Эксперт № 24 (2013) - Эксперт Эксперт

При этом практически все рыночные аналитики отмечают важный новый момент: давно предрекаемый неминуемый период резкого взлета цен на нефть вследствие быстрого истощения ее ресурсов в среднесрочной перспективе (условно говоря, в ближайшие два-три десятилетия), похоже, так и не наступит. Эта сдерживающая ценовая коррекция — прямое следствие быстрого роста добычи из нетрадиционных источников (глубоководных офшорных месторождений сланцевой нефти и ряда других источников, прежде всего в Бразилии), а также, что не менее важно, устойчивого быстрого снижения американского импорта углеводородов, которое опять-таки прежде всего стимулируется пресловутой сланцевой революцией.

Специалисты ИНЭИ-АЦ констатируют: «Передовые технологии энергосбережения и разработки нетрадиционных источников нефти фактически “просадили” цены с ожидаемых 150 до 100–110 долл./барр. и сдвинули (предрекавшееся аналитиками-алармистами. — “ Эксперт” ) утроение цен относительно периода 1975–2005 гг. на временной горизонт за 2040 г.».

В то же время российские исследователи не склонны слишком переоценивать этот понижательный фактор: проведенный ими анализ показал, что «даже видимые технологические прорывы (добыча нетрадиционной нефти, энергосбережение и т. д.) не способны вернуть цены мирового нефтяного рынка на уровень предыдущего этапа — 50 долл./барр. (в ценах 2009 г.)».

Не ожидают аналитики и радикальных изменений глобальной топливной корзины в среднесрочной перспективе: в ближайшие два-три десятилетия сохранится доминирование углеводородных ресурсов.

По оценкам российских исследователей, доля нефти и газа в мировом потреблении первичной энергии в прогнозируемом временном диапазоне останется практически неизменной (53,6% в 2010 году и 51,4% к 2040 году).

Впрочем, по отдельным видам углеводородного сырья серьезные изменения все-таки произойдут: доля нефти в потреблении первичной энергии за этот период, согласно прогнозу ИНЭИ-АЦ, сократится с 32 до 27%, тогда как газ, напротив, должен стать самым востребованным видом топлива в ближайшие тридцать лет — его доля в глобальном энергопотреблении, по оценкам ИНЭИ-АЦ, возрастет с 21% в 2010 году до 25% в 2040-м.

Наконец, на возобновляемые источники энергии (без учета гидроэнергии, но с учетом биотоплива) к концу прогнозного периода придется 13,8% мирового энергопотребления и 12,5% выработки электроэнергии (против 10,9 и 3,7% в 2010 году).

В базовом сценарии ИНЭИ-АЦ мировой спрос на жидкие топлива до 2040 года будет расти в среднем на 0,5% ежегодно и составит 5,1 млрд тонн, то есть увеличится на 26% (причем нефть и газовый конденсат из традиционных источников дадут 77%).

Отметим еще один серьезный фактор, который в долгосрочной перспективе окажет заметное воздействие на нефтяной рынок: постепенный рост коэффициента извлекаемости нефти, обуславливающий увеличение нефтеотдачи как старых, так и новых месторождений.

ИНЭИ-АЦ также прогнозирует, что к 2040 году заметно вырастет мировое потребление газа — до 5,3 трлн кубометров, это более чем на 60% превышает уровень 2010 года. Основным драйвером столь быстрого увеличения спроса на газ во всех регионах будет в первую очередь развитие газовой генерации, обусловленное нарастающей электрификацией и соответствующим ростом потребления электроэнергии.

Наконец, многие рыночные аналитики отмечают, что на протяжении последнего десятилетия общий объем инвестиций в нефтегазовую сферу устойчиво растет (за исключением кратковременного провала в 2008 году), и этот тренд явно благоприятствует дальнейшей активизации новых добычных углеводородных проектов, в том числе в арктическом регионе.

А что с себестоимостью?

Разумеется, начало большого арктического бума может быть заметно сдвинуто по времени в случае, если мировые цены на нефть (пока они держатся на уровне примерно 100 долларов за баррель) все-таки снизятся до уровня предполагаемой средней себестоимости добычи нефти в Арктике.

Впрочем, разброс в оценках этой себестоимости пока весьма велик: скажем, IEA (Международное энергетическое агентство) оценивает ее примерно в 60–80 долларов за баррель. А некоторые эксперты полагают, что она будет не меньше 100 долларов за баррель, или, если пользоваться в качестве единиц измерения тоннами, может достигнуть 700 долларов (традиционный среднемировой коэффициент пересчета баррелей в тонны — 7,6 барреля в тонне, хотя по разным сортам нефти, обладающим различной плотностью, он достаточно серьезно варьируется и, скажем, среднероссийский составляет 7,35–7,36). Такого мнения, в частности, придерживается профессор Анатолий Золотухин , проректор РГУ нефти и газа им. И. М. Губкина, отметивший, что «себестоимость добычи углеводородов на арктическом шельфе России, по некоторым оценкам, может доходить до 500–700 долларов за тонну нефтяного эквивалента, а это почти на порядок выше, чем в Западной Сибири, где себестоимость составляет 60–80 долларов за тонну».

