Ну как, испугался? - Роберт Стайн

Я кое-как выбрался из машины и потер лоб. Он все еще гудел от удара об стекло.

Машину окружили школьники. Все галдели и глядели с восхищением на меня.

Прижав к себе ребенка, женщина подошла ко мне.

— Вот по-настоящему мужественный поступок. В жизни не видела такого храбреца! — заявила она во всеуслышание, обнимая меня свободной рукой. — Ты настоящий герой.

Я чувствовал, как лицо у меня начинает гореть и я краснею. Это кто герой? Я-то?

Ребята начинают кричать «ура!». Кто-то хлопает меня по спине.

У женщины по щекам текут слезы.

— Я вышла из машины на секунду бросить письмо в ящик, — рассказывала она. — Я даже не видела, как машина поехала под гору. Господи, представить страшно, что могло произойти.

— Верно, — киваю я. Я не нахожу слов. Наверное, я был в шоке. Голова кружилась,

ноги как резиновые. Я был в отключке.

Женщина взяла малыша в другую руку и повернулась к собравшейся толпе:

— Вы видели, что совершил этот мальчик? Он спрыгнул с велосипеда и чуть ли не своим телом остановил машину.

Ну… все было не совсем так… Не совсем так. Но все глаза устремлены на меня. Все так возбужденно орали, что я не стал опровергать ее.

— Он чуть не погиб! — воскликнула женщина, вытирая слезы. — Но он готов был пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти моего ребенка и школьников. Это настоящий героизм!

Новый всплеск восторженных криков.

Я засунул руки в карманы джинсов, чтобы никто не видел, как они трясутся.

Никаким таким храбрецом я себя не чувствовал. Какой из меня герой. Уж кто-кто, а я-то знал, что вся эта история с чудесным спасением ребенка чистая случайность.

И с велосипеда я не прыгал, а просто свалился. А когда эта машина надвигалась на меня, я не ведал, что творю.

И пока все кричали и поздравляли меня, меня так и подмывало сказать им правду. Да это все дело случая! И я вовсе не храбрый!

Но я как воды в рот набрал, а только скромно улыбался.

Эк тебе повезло, Крэг, говорил я себе. Это твой шанс, не упусти его. Воспользуйся им, чтобы отныне никто не смел называть тебя Трусишкой Крэгом.

Женщина снова обняла меня. Она открыла заднюю дверцу и стала усаживать и привязывать малыша в его креслице.

Кто-то похлопал меня по плечу. Я обернулся.

Передо мной стояла девочка с вьющимися черными волосами и большими черными глазами.

— Это ты новенький из шестого класса? — спросила она. Голос у нее был такой ровный, низкий, совсем взрослый. — Я слышала, что к нам должен прийти новенький.

На ней была черная куртка поверх белого топа, коротенькая черная юбочка и черная велосипедка.

Я кивнул.

— Похоже, я. — Сердце у меня готово было выскочить из груди, а ноги дрожали.

— Я из твоего класса, — заявила она. — Меня зовут Эйми Саскинд.

Она представила меня двум стоящим рядом мальчикам.

— Это Трейвис Уолкер и Брэд Кейпертон. Они тоже из нашего класса.

— А я Крэг Моргенстерн, — назвал я себя все еще дрожащим и неровным голосом.

Трейвис и Брэд смотрели на меня немного подозрительно. Оба высокие, стройные хлопцы.

У Брэда коротко остриженные непослушные волосы. На нем черная матерчатая куртка, голубая тенниска и выцветшие джинсы с продранными коленями.

У Трейвиса вся физиономия в веснушках, а глаза ярко-зеленые. Глубоко на лоб надвинута бейсболка «Кливлендских индейцев». В ухе серебряная сережка.

Эйми вперилась в меня своими круглыми черными глазами:

— Крэг, ты всегда такой храбрец?

— Э… нуда. Типа того…

Брэд, прищурившись, внимательно посмотрел на меня. Губы у него скривились в недоверчивой ухмылке.

— Ты хочешь сказать, что только и занимаешься, что прыгаешь в мчащиеся машины?

Я прокашлялся:

— А что тут такого? Это взбадривает. А то со скуки можно было бы загнуться.

Что ты такое несешь, Крэг? — спрашиваю я себя. С какой стати ты тут выпендриваешься?

Уж очень, видать, не хотелось мне упустить подвернувшийся шанс. Хватит быть Заикой Крэгом. Больше этого не будет.

Ах, если б я знал, куда заведет меня хвастовство, в какой несусветный ужас ввергнет оно меня.

Мог ли я представить, что этот треп заведет меня в недра гроба?

4

За спиной у меня грохнула дверца шкафчика. Я подскочил до потолка и тут же стал озираться по сторонам, не заметил ли кто, как я подпрыгнул как ужаленный.

