Сокрушитель (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Тут да, стоит немного пояснить. Пока я эти семь дней хранилище набивал всем интересным и что может пригодится, я также добыл и бесшумное оружие. К сожалению, из-за недостатка времени найти немецкие образцы мне не удалось, но был свидетелем выброски с самолёта бойцов осназа ночью. Те нашли два грузовых мешка из трёх, и убежали, видать спешили. Третий найти не смогли, а я смог. Да он мне фактически на голову свалился. В общем, в мешке припасы и три «Нагана» с глушителями. Те самые, братьев Митиных. Плюс глушитель для винтовки, но самого оружия не было. Ну и патронов немного, в основном для «Наганов» и «ТТ». Все три револьвера я привёл к бою, заранее подготовил, вот сейчас и используем. Стоит отметить, что тот «выброшенный» из хранилища «КВ-2» всё же тоже считается моим. Да и весь состав с двадцатью тяжёлыми танками я прибрал к рукам. А тот островок помните, по середине болота? Все двадцать там, плюс ещё с три десятка других разных машин. Всё укрыл маскировочными сетями. Воду слил, законсервировал, к зиме приготовил. Тут мои мысли были прерваны конвойным. Выглянув наружу через открытый дверной проём, он взмахом руки подозвал, так что я стал подниматься по ступенькам, тяжело, сил немало съела дорога до этого здания. Однако поднялся и пройдя по коридору, дошёл до лестницы, и поднялся на второй этаж. Тут тоже дорога заняла некоторое время. Конвойный открыл дверь кабинета, за столом сидел молодой лейтенант, и закрыл дверь за собой, оставшись стоять у двери, контролируя меня. Резкие движения мне противопоказаны, поэтому мягко поворачиваясь, в моей правой руке появился «Наган», и выстрелил тому в лоб. Вверх, от бедра. Поднимать оружие много времени. Снова повернувшись к лейтенанту, тот похоже заорать собрался, я негромко, не слыша и не видя, как падает тело конвойного за спиной, сказал на немецком:

- Не ори. Бери ручку и пиши куда дели девушку-врача из моего барака. Сегодня утром забрали. Белоголовая.

Забавно, но в немецком языке нет слова «белобрысая». Тот косясь на оружие, стал быстро писать. Сам я встал у стены, опёрся спиной контролируя дверь, к счастью конвойный падая не открыл её, набок завалился, ну и самого хозяина кабинета. Пара минут и тот разогнулся от столешницы, настороженно поглядывая на меня. Делая мелкие шажки, под босую ногу попалась стопка папок, я их уронил, запнувшись, и зашёл за спину лейтенанта, приставив ствол глушителя к спине, и стал читать через плечо. Тот написал, что девушка была отправлена машиной, два часа назад, в женский лагерь для военнопленных. Машина посетит несколько пунктов сбора и до полного соберёт кузов пленницами, чтобы много раз не гонять. Номер лагеря указан, но адреса не было, вот я и уточнил:

- Пиши адрес этого лагеря. Да, напиши где мы находимся.

