Выбор убийцы - Эд Макбейн

– Ну, а кто, по-вашему, должен за все это платить? – гнул свое Фелпс. – Я? Хватит с меня того, что из моих денег в этом городе полиции платят жалованье. А что я имею взамен? Меня защищают от бандитов? Погибло товару на четыре тысячи долларов, а тем временем...

– Погибла девушка, – спокойно поправил его Мейер.

– Все это так, конечно, – отозвался Фелпс. – Но известно ли вам, сколько времени мне понадобилось, чтобы поставить заведение на ноги? Магазин, между прочим, не на главной улице, не где-нибудь в самом центре, в огнях рекламы. Но люди идут сюда, потому что у магазина есть репутация – вот в чем дело. В этом районе, да будет вам известно, есть и другие магазины, однако...

– Когда вы ушли из магазина вчера вечером, мистер Фелпс? – спросил Мейер.

– Не все ли равно когда? Вы видели, что там творится? Вы видели перебитые бутылки? Уничтожено почти все, что было в наличии! Где же был ваш патруль? Перебить столько стекла и не привлечь внимания...

– И ещё четыре раза выстрелить, мистер Фелпс. Тот, кто бил бутылки, выстрелил четырежды.

– Да, я знаю. Ну, хорошо, поблизости не так много жилых домов, люди могли не услышать звон и выстрелы. Но полицейский – он что, оглох? Куда он вообще подевался? Небось зашел в бар и надрался как свинья!

– В тот момент он пошел на другой вызов.

– Так что важнее – мой товар или какой-то дурацкий другой вызов?

– Ваш товар, вне всякого сомнения, очень важен, мистер Фелпс, – сказал Мейер. – Без него жители нашего участка просто поумирали бы от жажды. Мы, полицейские, никогда не преуменьшали важности винных магазинов. Но в это время за несколько кварталов от вашего заведения одного человека пытались ограбить. Патрульный не в состоянии заниматься двумя преступлениями одновременно.

– А разве мой магазин не ограбили?

– Судя по всему, нет. Насколько я понимаю, деньги из кассы не пропали.

– Слава Богу, я оставил Анни только пятьдесят долларов, чтобы ей хватило до закрытия.

– Анни работала у вас давно?

– Около года.

– А что бы вы могли рассказать про...

– Господи, весь мой товар! Сколько же это надо денег, чтобы все восстановить!

– Так что бы вы могли рассказать про Анни? – продолжал свое Мейер. Его терпение, казалось, вот-вот лопнет.

– Про Анни?

– Да. Про убитую. Про ту самую девушку, которую мы нашли мертвой на полу магазина в лужах вашего бесценного товара.

– Ах, Анни...

– Давайте немного поговорим о ней. Если, конечно, вы ничего не имеете против, мистер Фелпс.

– Нет, пожалуйста.

– Итак, Анни Бун. Вы знали её под этим именем?

– Да.

– Она работала у вас около года, верно?

– Да, около года.

– Она была замужем?

– Да.

– Вы уверены?

– Да.

– По нашим сведениям, она в разводе.

– Ах да. Конечно, в разводе.

– У неё один ребенок, так? Когда она работала, ребенок оставался с её матерью?

– Да, вроде так. Кажется, у неё мальчик.

– Нет, – сказал Мейер. – Девочка.

– Девочка? Да, действительно, – девочка.

– Анни было тридцать два года, не так ли, мистер Фелпс?

– Да. Тридцать два или тридцать три.

– А вы женаты, мистер Фелпс.

– Я?

– Вы.

– Я думал, мы говорим об Анни.

– Сначала мы говорили об Анни. Теперь говорим о вас.

– Да, женат.

– И давно?

– Четырнадцать лет.

– Дети есть?

– Нет.

– Сколько вам лет, мистер Фелпс?

– Сорок один.

– Ладите?

– Не понял.

– Я говорю, с женой ладите? – повторил Мейер.

– Разумеется. Что за вопрос!

– Не надо так раздражаться, мистер Фелпс. Далеко не все мужья ладят со своими женами.

– Лично у меня с женой прекрасные отношения. И я не понимаю, зачем вам это надо знать? Какое отношение это все имеет к погрому?

– В первую очередь нас интересует убийца, мистер Фелпс.

– В таком случае я должен быть на седьмом небе от счастья, что Анни погибла. Иначе полиция вообще не обратила бы внимания на разгромленный магазин – мол, совершенные пустяки, стечение обстоятельств.

– Не следует так упрощать, мистер Фелпс, – сказал Мейер. И вдруг спросил: – У вас есть револьвер?

– Что?

– Револьвер. Пистолет. Оружие.

– Нет.

– Вы уверены в этом?

– Конечно.

– Учтите, мы можем проверить.

– Я понимаю, что вы можете проверить... – Фелпс вдруг осекся, как человек, внезапно осознавший, что угодил впросак. Он ошалело уставился на Мейера и скривил лицо, отчего брови его поползли вверх. – Что вы сказали?

