Калейдоскоп миров (сборник) - Дмитрий Королевский

Моррисон шел еще очень долго, когда, ближе к вечеру, не начал встречать сгоревшую траву и опаленные деревья. Значит, он почти дошел до крейсера. «Не почти, – поправил себя Ханг, – а дошел!»

Крейсер лежал, спрятанный за обгорелыми стволами деревьев, полковник приблизился. «Ага! Пираты пытались его посадить, и им это почти удалось, – увидав обломанные поручни, догадался десантник. – Вот почему они не разлетелись, ударившись о планету». Моррисон обошел крейсер.

– Значит, я повредил им один из двигателей, – увидев огромные пробоины, оставшиеся после ракет, заключил полковник.

Дверь-панель крейсера была открыта, и мост-трап лежал на земле. Моррисон насторожился, палец лег на кнопку-курок. Сколько, сколько же пиратов осталось в живых? Он приближался к трапу, держа на прицеле черный проем двери, и заметил следы, которые хорошо отпечатались на покрытой золой земле. Из крейсера выходил один человек, и следы его вели в лес, но они и возвращались.

– Стоять!!! Руки вверх!!! – услышал он, рефлекторно направив лучемет в сторону голоса.

Стоявший в дверях паренек лет семнадцати, в черной форме с белым черепом и костями на груди (экипировка пирата), наставил на Ханга плазмобластер, однако и сам десантник держал его на прицеле.

– Кто ты такой? – решительно выкрикнул молодой пират. Моррисон решил представиться, смотря в глаза своего врага

– Полковник Ханг Моррисон, шестой патрульно-десантный батальон его величества Императора! – выпалил он, как на докладе, и добавил с ехидством: – А тебе, я вижу, и представляться не надо, ты пират, враг человечества и всей Империи!

– Я не пират! – взвизгнул парень.

– На тебе экипировка космического пирата, я разве не прав?

– Одежда еще ничего не значит! Я вынужден был надеть ее…

– Ну, если ты не пират, – уже спокойно и вкрадчиво проговорил Моррисон, – тогда зачем ты наставил на меня, верноподданного империи, свой плазмобластер? Опусти его, если ты действительно не пират.

Парень несколько секунд колебался, глядя на спокойное и серьезное лицо Ханга, который уже опустил свой лучемет.

– А откуда я знаю, что ты мне поверил, и не убьешь меня в ту же секунду, как я опущу оружие? – более мягко и спокойно спросил парень.

– Я даю тебе слово, парень! – смотря в его глаза, твердо произнес Моррисон. – Слово десантника!

– Так ты мне веришь? Веришь, что я не пират?

– Да.

– Но почему

– Я понял, посмотрев на твое оружие, что ты не умеешь им пользоваться! – иронически произнес Ханг. – Видишь вон ту красную лампочку, сбоку бластера, – она должна загораться, когда оружие снимают с предохранителя.

Парень посмотрел на бластер и почти сразу отпустил его.

– Вот так-то лучше! – облегченно вздохнул полковник и шагнул на трап. – Ты, как я вижу, один остался жив? – он вопросительно поднял бровь. – Я прав?

– Да! – без всякого сожаления в голосе ответил парень. – Последнего пирата я похоронил сегодня утром.

– Если ты не пират, то скажи хоть, как тебя зовут?

– Рон! Рон Оттман! А ты? Ты как узнал, что наш крейсер был сбит над этой планетой в бою с какой-то Имперской капсулой? Там же больше никого не было? – взволнованно спрашивал парень.

– Я и был за штурвалом этой самой Имперской капсулы! – заходя внутрь крейсера, ответил Моррисон.

Полковник был уверен, что парень не наврал, и здесь нет засады. Уж очень хотелось ему в это верить. Да и выглядел молодой «пират» совсем не глупо. Надо быть последним идиотом, чтобы здесь, в затерянном, неизведанном мире, продолжать ту затянувшуюся войну между войсками Императора и анархистами Капитана Ворона.

– Но как?! Она же взорвалась!

Рон бросился вслед за Моррисоном, который быстро шел по плохо освещенному коридору к кабине управления. Строение подобных этому судов полковник знал отлично.

– Значит, нет, – небрежно бросил десантник, вдавливая большую красную кнопку сбоку от двери-панели.

Панель ушла вверх. И Ханг прошел в хорошо освещаемую вечерним заходящим солнцем, пронизывающим лучами бронестекла огромных иллюминаторов, комнату. Преследуемый взволнованным парнем Роном Оттманом, облаченным в пиратскую форму, но не являющимся пиратом.

– Что?! Что ты собираешься делать? Ты можешь мне объяснить? – снова обрушился на Ханга шквал вопросов.

Моррисон исподлобья покосился на парня.

– Может, я могу помочь? – застенчиво поинтересовался Рон.

– Не уверен, но ответить можешь! Радиомаяк цел?

– Да, – кивнул Рон, и выкрикнул перепугано. – Ты собираешься связаться со своими?

