Рейтинговые книги
Читем онлайн Ты и я - Оливия Уэдсли

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 41

Она высвободила руку и свистнула. Появились Давид и Ионафан.

Карди смотрел, как она принялась вытаскивать из шелковистой шерсти Ионафана застрявший у уха репей. Янтарными глазами следил за операцией и Давид.

Тото болтала:

— Кто-нибудь, глядя, сказал бы: "О, у вашей пекинской собачки репей на ухе! Бедняжка! И как терпеливо наблюдает ваш терьер (прекрасные собаки, отличные сторожа!), как терпеливо стоит!" Так говорил бы человек узкий, с убогим воображением, — ему и в голову не пришло бы, что тут, собственно, в высочайшее ухо мандарина, приближенного к китайскому императору, осмелился впиться дерзкий и низкий паразит и что близкий друг китайского сановника — английский джентльмен-землевладелец, будучи свидетелем во время их совместной прогулки плачевного происшествия, счел, разумеется, своим долгом выразить пострадавшему всяческое сочувствие в трудную минуту.

— Сколько слов! — прошепелявил Бобби, неслышно, благодаря своим мягким башмакам, выходя на террасу и останавливаясь подле Карди.

Китайский сановник приветливо помахал ему навстречу пушистым хвостиком, а отпрыск английской аристократии радостно залаял.

— Подарок вам, Тото, — пробормотал Бобби, вытаскивая коробочку из кармана. — Купил в Париже прошлой весной.

Тото предоставила Ионафану заняться дальнейшим приведением в порядок его шерсти, вскочила на ноги и открыла коробочку. От восторга у нее перехватило дыхание, она бросилась к Бобби и поцеловала его, в экстазе размахивая шагреневым портсигаром.

— Как листочек, тоненький, — говорила она. — О, дэдди, подумай…

— Для "Золотых снежинок" годится, — серьезно объяснил Бобби. — Я, разумеется, примерил сначала.

Они вместе уложили в портсигар дюжину папирос. На террасу вышел Чарльз Треверс в сопровождении лакея, который нес кофе.

Карди встретился с ним впервые в Париже, затем он оказался в Гамбурге и далее — здесь, в Копенгагене. Карди нравился молодой американец, очень богатый, воспитанный, прямой юноша, на котором лежал отпечаток какой-то необычайной и приятной чистоплотности, составляющей, по-видимому, торговое клеймо молодой Америки. Он извлек на свет Божий неизбежные чайные розы и небольшой таинственный сверток, перевязанный ленточкой и завернутый в папиросную бумагу, из которой выглядывала черная мордочка. Тото схватила сверток, сорвала бумагу, и на нее залаял крошечный щенок.

— Вы посмотрите на его ошейник, — сказал, улыбаясь, Треверс.

Тото нагнула голову щенка и увидела на ошейнике, величиной с браслет, золотую пластинку с надписью: "Саул. Принадлежу Гардении Гревилль. Счастливый песик!"

Тото довольно рассмеялась, глядя на Треверса поверх маленькой эбеновой головки.

— Какие милые мысли приходят вам в голову! — сказала она. Чарльз вспыхнул, а Карди подумал с состраданием: "Бедняга!"

Они пили кофе с тортом на террасе, и Скуик (Squeak (англ.) — писк, визг.) разливала. (Довольно упомянуть, что ее настоящее имя было Вильфрида, чтобы люди сообразительные догадались, откуда пошло это прозвище.)

Скуик была родом из Австрии, и девять лет тому назад Карди впервые беседовал с ней, — наряду с несколькими дюжинами других кандидаток она предлагала свои услуги в качестве гувернантки. Тото присутствовала при этом, и каждая кандидатка считала долгом расточать нежности по ее адресу. Скуик не нежничала: она вошла в своей клетчатой блузе и темной юбке, в шляпе, которая явно была приобретена по необходимости, а не для украшения, посмотрела на Карди робкими голубыми глазами и очень просто объяснила, что ее бросил муж. Карди тотчас же угадал, что за топорной, спокойной внешностью скрывается существо, страдающее так же, как он.

Он безжалостно спросил:

— Вы все еще любите его?

И Скуик с тихим достоинством, слегка краснея и чуть не плача, откровенно ответила:

— Конечно, люблю. На следующий вопрос:

— Нет, детей у меня нет. Мне всегда хотелось иметь ребенка.

Тото серьезно сказала:

— Как вы думаете, могли бы вы полюбить меня?

Скуик, разумеется, обожала ее все эти годы и невероятно баловала.

Сегодня, одетая в лучшее свое платье, которое Тото выбрала для нее в Париже, а Скуик испортила, насадив ненужные украшения и доделав длинные рукава, — Скуик улыбалась, слушала и была довольна всем миром. За Чарльза она не огорчалась, хотя и была искренне расположена к нему. На ее взгляд, ему повезло уже тем, что посчастливилось влюбиться в такую Тото. Они с Тото одинаково свободно говорили по-немецки и по-французски. Иной раз переходили на английский. Тото нравился акцент, с которым говорила по-английски Скуик.

