День огурца. Любовь, кошелек или жизнь?! - Родион Кормановский

А этим двум «секси», похоже, наплевать на мои ощущения и они продолжают вовсю лизаться, не обращая внимания на то, что я уже задохнулся, задавленный их пышными бюстами.

– Эй! – издаю немощное кряхтение я, делая полный вдох, – такого прессинга я не выдержу! Обязательно целоваться через меня?!

Мой вдох, в связи с особенностями моей мускулатуры (я не хилый), приводит к тому, что девчонкам приходится расцепиться.

– А кто нам помешает? – томно шепчет Лика мне в ухо, – уж не ты ли?

– Конечно не я! – я делаю глоток сока, – я и так уже стал плоским как купюра.

– Купюра ты наша, пятитысячная! – поет Вика и девчонки одновременно целуют меня.

«Поцеловали в правую щёку – подставь левую!» – пролетает мысль в моем котелке.

А Вика уже вскочив с дивана, пританцовывая, стоит в проходе, отделяющем столы от танцпола.

– Мы пошли танцевать! – подмигивает мне она.

– Эй, медведь, вставай! – подталкивает меня Лика, и я встаю, чтобы выпустить её.

То ли водка мне уже ударила в голову, то ли женские чары, но бутылка Вики решила встать вместе со мной, так удачно я подцепил её рукой!

– Аккуратней, Терминатор! – она подхватывает бутылку на лету, и, видать, хочет уже прихватить её с собой на танцплощадку.

– Пиво оставьте здесь, – бурчу я и киваю в сторону танцпола, – или вас ожидает то же самое!

Девчонки прослеживают мой взгляд и смеются.

Дюжие охранники выносят с площадки парня, который рухнул несколько минут назад.

– Бедолага! – хихикает Лика.

– И не мечтай, красавчик! – Вика тычет мне пальцем в нос, – так просто ты от нас не отделаешься!

Когда они упорхнули танцевать, я возвращаюсь к своему стакану и размышлениям.

Вон они танцуют и мне их прекрасно видно. Две грациозные кошечки! Лика и Вика. Голубоглазая блондинка и кареглазая брюнетка. Милые личики, длиннющие ноги и волосы. А фигуры такие, что у любого мужика крышу сорвёт от одного взгляда на них.

Правда, с характером беда произошла, как и с их воззрениями на мир.

Обычные гламурные курицы, решите вы, и будете совершенно не правы. Обычные девчонки, свои в доску! Вот такие у меня подружки! Только Лика помягче, а Вика ещё тот крепкий орешек. Но вот вдвоём – вообще караул! Ни один мужик не может добиться их благосклонности. (За исключением меня, конечно).

Почему?

Да всё просто! Лика и Вика настолько любят друг друга, что прелестям традиционной любви однозначно предпочитают однополую. Вот такие пироги. Мои лучшие подруги – лесбиянки!

По крайне мере я так думал, пока они мне не устроили одну весёлую ночку, после которой я понял…

А понял я то, что: НИ ЧЕРТА НЕ ПОНЯЛ!

Вышло так, что они не лесби, а би, но только со мной. Каково, а?

Впрочем, они мне объяснили. Хотя, если быть честным, не только они. Армия моих женских поклонниц (пардон, если я несколько преувеличиваю) утверждает:

– Дмитрий Огурцов – просто мечта!

Неплохо, да?

Я тоже так думаю, но не имею понятия в то же время, как может быть по-другому, ибо так было всегда. Меня всегда любили девчонки.

Ну ладно, хватит обо мне.

Зато мои девчонки (это я о Лике с Викой) за мной везде: и в огонь и в воду. Поэтому и я с ними, несмотря на их нетрадиционность.

Обо всём этом я и подумал, глядя на них и их соблазнительный танец.

Потом глотнул водки и решил присоединиться к девчонкам. Даже ногу в проход выставил. Да так и замер, взглянув на сцену.

Быстрая музыка в этот момент становится ещё быстрее и на сцене появляются две тёмные тени. Свет пары прожекторов тут же перемещается на них, и я вижу двух брюнеток в масках и плащах, мечущихся в танце. Во время очередного разворота они сбрасывают плащи, и чёрная ткань пикирует на сцену. На танцорках остаются только маски, тоненькие трусики и туфли.

Вот это кабаре!

Разве нормальный мужик сможет оторваться от такого зрелища? Вот и я не могу! Так и сижу, вместо того, чтобы встать, пожирая глазами извивающихся фурий.

Только вот ногу-то мне, видать, стоило из прохода убрать, с неё-то всё и началось.

Нечто невысокое, но круглое и весьма не худое, запинается за мою конечность и стало заваливается на мой стол.

Матюгнувшись, я реагирую медленнее, чем мог бы (всё из-за девчонок, поверьте мне, – все беды из-за них!).