Мейер только хмыкнул в ответ.

– Вы случайно не меня подозреваете? По-вашему, я мог совершить убийство?

Мейер грустно кивнул головой.

– Вы попали в точку, мистер Фелпс.

* * *

В кабинете лейтенанта Бирнса стоял человек ростом под метр девяносто и весом около девяносто килограммов. У него были голубые глаза, тяжелый квадратный подбородок с ямочкой посередине и рыжие волосы, только над левым виском, куда его однажды ударили ножом, виднелась седая прядь – она появилась после того, как рана зарубцевалась. Нос абсолютно прямой, рот красиво очерчен. Была в его облике какая-то надменность, словно он не одобрял ни лейтенанта Бирнса, ни его кабинета, ни Стива Кареллу, стоявшего рядом.

– Стив, – начал Бирнс, – это... это... – Лейтенант загляну в листок, который он держал в правой руке. – Это Коттон Хейз. – Он вопросительно взглянул на рыжеволосого. – Я не ошибся, Коттон Хейз?

– Да, сэр, Коттон.

Бирнс откашлялся.

– Коттон Хейз, – ещё раз повторил он и украдкой взглянул на Кареллу, после чего замолчал, может быть, для того, чтобы имя и фамилия запомнились получше. – Детектив второго класса, – произнес наконец Бирнс. – Будет работать вместе с вами. Переведен из тридцатого участка.

Карелла кивнул.

– Это Стив Карелла, – представил его лейтенант Бирнс.

– Рад познакомиться, – сказал Карелла и шагнул навстречу рыжему.

– Карелла, – повторил Хейз и крепко пожал протянутую ему руку. Руки у него были большие, на тыльной стороне курчавились рыжие волосы. Карелла заметил, что Хейз не пытался стиснуть ему ладонь, как это порой делают крупные мужчины, чтобы произвести впечатление. Он коротко и крепко пожал руку Карелле и тотчас отпустил её.

– Я думаю, Стив покажет вам наше хозяйство, – сказал лейтенант Бирнс.

– В каком смысле? – не понял Хейз.

– А?

– В каком смысле хозяйство, сэр?

– В обыкновенном, – сказал Бирнс. – Следственный отдел, участок, улицы. Полезно знать, где у нас что.

– Ясно, сэр.

– Ну, а пока, Коттон... – Бирнс запнулся. – Я правильно говорю – Коттон?

– Да, сэр, Коттон.

– Значит... в общем, Хейз, мы рады, что вы будете работать у нас. Конечно, после тридцатого участка наш восемьдесят седьмой вряд ли покажется вам райским уголком, но это и не помойка.

– Хорошего мало, – сказал Стив Карелла.

– Чего там говорить, хорошего действительно мало, но вы к нашему участку привыкнете. Или он к вам привыкнет. Трудно сказать, кто у нас к кому привыкает.

– Думаю, я разберусь, что к чему, сэр, – отозвался Хейз.

– Ну, если больше вопросов нет, то... – Бирнс снова замолчал. В присутствии Хейза ой чувствовал себя на удивление неуютно, однако не мог взять в толк, в чем тут дело. – Ты покажешь ему все, Стив! – наконец произнес он.

– Да, сэр, – ответил Стив и подвел Коттона Хейза к двери, ведущей в комнату следственного отдела. – Вообще-то у нас тут все, как и в других участках, – сказал он, когда они вышли из кабинета Бирнса.

– Более или менее, – отозвался Коттон Хейз.

– Коттон – редкое имя, – сказал Карелла.

– Мой отец был без ума от одного пуританского проповедника. – Интересно, кто бы это мог быть...

– Коттон Мэзер. Отец считал его одним из величайших людей Америки. Но могло случиться и хуже.

– В каком смысле?

– С него бы стало назвать меня Инкризом[2].

– Запросто, – согласился Карелла и улыбнулся. – Вот наш отдел. Столы, окна, доска объявлений – кто в розыске, всякие гам приказы и инструкции, которые больше некуда девать. Справа картотека со всеми нашими делами. Досье на местную шпану, списки разыскиваемых преступников, сведения о задержаниях и кражах. Черт побери, да у вас в тридцатом участке наверняка все то же самое.

– Конечно, – сказал Хейз.

– У нас есть ещё картотека пропавших велосипедов, – сообщил Карелла. – Может быть, хоть этого у вас нет?

– Этого нет.

– Может пригодиться. В нашем районе полным-полно подростков.

– Угу.

– Единственный свободный стол – у окна. Мы на него сваливаем всякий хлам. Там ты найдешь все, кроме разве что собственной тещи.

– Я не женат, – сказал Хейз.

– Понятно. Мы сейчас все уберем, и можешь считать его своим. И не горюй, что не женат!

Карелла улыбнулся, но Хейз не ответил на его улыбку. Карелла замолчал в раздумье, и тут его взгляд упал на Мейера Мейера.