День огурца. Любовь, кошелек или жизнь?! - Родион Кормановский

Вы не догадываетесь: кого же будет спасать наш герой?

Вы правы: бабник тут же рулит к юной красотке.

Конечно, в чём-то его можно понять, ведь гораздо приятнее держать в руках упругое тело, чем лапать куски теста обтянутые кожей!

Итак, гражданки, решайте, конечно, сами, но, прежде чем съесть очередной трёхкилограммовый кусочек тортика, задумайтесь, придёт ли когда-нибудь к вам прекрасный принц?!

Однако выкрутасы фортуны порой бывают весьма неожиданны. Как только спаситель прекрасных молочных желёз бросается к цели, произходит ужасное событие.

Пляшущие толстые ноги вдруг исчезают в водовороте, оставленном колобком!

Спаситель сосков, с горечью, понимает: нет, не мять ему сегодня благодарное девичье тело в объятиях!

Это как в песне:

«Ей в другую сторону!»

Но там про Гражданскую войну, а у нас ситуация другая.

Дмитрий притормаживает у водоворота и заглядывает в него, явно испытывая колебания. И тут же, под вздох ужаса толпы, красавчик тоже исчезает в этой водной аномалии.

И, пока две водоплавающие красотки отрывают Скунса от третьей, толпа в ужасе наблюдает за водоворотом, который вдруг, буквально, растворяется в воде.

Тишина нависает над рекой, даже красотки берут тайм-аут в борьбе за подругу.

Несколько секунд длится пауза, а потом из воды, на месте воронки выныривает немыслимое сооружение.

Это чудо-юдо представляет собой акробатическую пирамиду, в основании которой находится толстяк, на нём сидит блондин, а венчает башню Большая тётя, сидящая на шее у Дмитрия.

Подобно трём весёлым китам, составляющие части этого аттракциона выпускают по фонтану воды одновременно и вопят.

Тоже хором.

– Я не умею плавать! – ревет колобок. Дмитрий вопит от ужаса, а толстуха верещит от счастья.

Помните «Бременских музыкантов»:

«И тут пирамида рухнула!…»

Только кукарекает не козёл, а Скунс, которого девчонки мутузят прямо в воде.

И зачем, спрашивается, прекрасному полу рыцари?

Наверное, чтобы было по кому кидаться цветочными горшками.

Свиноматка, ещё в полёте запеленговавшая «SOS», едва коснувшись воды, работает всеми винтами одновременно.

Красотки, завидев приближение колёсного парохода, быстренько трубят отступление и удаляются на безопасное расстояние. И правильно делают!

С воплем: «Цыть, шавки!» – слониха хватает тщедушное тельце своего благоверного за трусы и буксирует к катамарану.

Колобок дрыгает ногами и пыхтит как паровоз в депо. Девушки погружаются в лодку и гребут прочь, забыв даже, что одна из них до сих пор топлесс.

– Девчонки! – вопит Дмитрий, – возьмите груз!

Но его обаяние не действует, и лодка уносится прочь.

– Я не умею плавать! – вопит толстяк, то погружаясь, то выныривая вновь, – совсем не умею плавать!

Мадам в складках последний раз с сожалением глядит на блондинчика и отворачивается. Эх, если б обстоятельства сложились по-другому, то уж она-то показала бы ему, какая она ДАМА!

Катамаран стартует, отправляясь в плаванье дальнейшей семейной жизни. Тщедушный, держа путь обратно, под плинтус, поправляет на голове трофейный красный лифчик, который исполняет роль фантастической шапочки пловца.

– Помогите! – всхлипывает толстяк, и скрывается под водой.

– Чёрт! – возмущается Дмитрий и делает попытку поймать утопленника за волосы.

Рука его соскальзывает с лысого черепа, и он подтягивает колобка к поверхности за воротник пиджака.

– Я не умею плавать! – лысая голова опять погружается.

– Это я уже слышал, – блондин опять вытягивает его на поверхность.

Котелок толстяка замирает на водной глади, в положении «мяч на воде», и он взирает на своего спасителя.

– Конечностями работай, мячик! – восклицает Казанова, – я не намерен весь день с тобой в водное поло играть!

Колобок дёргается.

Дмитрий, которому брызги прилетают в глаза, отпускает его. От испуга бегемот барахтается, поднимая в воздух тонны воды.

Вот это фонтан!

– Замечательно! – Дмитрий протирает глаза, открывает рот и, тут же отворачивается, отплёвываясь.

– Теперь плыви к берегу! – кричит он, осторожно поглядывая на этот мега-миксер из-за плеча.

– К какому? – вопит толстяк.

– К ближайшему! Я буду рядом.

Пока колобок плывет к берегу, над ним стоит радуга, а с моста раздаются аплодисменты.

– Я плыву! – восторженно орет он. – Как я плаваю?