Оказалось, в сорока километрах от Бобруйска. То-то на юг нашу колонну пленных вели. А лагерь для женщин военнослужащих у Слуцка. Пока временный. Около ста километров до него. Нормально. Тут дверь открылась и в кабинет собрался зайти гауптман. Тоже Вермахта, из охранной дивизии, как и его подчинённые. Похоже командир сортировочного лагеря. Этому сразу в голову, старался стрелять надёжно. Тут произошёл уникальный случай, пуля, отрикошетив от лба, попала в верхний косяк двери. Рана серьёзная получилась, но похоже капитан жив. Впрочем, ненадолго. Когда выходил, выстрелил ему в сердце. Тот на спине лежал в коридоре, зайти в кабинет он не успел, только дверь открыть. Стоит добавить, что капитан был третьей жертвой, лейтенант второй. В спину сначала ему выстрелил, ствол напротив сердца упирался, потом уже по капитану, так что отходя от стола, прихватил офицерскую тетрадь, в которой писал хозяин кабинета, с информацией по белобрысой, постарался свалить побыстрее. Из кабинетов выглядывали, поэтому действовал я шумно, стрелял и закидывал в кабинеты ручные оборонительные гранаты «Ф-1». Скатившись на первый этаж, выстрелил в часового, что забегал внутрь, и выбравшись наружу, не через вход, как попал в здание, а через окно одного из кабинетов на первом этаже, достал тут «Т-38М», и забравшись на место командира, запустив движок, пользуясь тем что у командира дублировано управление, покатил прочь. Там катил сам, препятствий у бараков не было, и крутя башней, бил из пулемёта по солдатам. Кстати, люк открыт был, пусть вата в ушах, но ещё навредить слуху я не хотел, и так больно было от хлопков гранат в здании администрации. Одной длинной очередью ударил по плотной группе солдат, выбегавших из здания, где явно казарма была. Не стоит думать, что убил всех, десяток если повезёт, и раненых сколько-то. Я всё же уникум и феномен, и из пулемёта движущейся бронемашины способен точно стрелять, так что собранный урожай был неплох. Добил бы, но диск опустел, пока менял, танкетка ушла за скотники и покатила по дороге. Пули звенели по броне, но пробитий не было. Если кто торопливо снаряжал бронебойные патроны в магазины своих укороченных винтовок, то поздно, я уже укатил. Разогнался до двадцати пяти километров в час, дорога на свиноферму хорошо укатана, узкие гусеницы танкетки не тонули, шёл ходко. Чуть позже ушёл в поле. Скорость сразу снизилась до пятнадцати километров в час. Да тут были поля вокруг. Вроде на горизонте тёмная полоса имелась, там же река Березина, но я катил как раз в другую сторону. Лес и река были в сторону Слуцка, а я не хотел показывать куда двигаюсь, чтобы меня искали в той стороне. Отлежусь до ночи и вылечу на самолёте к Слуцку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Скатившись в низину, тут засеянные пшеницей поля вокруг, гречишное поле я уже проехал, и решил поменять технику, ну укачало, не мне контуженному на такой технике ездить. Заглушив движок, с трудом выбрался, голова кружился, шлемофон оставил на сиденье, и убрал бронемашину. Потом её обихожу, когда восстановлюсь. Не сейчас, не в этом состоянии. Искать её будут, немцы не оставят действующую советскую бронемашину в своём тылу. Укатил я от лагеря километров на пять, вряд ли больше. Или по следам придут или авиаразведчика вызовут. Это если будет свободный самолёт. Скорее всего и по следам группу пошлют с чем-то серьёзным. С пушкой на прицепе или пушечный броневик, которому броня моей танкетки на один зуб. Шатаясь, я старался идти по ряду колосков пшеницы, чтобы не надломить их и не оставить след. След от гусениц за спиной отлично видно, по нему и дойдут до этой низины, а мне нужно подняться на холм, там полевая дорога, как я успел рассмотреть. К слову лагерь находится в стороне от трассы, я как раз к ней двигался, увидел автоколонны со столбами пыли над дорогой, вот и ушёл в низину. Надо найти место где пережду день. Доберусь до дороги, и не оставляя следов укачу куда подальше. Кстати, это поле явно засеяно с помощью сеялки, механизированным способом, а не вручную, ряды ровные, между ними хватает места для моих босых ног. Тёзка немало походил босиком, ноги привычные. По пути присел, прямо на свою рванину натянул комбез немецкого танкиста, и пилотку сверху. После чего надел обувь, полуботинки, вооружился, и вот так дошёл до дороги. Судя по пыли с разных сторон, окружают. Ничего, достал мотоцикл, на нём как раз обозначения танковой части Вермахта, правда та наступает сильно севернее, на границе с Прибалтикой, но ничего, прорвёмся.

Каска и очки скрыли лицо, вату в ушах не видать так что катил себе по дороге, проскочив перекрёсток, где как раз разверчивалась позиция, с десятком солдат. Противотанковое ружьё мелькнуло у позиции, где двое рыли окоп. А быстро среагировали. На меня не обратили внимания, видят, что свой, «МП-40» на груди висит-качается. Вот так уехал к Березине, пустынной берег речки нашёл, подальше от населённых пунктов, неплохое место как взлётная полоса, убрал всё, оставшись в своём тряпье, босой, искупался, ох как хорошо, от меня попахивало, голову не мочил, то есть, с головой не нырял, но сидя голышом на белоснежном песке пляжа, намылил ту с мылом, помыл, ватку менять пришлось, намокла. Потом забрался в кустарник, завернулся в шинельку и сразу вырубило. Поесть успел. Ушицы во время остановки, ещё сидя на мотоцикле, и тут привычной рисовой каши. А белобрысую я обязательно спасу, она серьёзно обо мне заботилась. Ходить к отхожему месту я не мог, так та обломок кувшина, там фактически одно дно, использовала как больничную утку, и относила к отхожему месту. Даже обмывала меня изредка, мало воды выдавали, особенно вечером, там всё выпивали те свежие бедолаги, что привели с очередной колонной. Стоит отметить, что сегодня я неплохо поел, признаки тошноты были, состояние так себе, но удержал, супу грамм двести, фактически бульон с рыбой, и каши около ста пятидесяти грамм. Для моего состояния неплохая норма. С кашей чаю попил и спать.