Институт равновесия - Коля Квест

– Вот и отлично, – сказал Саган. – У герцогов не принято пить на брудершафт, чтобы перейти на «ты». Но раз уж я вас не отравил, думаю, это основание для доверия. Итак, о деле. Задавайте ваши вопросы, я отвечу со всей полнотой. И даже дополню, чтобы картина для вас стала абсолютно ясной.

– Где мы? – спросил Бенедикт.

– Это сфера. Или пузырь, если угодно. Небольшое образование вне пространства и времени. Здесь располагается ведомство, призванное блюсти равновесие миров и вселенных, чтобы хранить жизнь. Его также принято называть институтом.

– Зачем вы меня спасли?

– Безусловно, затем, чтобы вы присоединились ко мне в моих хлопотах в этом самом институте.

– А если я откажусь, вы меня вернёте моим преследователям?

– И не подумаю. Я прекрасно знаю, за что вы убили своего создателя. И прекрасно понимаю, что его многочисленные отпрыски помимо вас будут мстить до победного конца. Я просто отправлю вас в другой мир, где у вас будет возможность начать всё сначала.

– Значит, опасность и риски в вашем предложении несколько выше, чем моя нынешняя ситуация.

– Вы не глупы, Бенедикт. Безусловно, цена выше. Но и возможностей больше. И одна из них – ваша личная свобода. Вам никто не будет приказывать. Ваши действия всегда будут продиктованы только вашим личным решением.

– Поясните, Саган, – Бенедикт пожевал на языке это имя, чтобы привыкнуть. – Вы элементаль, значит, управляете какой-либо стихией. Судя по тому, как вы обращаетесь с посудой, это ветер. Чем же вам может помочь вампир?

– Позвольте прояснить, Бенедикт. Я управляю ВСЕМИ стихиями. И я один из двух элементалей, достигших этого уровня. В определённой степени этот институт держится на мне. В буквальном смысле этого слова. Во вселенной есть множество движущих сил – магия, наука, религия с верой, в конце концов. Но все они рождаются и умирают. Стихии не умирают никогда. Если вам так проще понять, стихии – это тот изначальный материал, который и питает все остальные фундаментальные понятия. Магия – это ничто иное, как объединение и взаимодействие стихий. Наука – это то, что изучает и использует стихии. Вера – это вообще нематериальный объект, довольно непрочный, скажу я вам. А вот религия – это тот самый объект, который эксплуатирует веру. А стихии играют тут не последнюю роль. Ударила молния при свидетелях, так можно этим самым свидетелям заявить о проявлении гнева богов, а затем потребовать ровно то, что нужно «богослужителям». Ну, вы понимаете?

– Вы утверждаете, что богов и вовсе нет?

– Почему же? Есть. Это и есть некоторые элементали. Но довольно низкого происхождения. Им достаточно наладить свой культ для подпитки и поддержания жизни, чтобы до конца своих дней оставаться довольными. Некоторые жиреют до такой степени, что и вовсе забывают заботиться о верующих. Тогда и исчезают. Фигурально, конечно. Просто встают в ряд с остальными элементалями и вынуждены вновь начинать работать. Но, вернёмся к вашему вопросу. Вампиры – это довольно интересные сущности. С одной стороны, они обладают массой чисто физических свойств, полезных для нашей работы – скорость, обоняние, бессмертие, в конце концов. С другой стороны, они несколько из иного мира, что делает их неподвластными некоторым законам жизни, пространства и даже времени. Это ценные качества для десантника института равновесия.

– Десантник?

– В одном мире одной вселенной так называются войска быстрого реагирования в чрезвычайных ситуациях. Мне нравится это название…

– И в чём моя основная обязанность?

– Только при условии, что вы согласитесь, Бенедикт. Всё просто – работа в команде.

– Что ж… Я не вижу причин для отказа. Пока не вижу… Ещё один вопрос.

– Слушаю вас?

– Когда и при каких условиях… ммм… я смогу отойти от дел?

– При успешном окончании очередной миссии по вашему желанию. Или при неудачном окончании очередной миссии по нашему желанию.

– Командуете вы?

– Да.

– Что ж, я готов познакомиться с командой.

– Я рад. Но несколько преждевременно. Следующая воительница прибывает через сутки. А последнего члена команды мне ещё только предстоит вытащить из его мира. Также, как и вас.

– Ещё один вопрос, простите.

– Кровь?

– Да.

– Зная ваш характер… Это искусственно созданная субстанция. Ради вас мы убивать не будем…

Стель

Белегестель ушла в себя. Она читала по памяти баллады из двенадцатого цикла Дома Чёрного Лебедя. Они ей нравились. Во время операции шрамирования нужно соблюдать полную отчуждённость, иначе тебя могут и не счесть воином. Точнее, ей хотелось так думать и именно такой видеть себя со стороны. На самом деле её бесило надменное лицо Старшего Магистра, который отрешенно проводил операцию. Тонкое золотое лезвие быстро взрезало кожу на лице, закладывая боевые заклинания, которыми можно было воспользоваться, только прикоснувшись к нужному шраму пальцами. Она легко могла бы снять боль после нанесения каждого. Но этот напыщенный старик мог почувствовать и счесть это за трусость. Поэтому она терпела. Терпела и даже радовалась. Рун с заклинаниями на её лице прибавлялось куда больше, чем она рассчитывала. Почти столько же, сколько и у мужчин-воинов. Впрочем, надрезы быстро заживали, оставляя на лице тонкие золотые нити каллиграфического исполнения.

