Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спасибо. – Феликсовна не изменила выражения глаз, прикурила и вернула Жене коробок. Поблагодарила без всякого оттенка настроения в голосе, без лишних жестов – все просто, скупо, с дистанцией. Женькина дешевая хохма осталась без внимания.
Чтоб не дымить в приемном, вышла на улицу. Васильев не видел, как она там курила, но почему-то был уверен, что курит не по-женски, а по-мужски, без изящества и манерного выпускания дыма, держа сигарету сильными пальцами с коротко остриженными ногтями. «Видно, операционная медсестра», – подумал Женя. Он слышал, что операционные медсестры не могут себе позволить длинные ногти.
– Вам нужно к хирургу, – оторвалась от журнала дежурная, закончив записывать. – Это знаете, как пройти… – и начала было рассказывать, как искать хирурга, но вернулась Феликсовна.
– Не надо объяснять, я провожу, – сказала она, задержав взгляд на Женькиной обструганной коряге-трости. – Все равно никого на приеме нет… Портфель оставьте. Вы сюда еще вернетесь…
Даже с помощью своей коряги Васильев шел с трудом. Под ногами похрустывали мелкие камешки.
– Я так поняла, что у вас осколочное? – спросила Феликсовна, искоса поглядывая на Женькины ноги.
– Под коленку. – Васильев рад был, что медсестра сразу заговорила. – Не сквозное… Пара осколочков, кажется.
– Значит, лежать будете у нас, в хирургии. – Феликсовна сделала паузу и тут же пояснила: – Я не из приемного. Просто девочкам помогаю.
– Я так и понял, что вы – операционная медсестра, – улыбнулся Женя, радуясь своему меткому попаданию.
– Почему вы так решили? – удивленно взглянула на него Феликсовна. Впервые Васильев увидел проявление ее эмоций.
– Да так, – замялся Васильев, стыдясь признаться.
Пауза. Хрустят камешки под ногами и «тростью».
– Вы наблюдательны, – опять уверенно и равнодушно заговорила сестра. – Вы догадались по моим рукам.
Она не спросила, она сделала вывод. И Женя промолчал, томясь вопросом: «Интересно, она когда-нибудь улыбается?»
– Вот в эту дверь, – кивнула головой Феликсовна. – Хирург выпишет вам направление. С ним вернетесь в приемное отделение. А там девочки вас переоденут и так далее… Счастливо! Я думаю, скоро мы с вами встретимся в операционной.
– Спасибо! – Васильев еще что-то хотел добавить, но медсестра уже удалялась на пружинистых полных ногах, высоко держа голову с соломенной скирдой волос.
«Конь, а не баба, – подумал Женя. – Как танк идет… Хотя нет. Скорее как БМП. Грузновато, но не без изящества…» И постучал в дверь хирурга…
Воздух операционной нокаутирующе ударил Васильева в нос. Медсестры, и среди них Феликсовна, позвякивали сверкающими инструментами. Врач, разглядывая на свет рентгеновские снимки Женькиного распухшего колена, диктовал:
– Операция несложная. Так что не волнуйтесь. Анестезия местная. Будет больно – скажете. Еще укольчик сделаем, подморозим. А то, я так думаю, повозиться придется.
– Возитесь, – бледнел Васильев, в его голове зашумело от запаха лекарств и страха. – Только ногу не отнимайте.
– Да зачем нам ваша нога, – повернулся к Женьке с улыбкой хирург. – «Костыль» свой отложите и раздевайтесь!
Феликсовна подошла к Васильеву, посмотрела испытующе в его затуманенные смятением глаза и улыбнулась:
– Раздевайтесь и ложитесь на живот, разведчик!
– Я не разведчик, – Женя стал расстегивать ядовито-синюю госпитальную куртку, – я артиллерист.
– Жаль, – не отводила взгляда Феликсовна. – С вашей наблюдательностью вам цены бы не было в разведке… Кстати, вы не обидитесь, если мы вас ремнями привяжем? Мало ли что…
– Привязывайте, чего уж там, – кряхтел Женька, укладываясь на стол и стесняясь своей наготы. – Надеюсь, после операции отвяжете?
– Посмотрим на ваше поведение. – Васильев не заметил веселую искру в глазах Феликсовны.
– Ну, что, артиллерист? Пли? – услышал он над собой стартовую фразу хирурга и вздрогнул от укуса шприца с обезболивающим…
– Терпишь? – спросил врач, кромсая Женькину плоть.
– Терплю, – цедил сквозь зубы Васильев, стараясь продемонстрировать Феликсовне свое мужество.
– Не ври, капитан, – утирая трудовой пот, выдохнул хирург. – Мы в тебе давно ковыряемся. Заморозка должна уже отходить… Ольга Феликсовна, воткни ему еще порцию. – И звякнул об миску вынутым из Женьки осколком.
– Вот спасибо за заботу, – кряхтел Васильев, кусая усы. – Осколки-то хоть на память отдадите?
– Все твои будут, – веселился хирург, запуская в развороченную ногу блестящую железяку.
– Не даром, конечно, отдадим, – вмешалась Феликсовна. – Мы вам – осколки, а вы нам – свою трость.
– Понравилась? – задыхался от боли Женька.
