Джек на Востоке - Андрей Олегович Белянин

жениться, то вряд ли будет тратить время на ухаживания, хотя… Лагун, вы ведь знаете его дольше, чем я. Он мог куда-нибудь завернуть по дороге?

— Запросто, мой мальчик. В турецкие бани, например. Сэм почему-то убежден, что мужчины и женщины моются там одновременно. Или на базар, посмотреть «танец живота». Или, как ты говоришь, прямиком во дворец, но не к султану, а в его гарем.

— Вот бабник! — фыркнула Шелти. — Давайте не будем его искать. Тут и так много интересного. Если гарем ему дороже друзей…

— Милочка, — вздохнул колдун, — если его поймают в гареме, то сделают евнухом.

— Подумаешь, очень даже приличная профессия. Может, он хоть тогда за ум возьмется?

— А велика ли гарантия, что его там поймают? — заступился за друга Джек.

— М-м-м… признаться, до сих пор не ловили ни разу. Опыт у него есть. Лично я советую не строить пустых предположений, а сразу направляться во дворец. Рано или поздно Вилкинс туда заявится.

Если бы они только знали, что виновник всей суматохи в данный момент наслаждается пловом в уютной чайхане совсем неподалеку… Увы, Лагун-Сумасброд повел друзей к блестящему султанскому дворцу.

— Когда-то, лет тридцать назад, я бывал в этих краях и даже водил дружбу с местными волшебниками. В большинстве своем это были очень приятные люди, но довольно коварные, необузданные в гневе и склонные к не слишком обдуманным действиям. Горячая кровь. Что поделать — Восток…

А именно в этот день великий султан Марокко, достославный Пуфим аль-Рахим-Хасан ибн Рахат-Али Махмуд-паши-бей-Залимухеддинов готовил к походу в баню свою единственную дочь. Луноликая красавица Гюль-Гюль в плане бань была очень покладистой девушкой. Ей нравилось ехать через весь город в окружении тысячи стражников, преданных мурз, бердан-беев и башибузуков, на белом слоне, под золотым балдахином. Как наследницу трона принцессу никуда не выпускали из дворца, поэтому девушка искренне радовалась любой возможности высунуть нос наружу. К тому времени, когда загремели трубы и народ ринулся на площадь, Вилкинс успел объесться…

— Мейхани, а что это за шум там на улице? Такое впечатление, будто весь город ловит одного-разъединственного таракана, перемещающегося с сумасшедшей скоростью, а того, кто первым на него наступит, ждет ценный приз.

— О нет, мой господин, — улыбнулась девушка. — Просто дочь султана, прекрасная Гюль-Гюль, идет в баню.

— В баню?! — Сэм едва не подпрыгнул на ковре. — Я тоже хочу в баню. У меня уши не вымыты!

— Вы хотите увидеть принцессу?

— Да! Жадно, безумно, страстно, безнадежно, яростно, безудержно, отчаянно, бесповоротно — хочу!

— Тогда пойдемте, луноликая охотно являет свою красоту взору каждого.

— Мне нравится такая доступность, — окончательно воодушевился ученик чародея, — но мне нужно успеть прикупить мочалку.

— Зачем? — напряглась девушка.

— Как «зачем»? Ну, там… спинку ей потереть, познакомиться, шуры-муры, то да се, в бане все равны. Я же должен хорошенько рассмотреть свою будущую невесту, так сказать, без…

«Ап!» — Побелевшая от ужаса Мейхани ловко заткнула рот Вилкинса хурмой. Бедный Сэм бешено вращал глазами, возмущенно сопел, абсолютно не понимая, почему это все вокруг так резко замолчали.

— Мой господин пьян! Я отведу его домой, — громко объявила девушка, потащив фантазера из чайханы и оставив на столе золотую монету Вилкинса в уплату за обед.

Уже на улице, в первой же подворотне, она крепко приложила его спиной к глинобитной стене и высказала все, что о нем думала:

— Если вы — сын марокканского султана, то я — дочь Папы Римского! Вы никогда не видели верблюда, вы путаете ишака с кишлаком, бастурму с пахлавой, ифрита с нефритом, аксакала с саксаулом. Вы не умеете сидеть на ковре, скрестив ноги. Вы способны заявить на всю чайхану о желании видеть наследницу престола в бане. О Аллах! Да как вас только не разорвали на куски за такие мысли?! Правоверному мусульманину даже в голову не взбредет такое вопиющее нарушение Корана! Это же портовая чайхана! Здесь каждый второй завсегдатай прекрасно понимает вашу речь…

— Правда? — поник Сэм. — Как жаль… такая хорошая маскировка была. Ну… может, я чего и приукрасил, но не намного. На самом деле я, конечно, не сын вашего султана…

— А кто?

— Я его племянник.

— О пророк Мухаммед, избави мои уши от этой неуклюжей лжи! — страдальчески всплеснула руками Мейхани, развернулась и быстро пошла по улице.

Перепуганный Вилкинс рванул следом.

— Эй, эй, эй! Ты куда?!

— Куда глаза глядят. Прощайте, мой господин.

— Но… а как же… это… ты ведь называла себя моей слугой!

— Я уволилась. По собственному желанию, без выходного пособия и рекомендаций.

— А… я же вашего языка не знаю!

— Аллах милостив, не пропадете.

— Мейхани! Ну, не беги ты так, я же не успеваю. Давай я тебя провожу?

— Нам в разные стороны! — отрезала девушка. — Если вам на север, то мне на юг, или наоборот…

— Ладно, каюсь — я соврал! Я всего лишь двоюродный племянник вашего… Троюродный! Ну пожалуйста-а-а… Мы вообще не родственники! Не бросай меня-я…

— Уф!.. — Мейхани остановилась и сурово глянула в пристыженные глаза ученика чародея. — Вот что, господин ага-угу-Вилкинс, либо вы сейчас же рассказываете мне всю правду, либо — прощай навеки, моя синеглазая любовь, мы разошлись, как в пустыне караваны! Все ясно?

— Все, — обреченно кивнул Сэм. — История моя длинна и печальна. Я мог бы рассказывать ее долгими ночами, но… А что, на принцессу нельзя взглянуть хоть одним глазком?

— Можно… все спешат на площадь, чтобы посмотреть на торжественный выезд прекрасной Гюль-Гюль из дворца. Это очень красивое зрелище. А вашу историю выложите по дороге. Только покороче, я не султан и вы не Шехерезада, у нас нет в запасе тысячи и одной ночи!

Воспрянувший Вилкинс вприпрыжку двинулся за своей черноглазой проводницей, на ходу бурно расписывая все необычайные приключения последних лет, начиная с того момента, как Лагун-Сумасброд привел к ним в пещеру сумасшедшего бродягу…

В то же время к дворцовой площади направились и наши старые друзья.

— Раз уж все так бегут посмотреть на дочь султана, то Сэм этого момента точно не упустит, — твердо решила Шелти.

На охотницу озирались с восхищением и осуждением одновременно. Дочь рыцаря, вопреки местным обычаям, не покрывала голову, и волна золотых