Эксперт № 24 (2013) - Эксперт Эксперт

С этим мнением согласен и Якоб Киркегорд , датский экономист из вашингтонского Института международной экономики. «Кипр был низшей точкой кризиса. И хотя мы можем остаться на дне еще какое-то время из-за рисков дефицита ликвидности, похоже, в конце туннеля виден свет. События на Кипре заставили политиков задуматься о структурном ремонте зоны евро, например, о банковском союзе», — полагает он.

Надежда на завтрашний день — в 2014 году в еврозоне прогнозируется восстановление роста, пусть и до незначительных 0,8%, — во многом основана на обещаниях Европейского центробанка поддерживать единую валюту любыми способами. Это позволило Брюсселю смягчить свою позицию по поводу затягивания бюджетных поясов, несмотря на скептицизм Германии.

«Скорость фискальной консолидации в Европе сегодня замедляется, и мы можем смотреть на фискальную политику исходя из среднесрочной перспективы», — заявил Олли Рен , комиссар ЕС по экономическим вопросам. Действительно, Брюссель дал Франции и Испании отсрочку на один год на приведение бюджетов в соответствие с Маастрихтскими критериями (максимальный дефицит бюджета — 3%). Тройка кредиторов также предоставила отсрочку Греции по программе приватизации, которая идет медленнее, чем планировалось.

Изменился и подход к кризисным ситуациям в еврозоне. Так, при спасении Кипра серьезные убытки пришлось понести крупным вкладчикам местных банков: создан прецедент для использования подобной модели бэйлаута и в других странах. Возможность участия вкладчиков в спасении банковских систем зафиксирует законодательство ЕС — чтобы снизить риск того, что за все в итоге придется платить налогоплательщикам, прежде всего из Германии и других североевропейских стран зоны евро.

Фото: EPA

Тем не менее еврозоне придется приложить немало сил, чтобы сохранить сложившийся баланс. Так, комиссар Рен признал, что структурные перемены обеспечили бо́льшую гибкость в зоне евро, но подчеркнул необходимость проведения обещанных реформ. «Банковский союз необходим, если мы хотим повернуть вспять процесс финансовой фрагментации Европы. Если такой союз создать не удастся, то уверенность, которую мы видим сейчас, может быстро исчезнуть», — заявил еврокомиссар.

Незавершенность реформ в целом оставляет существенные риски. «Многим странам еврозоны нужно завершить проведение непростых реформ, направленных на повышение производительности труда, снижение издержек на рабочую силу и повышение эффективности пенсионных систем. Даже несмотря на то, что эти проблемные страны все глубже погружаются в рецессию, как, например, Греция или Испания. Сложный процесс реформ займет годы. И всегда есть риск, что он может быть отвергнут избирателями, которые отправят правительства в отставку», — считает Бен Джоунс из EIU.

Британский пациент

Рецепт затягивания поясов и экономических реформ активно продвигают не только в еврозоне, но и в Британии. Пришедшее к власти в Лондоне в 2010-м коалиционное правительство консерваторов и либерал-демократов поставило цель: добиться сбалансированного бюджета к 2015 году. Сделать это планировалось за счет существенного сокращения госрасходов, которое коснулось почти всех сфер — от сельского хозяйства до полиции, от содержания королевской семьи до вооруженных сил. За исключением здравоохранения и образования, бюджеты британских министерств будут сокращены на 8–10%. Однако, как показали результаты первых трех лет правления коалиции, цель пока видится недостижимой. А экономика остается в стагнации.

В середине июня сразу два исследовательских центра в Лондоне опубликовали отчеты, в которых предупредили, что период затягивания поясов в Британии может продлиться не до 2015-го, а до 2020 года. «Планы британского правительства по сокращению расходов вполне выполнялись. Но оказалось, что темпы роста были значительно ниже, чем предполагалось, — Британия только сейчас выходит на докризисный уровень. Следовательно, бюджет не получал тех налогов, которые ожидались», — рассказал «Эксперту» Карл Эммерсон , экономист лондонского Института фискальных исследований (IFS).

Механизм жесткого сокращения госрасходов, избранный британским министром финансов Джорджем Осборном , не одобряют целый ряд экономистов, например американских. По мнению критиков, снижение госрасходов ведет к массовым увольнениям в госсекторе, что уменьшает совокупный спрос в экономике. Как следствие, частный сектор перестает расти и не создает рабочие места, которые могли бы занять уволенные с госслужбы. Экономика остается в стагнации или падает, поэтому налогов собирается меньше, чем до кризиса. Особых улучшений в ближайшее время в Британии не ожидают — рост ВВП в 2013 году здесь прогнозируется на уровне всего 0,8%.

«Похоже, в Британии будет реализовываться канадский сценарий. В 1980-х и начале 1990-х правительство Канады занималось наведением бюджетной дисциплины, что заняло почти десятилетие. Это сопровождалось высокой безработицей и более медленными темпами роста», — говорит Карл Эммерсон из IFS.

Это ставит коалиционное правительство Дэвида Кэмерона перед серьезной дилеммой. Следующие парламентские выборы пройдут в Британии в 2015 году, и пока, по соцопросам, шансы лучше у оппозиционных лейбористов. Они признали, что в случае своего прихода к власти будут вынуждены продолжить сокращение госрасходов, но самые непопулярные меры (вроде урезания финансирования университетов и упразднения ряда детских пособий) могут быть отменены. Таким образом, возможная смена правительства в 2015 году делает прогнозы о перспективах британской экономики еще более туманными — некоторые реформы могут оказаться незавершенными. Более того, затяжная стагнация способна спровоцировать выход Британии из ЕС (референдум предполагается провести до конца 2017 года).

Расширение на фоне кризиса

Пытаясь сдержать центробежные процессы, Евросоюз продолжает демонстративно расширяться. Так, 1 июля — долгожданный день для граждан Хорватии: эта балканская страна официально войдет в ЕС. Процесс интеграции в ЕС — долгая, растягивающаяся на много лет процедура, и в начале пути Хорватия была куда более динамично развивающимся государством, чем сегодня. За последний год экономика страны сократилась на 2%, безработица составляет 23%, объем госдолга превышает 100% ВВП. Аналитики в текущем году не ожидают возобновления экономического роста в стране. Конечно, прием в Евросоюз нового члена с не самой здоровой экономикой прямого воздействия на еврозону не окажет: Хорватия сохранит свою валюту, хорватскую куну, а ее граждане не получат автоматического доступа к рынкам труда европейских государств (процесс интеграции рынков труда обычно завершается через несколько лет после вступления очередного государства в Евросоюз — например, для граждан Болгарии и Румынии рынок труда Германии откроется лишь в следующем году). Однако расширение Евросоюза за счет таких нестабильных государств может представлять опасность стабильности ЕС в целом — в первую очередь из-за дискредитации союза в глазах граждан экономически более успешных стран.

Вступление Хорватии в Евросоюз и так было обставлено как исключение. В середине мая, когда немецкий бундестаг проголосовал за прием страны в ЕС, президент бундестага Норберт Ламмерт , представляющий правящий в стране Христианско-демократический союз и формально являющийся вторым лицом в ФРГ, дал интервью консервативной газете Welt. Политик сдержанно раскритиковал решение о приеме Хорватии в Евросоюз. «На мой взгляд, прием Хорватии можно аргументировать, однако я совершенно не разделяю мнения, что страна выполнила все условия, необходимые для вступления», — сказал соратник канцлера Ангелы Меркель по партии. Одновременно Норберт Ламмерт потребовал, чтобы это расширение стало последним на обозримый период времени — чтобы у Евросоюза «было достаточно времени на консолидацию».

Фактически, как и в случае с другими решениями по управлению Евросоюзом, решение о расширении ЕС за счет Хорватии было в первую очередь политическим, принятым при сознательном игнорировании экономических проблем. «Всего через пятнадцать лет после окончания войны, сопровождавшейся серьезными нарушениями прав человека и изгнанием населения, мы интегрируем Хорватию в большой европейский мирный проект. Европейская перспектива является топливом для мотора реформ наших соседей», — сказал министр иностранных дел ФРГ Гидо Вестервелле .

«Включение Хорватии в Евросоюз не может особо угрожать ЕС, но, с другой стороны, оно дает мощный позитивный сигнал относительно привлекательности ЕС. Кроме того, это очень важный сигнал другим балканским странам, сигнал о том, что вступление в ЕС возможно. И наоборот: если бы ЕС внезапно прервал процесс, отложив вступление Хорватии на неопределенный срок, это было бы очень опасным решением, которое посеяло бы массу сомнений», — сказал корреспонденту «Эксперта» высокопоставленный представитель немецкого МИДа.