Шел второй день моего пребывания в новой школе, и я упивался своей ролью героя.

В коридоре мальчишки и девчонки, которых я еще не знал, приветливо махали мне руками. В понедельник в столовой я слышал, как девчонки из моего класса за столиком только обо мне и говорили. Они все время ленча смотрели в мою сторону и улыбались мне.

Даже многие учителя поднимали при встрече со мной большой палец вверх.

Крэг, дружище, это же полный кайф, говорил я себе.

Нет, мне здесь положительно все очень нравится.

Я поймал себя на том, что хожу по классу с важным видом. Пришлось одернуть самого себя. Нельзя так задаваться. Это плохо кончится. В глубине души ты все равно Заика Крэг, не забывай.

Эйми с Трейвисом шли по коридору и развлекались тем, что толкали друг дружку на стенку.

— Все только и говорят о том, что произошло вчера, — сказала мне Эйми, пихнув Трейвиса так, что тот врезался в стену.

— Нашли о чем говорить, — опять понесло меня. — Подумаешь, ерунда какая.

Эйми засмеялась и отбросила назад свои вьющиеся черные кудри. Я-то видел, как она восхищается мной. Она прямо-таки смотрела на меня снизу вверх, хотя чуть не на голову выше меня!

Она считает тебя потрясным парнем, Крэг, сказал я себе.

Трейвис поправил ранец на спине.

— Хочешь совершить что-нибудь геройское? — спрашивает он.

— А что? — немного опешил я. Трейвис показал куда-то в конец коридора.

— Помоги Брэду проучить своего старшего братца.

Мы с Эйми посмотрели туда, куда он показывал. На другом конце коридора огромный детина спортивного вида запихивал Брэда в шкафчик для одежды. Брэд отчаянно сопротивлялся и орал. Только куда ему было сладить с таким верзилой.

— Это что, брат Брэда? — тупо пробормотал я, а сам подумал: «Да, ну и крутой парень».

Иногда можно только радоваться, что такой мелкий.

— Это Грант, — прошептала мне на ухо Эйми.

— Он считает, что раз он в девятом классе, то ему позволено запихивать Брэда в шкафчик, — насупившись, проговорил Трейвис.

У меня мороз по коже пробежал, когда Грант наконец умудрился загнать беднягу Брэда в шкафчик и захлопнул у него перед носом дверцу. При этом рот у него был до ушей. Он повернулся и потопал прочь. Казалось, пол сотрясается под его тяжелыми шагами.

Я обернулся и увидел, что Эйми и Трейвис пристально смотрят на меня.

— Да, — пролепетал я, — Брэд должен задать своему братцу.

А про себя думаю: «Господи, что за ахинею ты опять несешь?»

— Нельзя допускать, чтоб тебя куда-то запихивали, — добавил я. — Я бы поступать так с собой не позволил.

А сам думаю: «Ну кто тебя за язык дергает? Что ты лезешь с этими глупостями?»

И мы все трое поспешно направились к шкафчикам. Трейвис открыл дверцу и помог Брэду выкарабкаться оттуда.

Тот был явно не в себе. Он тряхнул головой и всем телом, словно пес, выскочивший из воды, и пару раз моргнул.

— Крэг говорит, что ты должен задать своему братцу, — говорит Эйми.

— Вы о чем это? — переспросил Брэд и повернулся ко мне. — Ты что, хочешь помочь мне отлупить моего брата?

— Да я… — Я даже свою жвачку проглотил.

Берегись, Крэг, одергиваю я себя. Они же вбили в голову, что ты первый храбрец на свете. Нечего тебе снова это доказывать.

Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает.

* * *

Я шел домой, что-то напевая. Я был в отличном расположении духа. Красные, желтые листья трепыхались на теплом ветерке, словно сейчас весна, а не осень. Солнышко светило на ясном голубом небе.

Я стал подниматься вверх по холму. Когда я подходил к тому месту, где совершил свой подвиг, кто-то меня окликнул:

— Эй, Крэг, постой!

Я обернулся и увидел Эйми. Она бежала по тротуару. Ранец у нее на спине подпрыгивал и бил ее по спине.

— На помощь, Крэг!

— Что стряслось? — спросил я как можно небрежнее.

— Бежим скорей туда! — Она схватила меня за руку и потащила за угол. — Скорей!

— Да что стряслось? — снова спросил я, чувствуя, как внутри все похолодело. С чего это вид у Эйми такой встревоженный? Что там за дела?

На другой стороне улицы я заметил девчонку лет шести-семи. Она стояла под деревом и смотрела вверх. На земле около нее валялась коробка для ленча и красная куртка. Задрав го-лову вверх, она показывала на вершину и отчаянно качала головой.

— Скорее, — снова крикнула Эйми, и мы перебежали улицу.