Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кофе.
– Корица? Кардамон?
– С молоком…
Незнакомка говорит по-английски. Судя по всему – следит за весом. Машинально подслушиваю заказ: кофе-латте. Значит, не арабка. Здесь не пьют кофе с молоком – нет такой традиции. Потому что нет молока. А молока нет, потому что нет коров – негде их пасти, нет травы и слишком жарко. В традиционном арабском меню почти нет блюд с коровьим молоком, тем более цельным, – есть только кефир и простокваша.
Я заказываю пирог с грецким орехом, не поднимая головы. Продолжаю есть, чувствуя, как незнакомка смотрит на меня.
Ей что-то от меня нужно.
– Плохое воспитание… – наконец констатирует она.
Я молча киваю. Действительно, у меня очень плохое воспитание. Это подмечали еще учителя в школе.
– Вы Александр Беднов? Нам надо поговорить…
Приносят заказ. Горячий кофе на столе, можно перевернуть стол вместе со всем его содержимым на незнакомку, а дальше одно из двух – либо прыгать вниз, на улицу, либо обыскивать ее.
Но я не делаю ни того ни другого. Возможно, потому что обуржуазился за время жизни в Швеции.
– Нам надо поговорить… – повторяет незнакомка.
Я впервые поднимаю взгляд на нее. От двадцати пяти до тридцати, немного смуглое, как будто загорелое, лицо, миндалевидные черные глаза и слегка вьющиеся волосы. Одета как европейка, очень красивая грудь. Кто она?
– Леди, вы здесь ошибаетесь. Это вам нужно со мной поговорить. Мне это – совершенно ни к чему, понятно?
– Хорошо, мне надо с вами поговорить. Я приехала для этого из Стокгольма.
– Как ваше имя?
Пирог, конечно, вкусный – но не до него. Увы.
– Меня зовут Абаль.
Абаль.
«Дикая роза». Красиво…
Я так и не понял до конца – кто такая моя собеседница. Возможно, европейская арабка. Во Франции, например, есть уже арабы в третьем поколении, французы называют их «берейт». Многие европеизировались, их не отличишь от тех же испанок. В Скандинавии тоже полно всяких – но там они максимум во втором поколении. Дело в том, что у Скандинавских стран не было заморских колоний, и потому арабов с неграми тут стали привечать только в конце девяностых. С этого же времени начался закат знаменитого шведского социализма, а страна превратилась в проходной двор.
– Кто вы?
Она протянула пластиковую карточку. «Афтонбладет», крупнейшая ежедневная газета в Швеции и одна из крупнейших в Скандинавии. Придерживается левых взглядов, с сочувствием относится к антиглобалистам, критикует Израиль.
– Я журналист.
Я усмехнулся. Как же…
– Страна здесь строгая. Вы уже зарегистрировались в министерстве информации? Журналист обязан это сделать, если хочет здесь работать.
– Я не намерена здесь долго оставаться.
– Мудрое решение. Хотя бы потому, что я не намерен общаться с журналистами. И дело не лично в вас.
– Понятное дело. Шпионы не любят публичности.
– Простите?
– Шпионы. Мы знаем о том, что вы агент ГРУ. Российской военной разведки. Ранее – проходили службу в спецназе.
Я улыбнулся. Сирия – неподходящее место для такого рода откровений.
– Как вас зовут, напомните?
– Абаль. Помимо журналистики – я помогаю СЕПО.
СЕПО. Säkerhetspolisen. Полиция безопасности. Основная шведская разведслужба…
– Вы не похожи на агента СЕПО.
– Я не агент. Я помогаю своей стране.
– Швеции, – уточнил я.
– Именно.
– И чего же вы хотите от меня?
– Чтобы и вы помогли Швеции.
Я отпил из бокала.
– Фрекен[5], вы только что обвинили меня в том, что я агент российской разведки. Если это так – я должен помогать своей стране, а не вашей…
Она вдруг наклонилась вперед и посмотрела мне в глаза.
– Помогите нам, пожалуйста… – просто сказала она. Просто – но очень убедительно.
– Фрекен, вы пришли сюда, говорите, что работаете на разведку, и обвиняете в том же самом меня. Это, по крайней мере, неумно – говорить такое в стране, в которой идет гражданская война. И в которой правит клан Асадов.
– Просто выслушайте меня.
– У вас есть пять минут. Даже меньше. Пока я ем этот пирог.
– Мне хватит и одной, – решительно заявила она, – человек, на которого я работаю, занимает важный пост в шведской разведслужбе. Несколько месяцев назад к нему обратились американцы, он мог бы выдать им вас, но не сделал этого, причем даже без просьбы с вашей стороны. Он сделал это, несмотря на то, что вы имели отношение к незаконным действиям в Швеции, связанным с… пиратством.
Здорово. Нет, не то что я удивлен – от современной контрразведки сложно скрыться, они оперируют огромными массивами данных, есть модели подозрительного поведения – и если ты проявляешь активность, то рано или поздно попадаешься. Удивляют две вещи. Первое: то, что шведская разведка хочет договориться. Второе: что они послали ко мне такого переговорщика – посылать женщину в мусульманскую страну само по себе опасно. Так что же они от меня хотят в конце концов?