Толстяк приложился лбом, аккурат, в горлышко викиной бутылки. Раздается глухой удар, выразительное «Ой!», треск лопающегося стекла и, только после этого я ловлю бедолагу за воротник.

Ну и вес, скажу я вам!

Уменьшенная модель бегемота, не иначе!

Тем не менее, эту лысую башку от моего стола я отрываю. А потом поворачиваю его фэйсом к себе.

– Какого чёрта! – кудахчет толстяк.

– Лысого, – каламбурю я и, различаю в этом типчике сходство с Денни де Вито: один к одному, не считая того третьего глаза, который растет на моих глазах посреди его лба.

– Тысяча извинений, дружище, – бормочу я, приметив шишак на его лбу.

Толстяк, кое-как возвращается в вертикальное положение и, надо признать, это ему не легко сделать, ибо его изрядно покачивает.

– У тебя, друг, третий глаз открылся! – мне все-таки не совсем удобно из-за ущерба, причинённого неповинному колобку.

Толстяк трогает свой шишак, коротко кричит:

– Ай! – и отправляется, покачиваясь, дальше.

Девчонки вскоре возвращаются за стол и вечеринка продолжается. Хотя, через несколько минут музыка глохнет, а фурии со сцены куда-то испаряются.

– Внимание! – грохочет голос диджея, оказавшегося на их месте.

Танцующие замирают. А я думаю, что попал в болото, узрев обилие их разверзшихся ртов.

– Близится полночь, – зловеще шепчет диджей в микрофон, – а с ней и кульминация вечера!

В зале никакого шевеления, я даже вижу в этот момент боковым зрением открытые рты своих подружек. Внутренне смеюсь и думаю:

«Как же легко зацепить пьяные массы загадочной тайной!»

Хотя, и трезвая толпа не менее любопытна.

– Сейчас начнётся шоу под названием «Охота на ведьм!» – орет диджей, и все вздрагивают. – Победит тот, кто поймает больше ведьм, или же та, которая сцапает больше чертей! Победителя ожидает приз!

Пьяная толпа улюлюкает.

– Одно условие: с наших юношей и девушек одежду не срывать! – говорит диджей, и шёпотом добавляет, – а то будет больно!

Свет тут же гаснет, и ударяет музыка. Начинается какое-то шевеление, и раздаются первые визги.

Лика с Викой вскакивают и выталкивают меня в ту кучу-малу, которая стремительно растет на танцполе.

Включаются вновь прожектора, и раздается вопль диджея:

– Я за вами наблюдаю!

Тут же со всех сторон на танцплощадку бросаются полуголые парни и девушки. Маски чертей и плавки украшают парней, у девчонок же к этому наряду добавлен только лифчик. Разумеется, весь скудный наряд чёрного цвета.

Со всех сторон несутся визги, крики и смех. «Черти» роняют на пол незадачливых танцорш, а «ведьмы» то же самое проделывают с их парнями.

«Весёленькая канитель», – думаю я, не заметив, что на меня бросаются сразу три «ведьмы».

Но девчонки явно не на того напали!

Пока они пытались меня уронить, мне довелось, уворачиваясь, похватать их за все интересные места. Но не это главное. Вика с Ликой тут же кидаются на них сзади с воплем:

– Ах вы, сучки!

Прикольные у меня подруги, верно?

Однако и банда полуголых тоже не сдается. «Ведьмы» вцепились в меня мёртвой хваткой и всё, чего добиваются мои подружки: два лифчика противника.

Две «ведьмы» визжат, и хотят броситься наутёк, но не тут-то было! Три «чёрта» бросаются на Вику с Ликой сзади и прижимают всю эту визжащую ораву ко мне.

Оригинальный получился бутерброд, скажу я вам!

Всё это скопление народа орет, визжит, смеется и хватает друг друга за разные части тела.

– Помогите! – раздается рядом ещё один вопль, и я вижу, что к «чертям» со скоростью экспресса приближается тот самый трёхглазый колобок, который так удачно встретился с моим столом.

Бедолага улепётывает от двух «ведьм», которые преследуют его.

Однако это явно не его вечер! На его пути, видать, уже кто-то валялся на полу.

И этот бомбоподобный, на всей своей скорости, запинается, делает сальто в воздухе и с ужасающим воплем врезается задницей в «чертей». Наш бутерброд качается и, тут в него врезаются две «ведьмы», преследовательницы колобка. Эти красотки тоже решили полетать!

Заорать я не успеваю, потому что вся эта груда тел валится на меня, при этом нечто затыкает мне рот.

Что-то тёплое. И мягкое.

Впрочем, оно, попав в мой рот, тут же затвердевает.

Но я не спешу это выплёвывать или откусывать, потому что языком чувствую, что это сосок.

Женский.

Эх, так бы и валялся!

Но через несколько минут мы уже на сцене: я, Вика, Лика и толстяк. Диджей объявляет нас победителями и толпа у наших ног взрывается аплодисментами.