А вот госчиновники из американского Bureau of Ocean Energy Management (BOEM), которые занимаются выдачей лицензий на разработку приаляскинских месторождений, настроены куда оптимистичнее: по их расчетам, нулевая рентабельность шельфовой добычи в море Бофора будет достигнута при ценах на нефть порядка 30 долларов за баррель, а в Чукотском море — около 40 долларов.

Для сколько-нибудь достоверных расчетов рентабельности возможных арктических нефтегазовых проектов необходим учет огромного множества «Х-факторов» — региональных особенностей геологии месторождений, издержек транспортировки, создания инфраструктуры, инвестиций в разработку новых технологий и материалов, особенностей налоговой системы в каждой из арктических стран, располагающих потенциальными ресурсами углеводородов, и т. д.

И хотя большинство рыночных аналитиков сходятся во мнении, что колоссальные запасы нефти и газа в арктическом регионе со временем так или иначе должны быть востребованы мировым рынком, оценочные реперные точки начала подъема арктической добычи углеводородов пока сильно плавают: некоторые аналитики предрекают, что существенный рост начнется уже в районе 2020 года, другие называют 2025–2030 годы, и, само собой, есть немало скептиков, которые полагают, что в ближайшие два десятилетия ни о каком арктическом углеводородном буме мы так и не услышим.

Арктические закрома

Вплоть до настоящего времени серьезные попытки оценить совокупные потенциальные запасы арктических углеводородов предпринимались, по сути, лишь двумя исследовательскими командами: в 2000-м и 2008 годах были опубликованы отчеты авторитетной Геологической службы США (USGS), а в 2006 году был выпущен совместный доклад компаний Wood Mackenzie и Fugro Robertson (Future of the Arctic-A New Dawn for Exploration).

Специалисты USGS обрисовали весьма радужные перспективы мощного притока на мировой рынок нефти и газа из Арктики и обнародовали прикидочную оценку, согласно которой в арктическом регионе может быть сосредоточено порядка 25% общего мирового объема неразведанных ресурсов углеводородов.

В появившемся спустя шесть лет альтернативном отчете Wood Mackenzie/Fugro Robertson, который базировался на более детальном геофизическом анализе различных арктических бассейнов, данные USGS-2000 были подвергнуты серьезной критике. В частности, этот исследовательский тандем пришел к выводу, что совокупные углеводородные запасы Арктики существенно ниже заявленных ранее, и констатировали, что с учетом огромных технических сложностей, с которыми придется столкнуться при промышленном освоении этих ресурсов, экономическая целесообразность «арктической конкисты» вызывает большие сомнения.

По-видимому, задетые за живое докладом Wood Mackenzie/Fugro Robertson специалисты USGS уже в 2008 году представили свою обновленную версию — Circum-Arctic Resource Appraisal: Estimates of Undiscovered Oil and Gas North of the Arctic Circle — CARA («Оценка неразведанных запасов нефти и газа Арктики к северу от Полярного круга»), которая и считается пока в экспертном сообществе наиболее авторитетным источником догадок относительно того, сколько углеводородных богатств сокрыто в арктических недрах и глубинах.

В исследовании CARA основной упор был сделан на вероятностный геологический анализ различных осадочных пород, то есть, грубо говоря, на выявление тех зон, которые имеют более чем 10-процентный шанс содержать относительно крупные запасы нефти или газа (более 50 млн тонн нефтяного эквивалента).

На основании этого вероятностного анализа команда USGS повторно пришла к выводу, что в будущем Арктика может стать крупнейшей нефтегазоносной провинцией мира. Впрочем, что также немаловажно, американские эксперты вполне благоразумно воздержались при публикации отчета CARA от сколько-нибудь подробных технических комментариев.

Общий прикидочный объем неразведанных нефтегазовых запасов Арктики составляет, по версии USGS, порядка 413 млрд баррелей нефтяного эквивалента (б.н.э.), или около 22% совокупных неразведанных запасов традиционных углеводородов в мире (к слову, этот рассчитанный американскими аналитиками объем образца 2008 года примерно вдвое выше оценок, выданных ранее экспертами Wood Mackenzie/Fugro Robertson). При этом на долю традиционной нефти (с учетом жидких фракций природного газа, NGL) якобы приходится около 134 млрд б.н.э. (без NGL — примерно 90 млрд б.н.э.), что соответствует 13–15% ее общемировых запасов, а на обычный природный газ — остальные 279 б.н.э., или около 30% его совокупных запасов в мире. Иными словами, почти 70% арктических углеводородных богатств теоретически приходится на газ.