Игра в Реальность. Всё по закону - Елена Райдос

облечённые в слова мысли и чувства любимой женщины. Наверное, он уже смог бы процитировать записи в дневнике по памяти, но расстаться с ним никак не мог. Сколько раз он уже сетовал на несправедливость судьбы, из воплощения в воплощение обрекавшую семя жизни Земли на раннюю смерть, даже подумывал о том, чтобы раскурочить этот защитный механизм. Но всё-таки он был гораздо больше Демиургом, чем сам готов был это признать, так что эта крамольная мысль так и осталась просто мыслью.

Сабин стоял на краю обрыва и с тоской думал о том, что до нового воплощения Рэй осталось никак не меньше полугода, а то и больше, да, могло быть гораздо больше, ведь вмешиваться в процесс реинкарнации Демиург ни за что бы не решился. И кто знает, какой станет новая Рэй? Возможно, она, как раньше Ани, превратится в богемную барышню, в пустышку. Воспоминание об Ани подняло в душе Сабина какую-то непонятную, но приятную волну чувств. В первый момент эта волна не вызвала ничего, кроме удивления, и только через несколько минут до ошарашенного Демиурга наконец дошло. В один миг он увидел их всех, все тысячи воплощённых семян жизни. Они не были чужими, вовсе нет, напротив, каждая из этих девочек, девушек и молодых женщин была ему близка и дорога, каждая была уникальна, но все они были частью одного сознания.

Сабин ощущал всё это сознание целиком, но в то же время видел все его воплощённые личности по отдельности. Вот семилетняя малышка с тугими тоненькими косичками грызёт карандаш, придумывая картинку в подарок маме. Сабин мягко притронулся к её склонённой над рисунком головке, и вот уже голубые глазки наполняются сиянием творчества, а на белом листе бумаги тут же появляется яркий оранжевый круг солнышка. А эта бесшабашная девица с развевающимися на ветру волосами скачет на лошади по кромке прибоя в одном бикини, ничуть не стесняясь своего кавалера на соседней лошади. Девушка задорно смеётся и совершенно не обращает внимания на то, что впереди кто-то выкопал в песке довольно большую яму. Мягкое прикосновение Демиурга к поводьям, и вот уже её лошадь сворачивает с опасного пути и несётся дальше по безлюдному пляжу. Тонкие пальцы с кроваво-красным маникюром крутят тонкую ножку бокала с шампанским, пока их обладательница со скучающим видом вещает благодарным слушателям о своём творчестве, стоя перед картиной, на которой Сабин без труда опознал Вертера. Нет, у Ани всё в шоколаде, ей поддержка Демиурга не требуется.

– Ты наконец понял,– голос брата заставил Сабина вздрогнуть,– ты любишь вовсе не одно какое-то проявление этого сознания, а всё сознание целиком. Наверное, такое доступно лишь Демиургам. Так что теперь тебе не придётся ждать нового воплощения Рэй, братишка, у тебя всегда будет о ком заботиться и кого оберегать.

– А всего-то и нужно было себе признаться, что в моём сердце живёт любовь,– Сабин счастливо улыбнулся,– и тогда места для страха в нём больше не осталось. Именно это написала в своём дневнике Рэй.

– Умная девочка,– Антон обнял брата за плечи. – И почему люди так боятся заглянуть в своё сердце?

– Потому что тогда им придётся стать собой,– Сабин смущённо опустил глаза. – Люди так привыкли прятать себя настоящих под всевозможными масками, что уже не мыслят для себя возможности жить без этой непроницаемой брони. Вот и таскают за собой этот ненужный, бессмысленный груз до самой смерти и, даже спотыкаясь и падая под его тяжестью, они не решаются сбросить его со своих плеч. Ведь без масок мы обнажаем свою душу, а это делает нас уязвимыми, но именно такая жизнь наполнена смыслом и счастьем.

– Да, нужно иметь смелость, чтобы жить с этой уязвимостью,– согласился Антон,– и не каждый готов на это решиться, но ты, похоже, нашёл в себе эту решимость, брат.

Сабин протянул руки вперёд, и дневник Рэй зашелестел страницами на ветру. Одна из страничек оторвалась от корешка и выпорхнула из тетрадки, ветер подхватил её и понёс над пропастью. Где-то на середине страничка вдруг ярко вспыхнула и огненной птицей взвилась к небесам. Вскоре уже целая стая огненных птиц улетала ввысь, унося в небытие слова женщины, которая умерла счастливой. Кожаная обложка упала в траву и растаяла, как пустой, никому не нужный кокон, из которого уже вылетела бабочка.