– Именно, – коротко ответил полковник, и проследовал к пультам управления, штурвалам и мониторам. – Ты им уже воспользовался?

– Нет, зачем, я не умею настраивать его на другие волны, а для остальных пиратов было лучше не знать, что кто-то уцелел на крейсере. Я не хотел возвращаться к ним! – И под испытующим взглядом полковника Рон резко сменил тему: – Но они, твои спасители! Они убьют меня! – Парень схватил Моррисона за плечо.

– Ты будешь со мной, Рон, – обернулся полковник. – Тебя никто не убьет, обещаю!

Рон в который раз поверил в слова незнакомого ему человека, да и как он мог не поверить единственному мыслящему, себе подобному существу на этой затерянной планете, где в одиночку не выжить, только держась вместе у них появился такой шанс.

Перенастроить радиомаяк на нужную волну Моррисону не составило огромного труда. В кабине совсем стало темно, и лишь этот спасительный прибор мигал, светясь красным светом.

– Ну, вот и все! – вытирая капельки пота со лба, сказал Ханг, откинувшись на спинку кресла. – Сигнал дойдет до них, как минимум, к завтрашнему вечеру. Будем ждать. – Он посмотрел на сидящего рядом Рона. – Ночь будет длинная, так что, изволь, расскажи, парень, как ты попал к этим выродкам, мне же надо как-то тебя оправдать!

И Рон Оттман, семнадцатилетний парень (как он сам сказал), единственный выживший из всей команды пиратов, потерпевших крушение в бою на своем крейсере, начал свой рассказ, из которого полковник узнал очень многое о его жизни.

Ему было шестнадцать, и он жил на улице, клянча деньги и питаясь отбросами. И вот, в одну из холодных ночей, когда невозможно было уснуть, даже съежившись в мусорном ящике, Рон, как всегда, отправился бродить по ночному городу. Вскоре его острое обоняние учуяло витавший в воздухе запах вкусной пищи. Он пошел вперед, полагаясь на нос, и вскоре услышал веселые пьяные голоса и музыку. Подойдя к углу здания, он выглянул из-за него. Около ночного бара толпилось два десятка парней в черной форме с черепом и костями на груди (тогда он не знал, кому принадлежит эта форма), они пили пиво и ели жареные сосиски и цыплят. Рону жутко хотелось есть, так что он едва не потерялся сознание. Рон, накинув на голову капюшон, вышел из-за угла, направляясь к бару, скрываемый тенью здания. Пьяные летчики, – так сразу окрестил их парень, заметив на некоторых из них летные куртки, – не заметили, как он подобрался к одной из раскаленных решеток, на которой запекались сосиски, и взял две крайние. Съев их, он решил еще раз попытать счастья.

– Лучше б я тогда остался голодным! – сокрушенно сказал парень. – Пригнувшись, я приблизился к другой решетке, и ощутил, что наступил на что-то мягкое, нагнулся, и стал ощупывать асфальт руками, и наткнулся на нечто колючее. Это была небритая рожа лежащего захмелевшего пирата. Он проснулся, ухватив меня за руку, и заорал хрипло: «Полундра, братцы…». Дальше шли трехэтажные маты. Так я попал к ним, они накормили меня, и предложили работу на своем крейсере, представившись исследователями, мол, будешь оборудование подтаскивать, убирать, разгружать. Однако через неделю я носился по крейсеру, подтаскивая оружие, убирая трупы и разгружая награбленное. Тут-то я и понял, а точнее, вспомнил смысл белой эмблемы у них на груди, но было уже поздно!

– Да-а-а-а! – протянул задумчиво Моррисон. – Невеселая у тебя история!

Рон хотел сказать еще что-то, но странный звериный крик, донесшийся до них из леса, остановил его. Секунду спустя к одному голосу прибавилось еще несколько, жутких, взбешенных.

– Кто это? – смотря на десантника, спросил парень, хватая плазмобластер.

– Кажется, я знаю! – с опозданием ответил Моррисон, вставая с кресла. – Надо закрыть двери!

– Но они не закрываются! – Рон встал тоже. – Они открылись автоматически при ударе о планету, и больше не закрываются, я пробовал!

– Черт! У тебя есть фонарь?

– Да, но я боялся его зажигать…

Рон протянул Хангу уже включенный фонарь, и десантник сразу же зашагал по коридору. Парень шел следом.

– Стоп! – поднял Моррисон руку. – А ты куда? – посмотрел он на парня.

– Я с тобой!

– Нет! Возвращайся и жди меня, это слишком опасно!

– Я пойду с тобой! – твердо сказал парень, в его, полных решимостью, глазах десантник прочитал обиду.

– Ах, да! – хлопнув себя по лбу ладонью, чуть не выкрикнул Моррисон. – Что я взялся оберегать тебя, как малого дитя, ты ж, как никак, целый год у пиратов на крейсере прослужил! Вот только оружием пользоваться не умеешь!