Венского.

Никакого недоразумения. Проф в курсе твоих проблем и нынешней профессии. Можешь не сомневаться, он каждую кандидатуру тщательно обдумал и все возможные справки навел.

У нас здесь вообще много странного. В частности, очень разношерстная исследовательская группа. Каких специальностей только нет. К примеру, сейчас мы приглашаем сюда психолога. Вроде бы обоснованно: уайтбол – та еще штучка, ты ведь посмотрел интервью. В зоне уайтбол наблюдаются весьма любопытные трансформации сознания у людей, сам попробовал, как-нибудь потом расскажу. Но:

– мы не просто психолога приглашаем. Мы приглашаем психолога с Леты. Специалиста по Чужим.

– а еще ждем биофизика с Ганимеда. Читай: ксенобиолога.

Похоже, проф серьезно уверовал в гипотезу о причастности космических соседей к нашему феномену. Не знаю, как к этому относиться. Старик по факту всегда оказывается прав, хотя в текущий момент создается впечатление, что у него проблемы с головой.

Слухай дальше. У нас в качестве гостя уже третий месяц живет режиссер из Голливуда. И еще некоторое количество совершенно левых людей. Ты с твоей утраченной квалификацией – просто очередная загадка негуманоидного мышления нашего с тобой гуру :). К нему самому впору ксенопсихолога приставить :).

Надеюсь, я достаточно тебя заинтриговал. Если не посмотрел размер своей зарплаты – загляни: заинтригуешься еще больше.

Удачи,

Вик.

P.S. «В качестве технического консультанта» – не бери в голову. Это зарезервированная вакансия. А чем нужно заниматься, старик тебе на месте объяснит».

Шурик уже перевесил башку через мое плечо:

– Шеф! Чего ты теряешь? У тебя же несколько отпусков накопилось. И ехать-то всего пятьсот верст. Я бы, твою мать, поехал, только меня не зовут.

– Тогда нужно студента какого-нибудь сюда выписывать.

– Да их сейчас на станции туева хуча пасется. Не зима ведь.

– Ага, и директор злой, как собака, из-за телефонов и по жизни…

Помимо любопытства у Шурика имеется свой шкурный интерес сплавить меня хоть на месяц: и.о. начальника партии – чуть ли не единственная махонькая возможность для мужика с отсидкой продвинуться по служебной лестнице. Так оно иногда бывает: все давно быльем поросло, кроме предубеждения. И я, конечно, сволочь буду, если заныкаю этот его шанс.

Надо же. Всего-то пару-тройку часов назад я сетовал, что в жизни ни черта не происходит. Вымаливал у судьбы хоть ломаный грошик. И вот она от щедрот своих отваливает отнюдь не грошик… а не пойми чего.

Я написал Вику короткое отчаянное письмо:

«Ты можешь хотя бы предположить, чем я там буду заниматься?..»

Ответ пришел не менее отчаянный:

«Мишка, елки-палки. Не делай из меня большего идиота, чем я есть. В ответ на глупые вопросы старый козел посылает прекрасно-знаешь-куда. Глупыми считаются все вопросы.

Вас тут пять штук приглашенных, которых я должен собрать в Среднеросске, посадить в автобус и отвезти на место. За каждого недоставленного мне оторвут башку. А у меня только одна башка.

Миша! В случае крайней неудачи (читай – холостого пробега) транспортные расходы я тебе сам погашу, платят мне достаточно, можно не экономить на таблетках от головной боли.

Будь человеком, решайся, да?..»

Я решился. Отправил начальству заявление о месячном отпуске и запрос на сезонного рабочего.

Была еще вероятность, что откажут.

Ответ пришел утром: «Не возражаю».

Через три часа небо заворчало, и на поляну опустился маленький станционный стрекозел. На землю пружинисто соскочили второй пилот Серега и незнакомая голенастая девчонка в камуфляже. Девчонка небрежно поймала брошенную сверху коробку, подошла к нам и коротко, по-простецки, представилась:

– Наташа.

Я освободил новобранку от коробки, улыбнулся и сказал вполголоса:

– Поздравляю, Шур. У начальства нынче хорошее настроение.

– Ты не забудь, куда собирался, – так же вполголоса ответил Шурик, и, не теряя ни секунды, двинул за Наташей разгружать ящики.

Через двадцать минут, полюбовавшись в окошко на две уменьшающиеся фигурки на поляне, я наклонился к Сереге и, перекрывая стрекозлиный визг, спросил:

– Студентки на станции есть еще?

– Есть, – кивнул он, помолчал и съехидничал:

– Только самая красивая Шурке досталась.

– Некрасивых женщин не бывает.

– А Нина Александровна тебя устроит? – усмехнулся парень.

То есть, кадровичка Нина Александровна. Колоритнейшая дама: с меня ростом и с голосом, по тембру напоминающим иерихонскую трубу. Находка для любителей экстремального интима.

– Тоже хочу в отпуск, – сообщил пилот. – Но у меня нескоро. Планы есть?

– Есть.