– Очень уж живописная палка… Где вы только такую корягу нашли? – При этих словах Феликсовны медсестры хмыкнули.
– Нужда заставит, не то что корягу – метлу со ступой найдешь, – грыз губы Васильев. – Но я так понимаю, что с этого стола не своим ходом в палату пойду. Так что палочка мне еще пригодится.
– А мы вам нашу фирменную дадим. У нас есть запас…
Но Женька не уловил смысла. В ушах зазвенело. Язык отяжелел и невкусно заполнил рот. «Только бы не заматериться», – подумал перед тем, как рухнуть в темную яму обморока…
3Выздоравливающий Васильев пока еще не мог обойтись без своей коряги и, опираясь на нее, бродил перед бараком хирургического отделения, переговариваясь с ранеными и покуривая сырые сигареты «Ростов».
Май царствовал в природе.
Солнце приземлилось на аэродроме, невидимом для Женьки, но слышимом из-за стрекота вертолетов, и сумерки незаметно, как опьянение, стали заполнять организм госпиталя. Подходило время ужина. Васильев думал об Ольге Феликсовне, которая сегодня кого-то подменяла на дежурстве и сейчас сидела у телефона, читая толстую книгу под настольной лампой, не обращая внимания на шаркающих черными казенными тапочками солдат и офицеров.
– Что это вы за литературные вершины штурмуете? – попытался подъехать к ней Женя. – Может, мне почитать дадите?
Но Феликсовна, закаленная гусарскими наскоками многочисленных кавалеров из раненых, равнодушно отбила выпад:
– Вам неинтересно будет. Тут о пушках ничего нет. – Вздохнула и все-таки призналась: – Дэвид Вейс, «Возвышенное и земное», о Моцарте.
– И что же там возвышенного? – не отступил Васильев, заставив Ольгу оторваться от книги и повернуть к нему лицо с тонкими высокими бровями, почти лишенное следов косметики.
– Возвышенного мало. В основном земное.
– Жаль, – Женя стушевался под взглядом Феликсовны и стал манерничать, – а то так надоело земное, хочется возвышенного.
– Значит, надо было не в артиллеристы идти, а в летчики. Они из всех военных самые возвышенные.
Это был приговор, но Женя все же оставил последнее слово за собой:
– Поздно, да и невозможно. Как говорят летчики: «Рожденный ползать – уйди со взлетной полосы!» – и захромал на улицу скучать.
Феликсовна, сощурив глаза, смотрела ему в спину, все еще пробуя на вкус последнюю Женькину фразу. Фраза была неизвестна ей. Фраза была со смаком, а главное – сказана к месту. Ольга какое-то время не могла настроиться на чтение, думая об этом хромом черноусом капитане с заметно начавшей седеть головой…
Васильев курил возле барака, посматривая на запад, где на шумном аэродроме приземлилось солнце. Где-то в той стороне, в неблизком отсюда Ростове-на-Дону, в маленькой двухкомнатной квартире были его раздражительная жена и любимый сын. Васильев вспомнил мартовскую командировку и начал ковыряться в своих чувствах, пытаясь понять – скучает он по жене или нет. Вспомнил ее упругое, полное огня тело… Выходило – скучает.
Мимо Васильева прогуливались раненые, разговаривая вполголоса.
Рядом с Женькой вдруг пробежала, тяжело дыша, девушка в джинсах, юркнула в хирургию и громко хлопнула дверью. Через минуту она выскочила, но уже с Ольгой. Захлебываясь, резко жестикулируя на ходу, она что-то объясняла.
– Что случилось, Ольга Феликсовна? – встрепенулся Васильев.
Феликсовна словно споткнулась от его окрика, на секунду задержала взгляд на Женьке и неожиданно резко скомандовала:
– За мной, артиллерист! Может, пригодишься, – и быстро зашагала сильными ногами куда-то в глубь госпиталя мимо фанерных бараков отделений и ядовито-синих курток раненых. Васильев, подскакивая на одной ноге, еле догнал женщину.
– Так что случилось? – запыхавшись от преследования, встрял в разговор Женька.
На него не обращали внимания. «Джинсовая» девушка, размахивая руками, строчила:
– …Вся в слезах, растрепанная. Я ее останавливаю, а она – шасть в свою комнату. Я за ней. Смотрю, берет Витькин пистолет, обойму патронов – и к выходу. Я за дверь уцепилась. «Не пущу!» – говорю. Она как врезалась в меня всем телом, я аж в коридор к противоположной стене вывалилась. В общем, убежала она… Боже, что будет?!
- Стирая границы (СИ) - Флокс Иванна - Современные любовные романы
- Год Водолея - Татьяна Чебатуркина - Современные любовные романы
- Цена Игры (СИ) - Ланд Катрина - Современные любовные романы
- Цена Игры - Катрина Ланд - Современные любовные романы
- Осколок - Диана Мортеньес - Современные любовные романы
- Осколок счастья - Дана Хадсон - Современные любовные романы
- Тёплый сахар - Хайнлайн - Современные любовные романы
- Узнать тебя (СИ) - Филатова Елена - Современные любовные романы
- Пока я спала - Амалия Март - Современные любовные романы
- Брак для одного - Элла Мейз - Современные любовные романы / Эротика