Сицилиец для Золушки - Штогрина Анна

валила из подонка. Отравляла все вокруг. Всех, кого он касался.

— Дарио в машину, — сквозь рыдания расслышала я приказ Росси. И моего мужа, истекающего кровью, и цепляющегося за сознание только ради меня, уволокли прочь.

Орсино не убил Дарио. Мой муж жив. Я верила в это!

— Ну что ж, Мария… вот ты вернулась снова ко мне. Богатая вдова. Меня ждала, — мерзко искривил он губы в ухмылке. — Марию в эту, — указал он на здоровый черный джип.

Орсино поехал отдельно. Ему было противно и не интересно слушать мою мольбу и рыдания. И то, что я ехала в последнем автомобиле, меня и спасло. Правда, только меня.

Арманд появился неожиданно. С целой армией. И мне стоило неимоверных усилий не упрекнуть его, не спросить, где он был раньше! Он спас меня, отрезал джип от вереницы машин Орсино. Я тогда была не в себе. Кричала, как сумасшедшая, чтоб он догнал Росси. Вызволил Дарио. Арманд прижимал меня к себе и все повторял, что это невозможно. Что его уже не спасти. Слишком много людей едет на помощь Росси. И если мы задержимся, то нас всех убьют.

Арманд спас только меня… А я не смогла удержать ребенка. Кровотечение открылось в тот же день, вечером. То ли от удара в живот, то ли из-за шоковой истерии. Но я потеряла наследника Дарио.

Я потеряла и самого Дарио.

Весь год я искала. Необдуманно тратила баснословные деньги, которыми овладела, как законная супруга Брунетти. Я подкупала людей Росси. С Антонио отслеживала мафиози. Скрываясь под разными именами, вылетала из Черногории. Все надеялась найти даже тонкую нить, по которой смогла б выйти к своему мужу.

Но поиски не увенчались успехом. Либо Орсино спрятал Дарио слишком хорошо. Либо мой муж действительно мертв…

Тридцать лет. Я вдова. И влюбленный сицилиец Арманд рядом. Слезы капали в бокал с вином. Арманд понял, что я не подойду к нему. Ни сейчас, ни потом — никогда!

— Малышка, ну почему? — он сам приблизился и сел передо мной на корточки. Наградил меня взглядом, пронизанным болью.

— Не могу, — честно призналась я. Боль, подобно ядерным фантомным взрывам, то и дело вспыхивала в груди. Арманд осторожно и медленно, чтоб не спугнуть меня, высвободил из моих пальцев бокал с недопитым вином, соленым от моих слез. Сгреб меня в охапку и усадил к себе на колени. Я не вырывалась. Устала бегать от Арманда. Расслабилась в сильных мускулистых руках, прижалась щекой к его твердой груди с нервно бьющимся сердцем.

— Понравился подарок? — голос Брунетти прошелестел возле уха. Я утерла слезы и рассмеялась:

— Очень. Ты больше года ждал, чтоб подарить ноутбук?! — вспомнила я свою выходку в Бергамо. Я тогда в сердцах кинула в Арманда своим рабочим ноутбуком. Теперь то время казалось мне беззаботным и таким далеким.

— Конечно. Подарок знаковый. Нужен был особый повод, — губы мужчины мягко коснулись виска.

— Мой юбилей, — снова захандрила. Уже тридцать! Пальцы Арманда перекатывались по позвонкам, ощупывая каждый. Изучая и запоминая. Шумный выдох мужчины послужил началом падения его выдержки.

— Малышка, так хочу тебя. Никого никогда так не хотел, как тебя. Расслабься. Позволь себе впитать мою любовь, — надтреснуто, сквозь зубы зашептал Арманд. И впервые мое тело откликнулось на его призыв. Кожа наэлектризовывалась под длинными твердыми пальцами, под попой загорелось желание в ощущении его эрекции.

— Арманд… — дрожащим голосом проговорила я, растворяясь в своих ощущениях. Они мне были необходимы, чтоб снова начать жить. Не существовать, как выпотрошенная истерзанная кукла. Мне захотелось снова почувствовать себя живой и любимой. Может, алкоголь помог расслабиться, может, доверие к мужчине и жадный блеск черных глаз. Арманд безошибочно уловил мои интонации в голосе.

Мягко коснулся пальцами моего подбородка, разворачивая меня лицом к себе. В сумраке ночи блеск луны отражался на его лице. Скуластом, хмуром. Будто он до сих пор не верил, что получил от меня позволение действовать. Я и сама не знала, как далеко смогу зайти. Не расплакаться, не сбежать в самый ответственный момент. Брунетти надо было быть со мной предельно нежным и внимательным, чтоб я сама не испугалась.

Опытный мужчина чувствовал и понимал меня. Губ коснулся легко, сдерживая дрожь нетерпения. Арманд не милый парень. Он грубый зверь. Хищник, который любит добычу трепать жестко и долго. Сейчас же он сдерживал свою натуру ради меня. И я была ему благодарна. Поверила в себя, что смогу отключиться, заново испытать наслаждение от секса. Расправив плечи, я обернулась к нему вполоборота. Позволила своим рукам обвить его жилистую шею. Пальчиками зарылась в короткие жесткие волосы.

Когда грудь в тонком бюсте купальника прижалась к голой и влажной после купания коже мужчины, Арманд осмелел. В мой рот проник его язык. Вкус хмельного поцелуя, пропитанного табаком и виски, смешивался с моим вином. В животе зарождалось тянущее желание. Арманд перехватил мое лицо в капкан горячих рук. Пальцами зажал скулы. И целовал упоительно долго. Напитывался моей капитуляцией. С каждым его движением упругих губ и настойчивого языка, меня закручивало в водовороте эмоций. И многострадальное сердце отзывалось, начинало снова дребезжать и надеяться на будущее.

Постепенно самопожертвование и жалость к себе переросла в искренний порыв. Арманд пересадил меня к себе на бедра, развернул лицом к лицу. Мои колени уткнулись в мягкий матрас пляжного топчана. Вокруг шелестели на ветру прозрачные шторы беседки. Мощная эрекция мужчины подрагивала, толкалась мне в тонкие трусики купальника. Отзыв плоти последовал незамедлительно. Я почувствовала, как возбуждение хлынуло вниз к животу. И ниже, в самую промежность.

— Мария, моя рыбачка из Генуи, — шептали увлеченно губы Арманда прихватывая нежную кожу на моей шее. Я изогнулась в его руках. Стальной капкан из них был жестким каркасом, на котором я повисла. Бесстыдно теряясь в своих ощущениях, подставила грудь под требовательные жадные губы. Удерживая меня одной рукой, Арманд пальцами отодвинул шторки купальника в стороны, проведя по заострившимся соскам. Сицилиец втянул в горячий рот ареолу, и я сорвалась. Начала стонать и тереться о его выпуклый член в шортах.

— Сейчас, малышка. Сейчас, любимая, — в исступлении рокотали слова, как из колодца. Из бездны, сулящей океан наслаждений. Я распахнула глаза шире. Огромная тарелка луны освещала небосвод. В исключительной темноте отчетливо мерцали звезды.