Скуик смотрела на собравшихся и думала о тем, как все они милы, и в тысячу первый раз отмечала про себя, до чего красив Карди. Он был из типа жгучих брюнетов, которые либо слишком бросаются в глаза, либо производят особенно благородное впечатление. При полном отсутствии самонадеянности в нем была какая-то особая, проникновенная ласковость, выделявшая его среди других; и даже будь он обезображен, искалечен, в фигуре и посадке головы сохранилось бы подкупающее, изящество — признак истого спортсмена и тренированного жизнью человека. И ростом он был в шесть футов три дюйма без башмаков; черные волосы, начинавшие серебриться на висках, красиво обрамляли смуглое лицо; глаза у него были серые, с очень темными короткими густыми ресницами, которые унаследовала от него Тото.

Он уже со школьной скамьи играл в карты, за что и получил свое прозвище[1] которое так и осталось за ним на всю жизнь. Родители — ирландцы, поглощенные охотой и скачками, научили его правилам игры, которые Карди запомнил раз навсегда. Он славился тем, что во все игры играл мастерски и по крупной.

Имея небольшой доход со своего состояния, он благодаря карточной игре мог окружать роскошью Тото и Скуик.

Ко дню рождения он подарил Тото нитку жемчуга, приобретенную на деньги, выигранные в бридж в Лондоне, куда он незадолго ездил по делам. Тото и Скуик из-за Давида и Ионафана оставались в Париже, где и ждали его.

Как это ни странно, Тото не стремилась домой. Она любила эту бродячую жизнь: дом связывался в ее представлении с кучей скучных родственников и с вечно вспоминающим выражением лица у отца.

Чарльз и Бобби неохотно удалились часов около шести, и Тото сообщила Скуик об их планах — "только вы и я и дэдди!".

Они отправились в такси в итальянский ресторанчик, помещавшийся у дороги на полпути к вершине скалы. Сверху свешивались кусты дрока и терновника; внизу, на террасе, густо разрослись гвоздики и розовая герань: брызги морских волн посеребрили края их лепестков. Дальше скала обрывалась отвесно в море; сплошной, бесконечный сад из роз, фиалок, страстоцвета казалось Тото, когда она подъезжала с отцом к ресторану. Знаменитый итальянский оркестр мягко наигрывал что-то; одна из внутренних комнат была отведена для танцев.

Тото взволнованно ущипнула Скуик за руку, глаза ее сияли, на губах дрожала улыбка.

Скуик с гордым удовлетворением замечала, что Тото привлекает общее внимание, танцуя с Карди, На ней было бледно-розовое платье с серебряным поясом и серебряные туфельки на узких ножках. При всей своей стройности, гибкости она дышала силой и здоровьем. Кожа была безукоризненно свежа, очень густые волосы круто вились и блестели.

Она смеялась, говоря что-то Карди, и смех был совсем детский, безыскусственный и подлинно счастливый.

В этот вечер она в первый раз прибегла к губной помаде, и Карди бранил ее за это.

— Мне семнадцать лет, прошу не забывать, — отвечала ему Тото.

Подавали мороженое из дыни, утку, как всегда в день рождения Тото, и маленькие сливочные сырки, и салат, а вначале коктейль, больше ничего ни Карди, ни Тото не любили пить, как говорила Тото.

Лениво оглядываясь кругом, Карди задавался вопросом, не следовало ли предложить Чарльзу и Бобби явиться позже. Тото должна танцевать сегодня без передышки. Взгляд его оживился, остановившись на одном столике, у самого края террасы. За ним обедали мужчина и женщина, но не женщина заинтересовала Карди. Он вставил свой монокль в глаз, вгляделся пристальнее, потом вынул монокль, отвернулся и принялся за еду.

Тото проследила за его взглядом и спросила:

— Кто эта красивая женщина за столиком подле оркестра, дэдди? Я уверена, что видела ее где-то и его тоже.

— Это, кажется, Марта Клэр, из кафе Капуцинов, — отозвался Карди.

— А он кто такой? — настаивала Тото. — Я знаю наверное, что видела его где-то — ужасно красивый, правда?

Скуик неуклюже повернулась на стуле: стоило Тото заинтересоваться кем-нибудь, как Скуик испуганно настораживалась.

— Мне хочется, чтобы он обернулся, — весело щебетала Тото.

Карди продолжал есть утку, но легкая улыбка пробегала под коротко остриженными усами. Чего ради Доминик Темпест здесь, в Копенгагене? И как это ему удалось убедить мадмуазель Клэр сопровождать его?

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 41
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Ты и я - Оливия Уэдсли бесплатно.
Похожие на Ты и я - Оливия Уэдсли книги

Оставить комментарий