Дело об убийстве маркиза де Лианкура (СИ) - Лариса Куницына

нашёл и портала. Он догадывался, что где-то внизу есть потайные помещения, куда могут входить только лисы, но не нашёл способа попасть туда. Наконец, чертыхаясь и понося на чём свет стоит, своего хвостатого друга, он покинул лисий замок, а по дороге домой заметил, наконец, то, на что ему следовало обратить внимание раньше. Из города исчезли лисы, они не выглядывали из подворотен, не рылись в кучах мусора и не сидели возле мясных лавок в ожидании выброшенных в канаву обрезков.

И Марку стало грустно. Одна мысль о том, что лисы ушли навсегда, и он больше не увидит своего друга, показалась ему очень печальной. И он вспомнил историю, которую когда-то рассказывал ему Джин Хо, странную историю об одиноком мальчике со звезды, подружившимся со старым лисом и расставшимся с ним. Тогда что-то больно кольнуло его в сердце. Теперь он понял, что: он уже скучал по своему лису и боялся, что больше не встретится с ним.

По залу пронеслось волнение и от дверей послышалось:

— Король! Король приехал!

Потом толпа вокруг двери и по проходу к лестнице расступилась, дверь распахнулась, и в холл вошли два нарядных герольда в ярких туниках в цветах герба Монморанси: жёлтом, синем и красном, и объявили о прибытии короля Жоана. Де Полиньяк бросился навстречу, а потом, наконец, вошёл король в сопровождении своих приближённых рыцарей. Марк с удовлетворением заметил, что и Дезире Вайолет, сын прежнего коннетабля всё так же состоит в свите короля, несмотря на то, что его отец потерял свой пост из-за непростительной оплошности.

Жоан выглядел не слишком официально и с улыбкой выслушал приветственную речь де Полиньяка, после чего, следуя его приглашающему жесту, направился к лестнице. Марк невольно прижался к перилам, освобождая для своего повелителя больше места на ступенях, а тот, заметив его, с улыбкой кивнул и быстро взбежал на второй этаж.

Наконец стало понятно, почему граф де Полиньяк томил своих гостей в нижнем холле. Он хотел, чтоб король первым вошёл в пиршественный зал и оценил его убранство. А зал был украшен полотнищами с гербами Сен-Марко и королевской династии, а на стене висела огромная картина, изображавшая короля Армана в боевых доспехах в окружении его друзей, молодых баронов. Среди них был изображён и юный Жоан, хотя к моменту отречения короля-миротворца и его удаления из столицы его кузену было всего двенадцать лет.

Увидев это полотно, король остановился, рассматривая его, а потом милостиво улыбнулся хозяину дома и прошествовал к своему креслу, похожему на трон, во главе стола.

— Кажется, король не оценил сей верноподданнический порыв, — услышал Марк, тоже задержавшись у картины. Все молодые бароны на полотне, включая его самого, были старше, чем при Армане, а тех, кого уже не было к этому моменту в живых, узнать было не так просто. — Ты уже тогда носил бороду?

— Конечно нет! — воскликнул Марк и обернулся. — Что ты здесь делаешь, друг мой?

Аргент дель Луна, облачённый в золотистый камзол из рытого бархата, мило улыбнулся и пожал плечами.

— Меня пригласил Феликс, сын хозяина. Мы дружим, а что? Мне здесь не место?

— Отчего же, просто здесь собрались придворные, а тебя я во дворце не встречал.

— Я всего лишь рыцарь и моё происхождение сомнительно, так что меня туда не приглашают, — усмехнулся Аргент. — Но Феликс знает, что я люблю таскаться на чужие пиры, где можно хорошо выпить, вкусно поесть и услышать разные занятные истории и сплетни. Вот он и позвал меня. Я даже не понял, по какому случаю это торжество. Его батюшка вроде как получил какой-то чин?

— Он стал коннетаблем.

— Наверно, это много для него значит, — кивнул молодой алхимик. — Пора занимать места за столом, и моё будет в конце, в то время как сиятельный граф де Лорм сядет поближе к королю. Послушай, Марк, я уезжал из Сен-Марко по делам и только что вернулся. Похоже, я много чего пропустил! Может, встретимся у меня за ужином? Я расскажу тебе куда ездил и что видел, а ты мне — что здесь происходит.

— Я не против, — кивнул Марк и, заметив среди входящих в зал людей своего деда, почтительно ему поклонился.

А Аргент уже отправился туда, где распорядитель пира рассаживал в конце стола гостей, не отмеченных высокими титулами и званиями.

Как бы ни был раздражён и опечален своими проблемами Марк, он вынужден был признать, что пир в целом удался. Блюда на столе сменяли одно другое, вино лилось рекой, а нанятые по этому случаю певцы очень неплохо исполняли героические баллады, прославляющие короля Армана и воинов Сен-Марко. За столом много шутили и смеялись, дамы кокетливо улыбались рыцарям, гости провозглашали тосты один патриотичнее другого. Марк рассеянно прислушивался к происходящему за столом и изредка отвечал односложными фразами графу де Бове, который оказался его соседом и жаждал обсудить назначение. Кажется, и он был огорчён им, поскольку сам метил в коннетабли, и искренне недоумевал, за какие такие заслуги де Полиньяк удостоился этой чести.

— Может, этим назначением король желает понизить статус военного ведомства в связи с тем, что до окончательного заключения мирного договора остался один небольшой шаг? — невинно улыбнулся ему Марк.

Де Бове, естественно, обиделся и отвернулся, чтоб не сказать какую-нибудь колкость в ответ, но потом всё же задумался над таким предположением.

Пир шёл своим чередом, король уже давно утратил интерес к общей беседе и шептался о чём-то с сидевшим рядом маркизом Делвин-Элидиром. Некоторые гости то и дело вставали из-за стола, чтоб немного пройтись и размять ноги. Посмотрев на сидевшую рядом Мадлен, Марк заметил, что она выглядит утомлённой, и подумал, что, может быть, пора откланяться и вернуться домой. И в этот момент кто-то подошёл к нему сзади, и он услышал чёткий шёпот:

— Ваше сиятельство, его сиятельство маркиз де Лианкур просит вас пройти в дальнюю гостиную для беседы.

Марк обернулся. Рядом стоял лакей и улыбался бесцветной вежливой улыбкой. Потом он невольно бросил взгляд туда, где совсем недалеко от него сидел дед и увидел, что его место пусто. Кивнув, он поднялся и вышел из-за стола.

Вслед за слугой он прошёл по анфиладе комнат и остановился перед дверью, которую слуга торжественно распахнул перед ним. Он вошёл в небольшую гостиную и вдруг замер, почувствовав, что пол уходит у него из-под ног. В центре комнаты, на красном ковре лежал маркиз де Лианкур, сжимая бледными пальцами рукоятку торчавшего из его груди кинжала. Марк бросился к нему и, упав рядом на колени, приподнял его за