– Как каракатица! – комментирует Дмитрий, который держится в сторонке, опасаясь водоворотов, образовывающихся вокруг этой живой центрифуги, взбивающей реку в пену.

«Старается!» – улыбается наш Казанова, стоя на дне, в трёх метрах сзади барахтающегося бегемота.

– Стой! – командует учитель плавания.

– Я же утону! – орет круглый и встает на дно.

– Если бы! – бормочет Дмитрий.

– Я спасён! – шумно выдохнув, декламирует Огромный, оборачиваясь к своему спасителю.

Дмитрий отвечает ему ободряющей улыбкой, на что толстяк тоже лыбится и наш бабник в нём мгновенно узнает хэллоуиновскую тыкву из своего сна.

Улыбка сползает с лица ловеласа.

– Мне кажется, что я вас уже где-то видел! – жизнерадостно заявляет толстяк, пытаясь поправить на себе пиджак.

– Вчера в клубе… – любимчик женщин, наконец, обретает голос.

– А – а, точно! – вопит толстяк и хлопает себя по лбу, прямо по шишке.

Лучше бы он этого не делал!

С криком колобок валиться в воду, но тут же опять вскакивает, хлебнув бодрящей жидкости.

– Только не надо этой мелодрамы! – орёт Дмитрий, – и хватит уже тонуть!

– Да-да! – толстый опять радуется жизни, – я вчера налетел на ваш стол, где и заполучил эту шишку!

Колобок смеется, и его пузо прыгает вместе с мокрым костюмом.

– Припоминаю, – замечает Дмитрий.

– А ещё вы показывали стриптиз! – толстяк продолжал ржать.

Бабник чувствует, что краснеет.

– Но ничего, вы меня вчера тоже выручили, выиграв этот стриптиз. Я был на втором месте! – на толстяка явно напало желание поболтать. – Однако вы не опозорились! Красотки в зале визжали, когда вы трясли перед ними своим прибором!

Толстый краснеет от смеха и икает.

– Давайте, не будем об этом, – просит собеседника Дмитрий.

– Хорошо. Ик!… Позвольте представиться, – колобок, уже унявший смех, расплывается в широкой улыбке, – меня зовут Димитрий Огурчиков. А вас?

Дно реки вдруг куда-то уплывает от Дмитрия, и он оседает в воду.

– Ик!… – заканчивает сцену толстяк, стоящий с протянутой к своему спасителю рукой и открытым ртом.

Глава 7. Поцелуй тыквы

Солнце, волны, чайки, брызги.

Красота!

И посреди всего этого я несусь по морской глади на гидроцикле. В лицо летят солёные капли воды, а рядом плывут дельфины.

Что может быть лучше?!

Только вот во рту почему-то сухо и противно. Но это ведь мелочь по сравнению с увлекательной прогулкой!

Где-то далеко позади берег, но его даже не видно, поэтому я смотрю только вперёд.

Вперёд, туда, где золотой солнечный диск падает в море, образовывая на поверхности огненно-красный путь, по которому я и мчусь.

И это прекрасно: рывками вдыхать солёный воздух и, отплёвываясь от воды, лететь вдогонку за солнцем.

Но вдруг какая-то неясная тень наползает на солнечный диск, и начинает расти с каждой секундой.

Тут же исчезает солнечная дорога и я вижу, что тень – это яхта, огромный лайнер нескольких десятков метров длины.

И эта махина, всем своим размером преграждает мне путь.

И растёт на глазах!

Расстояние между мной и чьим-то плавающим белоснежным дворцом стремительно сокращается и, я уже думаю, что надо как-то притормозить. Или повернуть.

Но вот беда: руль почему-то не поворачивается. А мотор, который я пытаюсь заглушить, начинает реветь ещё громче и, я лечу вперед ещё быстрее.

И уже вижу надпись на борту судна:

«DREAM».

Дельфины и чайки куда-то подевались, а я начинаю паниковать.

– Нет! – ору я. – Я жить хочу!

Решив катапультироваться с аквабайка, вдруг осознаю, что и пошевелиться-то не могу, задница словно приросла к сидению!

«Похоже, я стал камикадзе!» – мой мозг вместо того, чтобы что-нибудь придумать, насмехается надо мной.

– Чёрт! Я же не самурай! – кричу я, пытаясь, подобно князю Гвидону, стать мухой, чтобы куда-нибудь улизнуть.

Тем временем, между мной и яхтой появляется нечто тёмное, причём невообразимых размеров.

В лицо мне ударяет мощная волна, а тёмное пятно приобретает реальные очертания, превращаясь в хэллоуиновскую тыкву.

– Всё! – рокочет тыква, – теперь ты никуда не денешься!

При этом она резко уменьшается в размерах и лезет ко мне целоваться. Своим вонючим ртом, откуда несет перегаром, она присасывается ко мне!

– Не – е – ет! – ору я и закашливаюсь.

– Наконец-то! – радостно мычит тыква, и я в ужасе распахиваю глаза.