Белегестель понимала, что места на её щеках, переносице и лбу остаётся всё меньше, а боль усиливается так, будто руны покрывают всё её тело целиком. Старый подонок решил испытать её! Она по привычке чуть растянула губы в тонкую нить, но тут же спохватилась. Она не должна показывать вида. Старик остановился, внимательно и медленно осмотрел каждую руну. Боль стала нестерпимой. Стель готова была уже воспользоваться своим исцеляющим заклинанием, когда магистр произнёс:

– Встань, Воин! Ты готов к целям твоего народа.

Боль сразу исчезла. Высокие в три эльфийских роста узкие двери отворились. Она встала на ноги и двинулась через них в Высокий Зал Приёмов. Предстояло ещё выслушать официальную часть приказа. Свою миссию она уже знала. Но церемония – есть церемония. Если уж её – первую женщину – посвящают в Воины, она готова пройти все церемонии с должным тщанием. Пусть все утрутся своими рукавами, а кое-кто и своими волосами. Она хотела, и она достигла!

Невесомые и высокие двери с ажурным рисунком причудливо переплетающихся листьев открылись перед ней, но она не вошла. Ждала приглашения. Серебряным звучанием грянул церемониальный колокольчик. Стель знала, что сейчас его слышат в каждом уголке колонии – высокий Совет призывает Воина. Она вошла в зал. Восемь Высоких Советников восседали в своих парящих над полом креслах. Стель опустилась на одно колено, как требовал обычай.

– Белегестель – Великая Надежда, готова ли ты принять свой долг и выполнить его во имя светлого будущего твоего народа?

– Готова.

– Готова ли ты умереть во имя своего народа, если потребуется?

– Готова.

– Не отнимает ли твой долг твоей жизни?

– Моя жизнь – мой долг!

– Высокий Совет поручает тебе найти мир для процветания твоего народа! Иди и выполни свою цель!

– Да пребудет свет и благодать с моим народом! Я выполню свой долг или умру!

Стель произнесла положенные церемонией слова. Она пыталась уловить у себя в душе отголоски ответственности за высокий долг. Но чувствовала только торжество. Торжество от того, что её детская мечта сбывалась в этот самый миг. Она, женщина, стояла в Зале Высоких Приёмов. А Высокий Совет возлагал на неё миссию. Хотела бы сейчас она видеть лица тех высокорожденных отпрысков семей, которые присматривались к ней как к будущей самке – конвейеру по рождению их не менее высокорожденных потомков. Гордость неуёмной волной топила все её эмоции с головой.

Маленькая эльфийка преподнесла ей лук из тиса с инкрустацией из метрофиналлума – почти магического металла, придающего невероятную крепость и гибкость любому предмету. Затем подала колчан стрел. Мальчик подал ей лёгкое и длинное копьё, а затем тонкий и изогнутый меч. Стель приняла дары и пристроила на своём лёгком походном костюме. Она даже с некоторым превосходством посмотрела на детей. Понимаете, кто я? Так-то! Помните эти минуты, рано или поздно будете рассказывать своим детям и внукам о первой великой воительнице – эльфийке!

Неожиданно в зале послышались лёгкие, чуть шаркающие шаги. Высокий Совет замер в растерянности. В зал вошла старейшая эльфийская женщина – Уинитхинд. Стель не помнила, чтобы она выходила из своей крошечной, но самой высокой башни в колонии. Её фактически никто не помнил. И уж точно никто не понимал, как она до сих пор жива. Тоска по старым временам, когда эльфы занимали целые планеты, а не жили в маленькой колонии враждебного мира, должна была свести её с ума. Против своей воли Стель вытаращила глаза и замерла. Уинитхинд – Вечно Юная Душа – протянула ей щит. Такой же тисовый, с теми же прожилками метрофиналлума. Стель посмотрела ей в глаза и увидела лёгкий огонёк вызова. Повинуясь своему внутреннему голосу, Стель подняла меч и рубанула поперёк щита. Уинитхинд не дрогнула. Дрогнул меч. Тонко и жалобно зазвенев, он сломался у самой рукояти. Уинитхинд в полной тишине разжала руки и две половинки щита гулко упали на пол. Она улыбнулась Стель и пошла прочь прямо к выходу, всё также еле слышно шаркая ногами. Установившуюся тишину нарушил шум сминаемой ткани – Высокий Совет переглядывался между собой в полном молчании. Волнение выдавало только суетливое движение рук в широких рукавах. Стель склонила голову и улыбнулась себе. Она не единственная женщина, бросающая вызов устоям. Совет пришёл в себя тем временем и провозгласил: