Игра в Реальность. Всё по закону - Елена Райдос

нахально лез в ноздри, вызывая тошноту. Отец умирал тяжело, его сознание никак не желало расставаться с телом, в последние две недели он жил исключительно на обезболивающих микстурах, которые уже почти перестали помогать. Наконец этой ночью умирающий впал в кому и с тех пор больше не приходил в себя, однако он был ещё жив, и старшему сыну было предписано оставаться с отцом до самого конца. Ульрих очень надеялся, что тот скончается, не приходя в сознание. Нет, он вовсе не был жестоким юношей, да и к отцу относился если не с теплотой, то уж точно с сыновним почтением, просто ему было больно смотреть, как мучается живое существо.

Следует признать, что отца Ульрих почти не знал, в смысле, как человека. Магистр Ордена всегда был окружён ореолом святости и непорочности, словно крепостной стеной, детьми в основном занимались гувернёры и учителя. У Ордена не было названия, он даже не был официальной организацией, но это никак не умаляло его могущества. Орден правил этим миром, но делал это совсем незаметно для его жителей, большинство из которых даже не подозревало о его существовании. Посвящённых было совсем немного, их изощрённые операции всегда были скрыты за завесой, казалось бы, случайных событий, необъяснимых совпадений и природных явлений. Орден никогда не пользовался грубой силой, его воздействия были точечными и, как правило, рассчитанными на далёкую перспективу.

До восемнадцати лет Ульрих ничего не знал о существовании этой тайной организации, он считал, что его отец занимается банковским делом. Они жили на широкую ногу, но не особенно роскошествовали, правда, жизнь семьи Ульриха проходила довольно уединённо, что порой доводило общительного подростка до полного отчаяния. В восемнадцать он прошёл первую ступень посвящения, и тайная деятельность отца открылась ему во всей красе. Ульрих до сих пор не мог без содрогания вспоминать ритуал, через который его провели равнодушные и непреклонные члены братства. Это было омерзительно и, если честно, очень страшно. Помнится, отец тогда впервые обнял его и поцеловал в макушку. Возможно, это была просто попытка успокоить сына, чтобы тот не уронил достоинства своего родителя, но парень был тронут до слёз. Он многое тогда узнал странного, даже шокирующего, однако самым большим шоком для неофита стало известие, что он должен будет занять место отца после его смерти.

Больше десяти лет Ульрих оставался рядовым членом братства, занимался аналитикой, выполнял непонятные поручения, корпел в архивах и с ужасом ждал часа, когда его отец покинет этот мир. И вот этот час настал. Наследник Магистра сидел у постели умирающего, и ему казалось, что он дожидается не его, а своего конца. И дело было даже не в том, что новому главе Ордена придётся пройти через ещё одно посвящение, которое, скорее всего, будет ещё более отвратительным, чем все предыдущие, просто Ульриху было не по душе то, чем этот Орден занимался. Он, пожалуй, даже готов был согласиться, что братья трудились на благо цивилизации, но их методы очень сильно отдавали смердящим душком манипуляции, а то и откровенного надувательства.

Когда подноготная орденской деятельности перестала быть для Ульриха секретом, он натурально попал в ситуацию когнитивного диссонанса. Первой реакцией ошарашенного юноши была попытка опровергнуть очевидное, поскольку поверить в то, что полученная информация соответствует действительности, ему было очень сложно, скорее уж, следовало предположить, что это он сам по молодости чего-то не понимает. И Ульрих начал копать глубже, пытаясь доказать самому себе, что мир вовсе не перевернулся, а по-прежнему мирно покоится на плечах мудрых и благородных орденских братьев. Процесс познания, естественно, сопровождался лавиной вопросов, которой неофит засыпал всех попадавшихся ему под руку собратьев по Ордену. Поначалу его наивные вопросы полностью игнорировались членами братства, но, когда Ульрих сделался уж слишком настойчивым, отец вызвал сына к себе для разъяснительной беседы. Наверное, это был единственный раз, когда они разговаривали по душам.

– Как ты думаешь, сын,– строго спросил Магистр,– в чём заключается основная задача Ордена?

– Мы должны обеспечивать безопасность и процветание для всех жителей нашего мира,– бойко отрапортовал Ульрих.

– Насчёт безопасности и процветания я, пожалуй, соглашусь,– отец одобрительно кивнул,– вот только жители тут совершенно ни при чём.

Парень хлопал глазами, пытаясь сообразить, в чём подвох, а отец внимательно наблюдал за его не особо результативным мыслительным процессом. Наконец, утомившись созерцать это жалкое барахтанье, Магистр снизошёл до объяснений.

– Наша зона ответственности – это весь мир Таласа, а не горстка населяющих его человекообразных овец,– заявил он, брезгливо поморщившись. – Среди жителей нашего мира так мало тех, кто заслуживается называться людьми, что этим количеством можно легко пренебречь.

– А жители разве не часть мира? – удивился Ульрих.

– Вот именно,– Магистр одобрительно улыбнулся,– они лишь часть, причём не самая важная. Хотя нет, всё-таки они важны, без жителей существование мира невозможно, так как это именно они питают его своей психической энергией.

– Отец, мне от твоих слов как-то не по себе,– парень инстинктивно съёжился, словно пытался принять защитную позу. – Ты сводишь роль людей просто к источнику питания.

– Они вовсе не люди,– губы Магистра скривились в насмешливой гримасе,– это просто скот, который доят.

– Кто доит?! – с ужасом воскликнул Ульрих.

– Те, кто владеет этим миром,– спокойно пояснил отец. – Очень скоро ты станешь одним из нас, пройдёшь ритуал последнего посвящения после моей смерти и сразу же обретёшь могущество, принадлежащее тебе по праву рождения.

– А жители мира знают о реальном положении вещей? – осторожно спросил любопытный юноша.

– Мальчик мой,– отец весело рассмеялся,– даже обычные овцы разбежались бы, знай они, что их в конце концов съедят, а у человекообразных овец сообразительности всё-таки побольше, чем у их шерстяных собратьев. Невозможно управлять теми, кто владеет знанием на том же уровне, что и управитель. Это непреложный закон.

– Но почему ты называешь людей овцами? – Ульрих был настолько шокирован отцовскими откровениями, что краска бросилась ему в лицо.

– Потому что они ничем не лучше животных,– Магистр недоумённо пожал плечами,– у них нет свободы воли, для мироздания они – просто наша собственность.

– Мы отобрали их право управлять своей жизнью? – высказал свою догадку Ульрих.

– Свободу воли нельзя отобрать,– отец взял сына за плечи и внимательно посмотрел ему в глаза,– от неё можно только отказаться. Они сами сделали свой выбор.

– Все жители Таласа?! – ужаснулся Ульрих. – Но как и когда это произошло?

– Ты всё узнаешь после последнего посвящения,– Магистр ободряюще похлопал сына по плечу. – Одно могу тебе сказать: на Таласе пока ещё остаётся небольшое количество настоящих людей, и тебе придётся решать эту проблему.

На этом