– Вы считаете меня пиратом?
– Не вас. А Хабиба Фараха Ахмада. Который расстрелял людей из американского посольства. Мы не сожалеем ни о нем, ни о людях из посольства. Ваш друг в шведских разведслужбах теперь посылает вам вот это.
Бордовая корочка. Орнамент. Золотое тиснение. Шведский паспорт…
– Зачем это?
– Откройте.
Я неуклюже, ребром ладони, открыл – ого! В принципе – неплохо сделали. На карточке я сам на себя не похож, но сделано так, что при необходимости можно изменить внешность, и стану один в один. Имя мне не знакомо, но что-то мне подсказывает, что паспорт есть во всех базах данных. Умно сделано.
– Зачем это?
– Паспорт чистый. Ни в каких стоп-листах его нет.
– Для чего он мне?
– Хотите – берите. Хотите – нет. Но мы все равно просим вас оказать нам помощь. Хотя бы как знак благодарности стране, которая приютила вас. И… мы готовы заплатить вам. Как частному детективу. Вы же частный детектив?
– Возможно, – процедил я, – а возможно, и нет.
– Поверьте, я пришла с миром. Да и что вам грозит в Швеции за шпионаж? Несколько лет и камера, похожая на санаторий?
– Годы не вернуть, – сказал я, – в моем возрасте позволить себе потерять даже несколько лет невозможно. Хорошо, допустим, я частный детектив, и вы хотите меня нанять, так? Что надо сделать?
– Вот. Посмотрите…
Поверх паспорта легла фотография. Женщина, джинсовый костюм, какая-то то ли вечеринка, то ли прием.
– Кто это? – спросил я, хотя знал ответ.
– Сана Ахмад. Вы же жили в нашей стране.
Сана Ахмад. В реальности – она Александра Ахмадова, этническая чеченка. Но гражданка Швеции. Отец – чеченский боевик, участвовал в действиях незаконных вооруженных формирований, погиб в две тысячи третьем. Перед этим он успел замочить кого-то из кадыровской милиции, после чего места для семьи Ахмадовых в Чечне больше не было. Мать Саны Ахмад вывезла ее в Швецию, тогда еще толком не разобрались, кто такие чеченцы, а Россию там всегда опасались – и потому без проблем дали позитив[6]. Сана Ахмад закончила школу уже в Швеции, потом за какие-то гранты отучилась в университете и стала журналисткой. Сначала она подвизалась в каком-то антироссийском исследовательском проекте, но потом ушла, не проработав и года, что делает ей честь. Сменила еще несколько работ, после чего стала независимой журналисткой, стрингером. Основные темы, на какие они писала и снимала репортажи, – это Ближний Восток, война, ислам в Европе. То, что она была мусульманкой, открывало ей многие двери на арабском Востоке, а то, что она писала довольно объективно, давало ей уважение, в том числе и со стороны совсем уж отмороженных персон. А знание русского, английского, шведского и западное воспитание позволяли ей «упаковывать» материал так, что он был понятен и приемлем для западного зрителя. Короче говоря, Сана Ахмад была известной величиной в мире журналистики. Ей, кажется, даже какую-то премию журналистскую дали.
– И что с ней?
– Она пропала.
– Когда?
– Несколько дней назад.
– Где?
– В районе Приштины.
Косово. Здорово…
– Что она там делала?
– Она вылетела туда, чтобы сделать серию репортажей. О проблемах интеграции преимущественно мусульманского Косово в Европейский союз, о правах женщин в Косово, о межэтническом примирении…
– А на самом деле? – перебил я.
Абаль вздохнула.
– Наркотики…
Ну да. Наркотики. А о чем еще писать в Косово, как не о наркотиках? Европейцы сами, своими руками сотворили у себя под боком собственный Афганистан. И так и не поумнели с тех пор. Если вы приедете в Косово – то увидите новенькие, гладкие, как стекло, дороги. Это все делается на деньги ЕС и США, хотя Косово не является членом ЕС. Около гладких, как стекло, дорог стоят аляповатые двух– и трехэтажные виллы, похожие на жилища цыганских баронов. Это дома наркомафиози, которых тут никто не наказывает.
– Как она пропала?
– На второй день. Просто выехала из Приштины – и вечером не вернулась в отель. Видимо, хотела встретиться с кем-то из боссов и поговорить.
- Обойму монетами не набьешь - Сергей Зверев - Боевик
- Сто рентген за удачу! - Филоненко Вадим Анатольевич - Боевик
- Герой империи. Война за Европу - Михайловский Александр - Боевик
- Под ударом - Александр Афанасьев - Боевик / Прочие приключения / Шпионский детектив
- Карай - Сергей Аксу - Боевик
- Ставок больше нет - Казанцев Кирилл - Боевик
- Зомбированный город - Сергей Самаров - Боевик
- Пристрели их, майор! - Сергей Зверев - Боевик
- Пленных не брать - Илья Деревянко - Боевик
- Мертвый Шторм. Зарождение - Ракс Смирнов - Боевик / Научная Фантастика / Социально-психологическая