Алкоголичка - Вика Ром

сестру с днем рождения. Остановилась я числа десятого. И теперь у меня кололо в боку в районе печени, отчего заверения родных уже не казались беспочвенными.

И вот мне пришло в голову завязать ненадолго. Так я стала готовиться провести хотя бы месяц в трезвости.

1.2

Сперва я накупила продукты, успокоительных, доступных без рецепта, а после отдала банковские карты и кредитки соседу — дяде Мише. Он заверил, что уедет к сыну, значит, путь к деньгам будет отрезан наверняка.

Я убрала бардак в квартире. Как говорит папа: порядок в вещах — залог порядка в голове. Пока мыла полы, скачала побольше фильмов. Вот так я собиралась провести четыре недели: смотреть кино и валяться на диване.

Я расположилась в зале с уютным мягким пледом, кофеечком и сникерсами. Спустя три часа просмотра, я поймала себя на мысли, что хочу выпить. Я смотрела на героев, потягивающих пиво, и облизывала губы. Раньше я не замечала, как много выпивают в фильмах. До запрета демонстрации табачных изделий они еще и дымили так, будто завтра им вырежут легкие, и это последняя затяжка.

Я сдалась и пошла обшаривать шкафы, ведь у меня всегда где-нибудь стояла недопитая бутылка. Конечно, в подготовку входил пункт, по которому я избавилась от спиртных напитков, но чем черт не шутит?

Я вышла на балкон. Окна моментально покрылись белой тонкой ледяной корочкой, когда теплый воздух из квартиры коснулся поверхности стекла. Через пластик едва доносился шум автомобилей с проезжей части. Я высунулась наружу и вгляделась в далекие огни набережной, где мы всей семьей часто гуляли.

Прошлым летом, когда я и Лена, моя сестра, катались на электроскутерах, я крепко задумалась и очнулась, только когда поняла, что еду прямиком на бордюр. Вместо того, чтобы нажать на тормоз, я увеличила скорость. Эпохальное падение плашмя случилось на глазах симпатичного парня. Я упала и засмеялась. В мгновение мелькнула мысль, что красавчик остановится и кинется спасать, но он отвернулся и поехал дальше. Да… Жизнь это не дешевенький роман в мягкой обложке.

Я все вспоминала, улыбалась сама себе, глупо хихикая время от времени. Надо ли говорить, что мысли плавно утекли к вечерам, когда я гуляла, потягивая пиво? Вечер без выпивки — вечер впустую. Так я, наверное, буду говорить своей дочери? Нет. Не буду.

Я закрыла окно, собрала в пакет пустые бутылки, расставленные по периметру балкона точно элементы декора, вышла на лестничную площадку и… Внезапно как вспышкой озарило: ведь на телефоне стоит платежная программа! А бросать пить резко нельзя. Нет, нет! Ни в коем случае. Иначе сорвешься. Это как сидеть на жесткой диете: за суровым ограничением всегда следует не менее жестокий срыв.

Я позвонила в дверь соседской квартиры. Дядя Миша некоторое время делал вид, что уехал. Но я-то знаю, что он в ссоре с сыном, и потому сам иногда заливает за воротник.

— Чего трезвонишь?

Дядя Миша в курсе моих проблем с алкоголем. Он часто выгонял меня и моих собутыльников с площадки, когда наши перекуры начинали походить на выкуривание врага дустом.

— Да я тут подумала…

— Что же ты подумала? — прохрипел он, глядя левым глазом в узкую щель.

— Купить бутылочку пива. Бросать надо постепенно.

Дядя Миша покачал головой и захлопнул дверь. Я вернулась домой. Я ощутила себя бесхребетной. Ведь суток не прошло, как я решила жить трезво. Все приложения со словом «pay» в названии отправились в корзину. Нет денег — нет выпивки. Нет выпивки, значит Мила будет трезвой.

Три дня я промаялась в соц сетях и за фильмами. Звонить и писать никому не хотела. Да и поговорить особо не о чем. Это пьяными мы с друзьями находим общие темы, а в обычной жизни все одно по одному: нытье, жалобы или «А я был на Кипре», и больше ничего. На четвертый день изоляции я перестала себя чувствовать. Да. Меня будто не стало. И чтобы ощутить хоть что-то, я взяла булавку и стала тыкать ею голову. Мне было больно, но стряхнуть отупение не получилось. Я даже не моргала. Просто смотрела в одну точку, пока картинка не поплывет.

Мне определенно нужна кошка. А лучше собака, чтобы ее выгуливать.

Но для начала надо научиться саму себя на свежий воздух выводить. Я оделась так, будто за окном минус пятьдесят, а не пятнадцатт, потому что решила не возвращаться домой максимум до полуночи, минимум, пока не проголодаюсь. Но торчать на улице семь часов без цели невозможно. Не умею гулять медленно, мне постоянно нужно делать вид, что осмысленно направляюсь по делам. В итоге придумала пойти на другой конец города в торговый центр, лучший из всех.

Когда я туда добралась, то уже не чувствовала щек и носа. Я брела по аллее, разглядывая покупателей, как вдруг, за столиком кафешки, выцепила взглядом белобрысого парня. Он глядел на меня в упор пару секунд, затем лицо его изменилось в гримасе узнавания, и он махнул рукой, приглашая подойти. Я посмотрела нет ли у меня кого за спиной, и убедившись, что зовут именно меня, пошла к столикам. Из-за пальмы я сразу не увидела, что с ним сидит девушка. Это была Дашка.

Я поздоровалась с ней, перевела глаза на парня.

— Какие люди! — уставился в ответ белобрысый. По моему взгляду он догадался, что я не помню его имени. — Я Антон, ты что, забыла? Друг Вадима.

Я покивала. Не хочу говорить что-то дурное, но моя подруга, похоже, в очередной раз перешла из рук в руки. Такая вот у нее дурная привычка.

— Что вы тут делаете? — я обращалась в основном к Дашке.

— Гуляем. — Дашка толстая, а сетчатую кофту все равно носит. Еще и эта красная помада. Нет у человека вкуса. Вульгарная дрянь, но взгляд цепляет. — Ты куда пропала? Ни разу за праздники не написала.

— А сами? Хоть один из вас написал? — парировала я с каменным выражением обиды на лице.

— Ой, Мил, ты чего? — протянула Дашка. — Да ты садись.

Антон подвинул ко мне свободный стул. Какой же он страшный: белобрысый, белесый, а глаза до ужаса светлые, почти прозрачные, на общем фоне его красные толстые губы смотрятся безобразно.

Я села и ненадолго зависла, глядя на банку энергетика у Антона в руке.

— У вас свидание?

Дашка закатила глаза типа «ты что, дура?». Антон же сидел с невозмутимым видом, откинувшись на спинку стула, вальяжно закинув одну ногу на другую.

— Нет, — спокойно ответил он и замолк.

Дашка принялась