Нить судьбы - Айрис Олби

— Вот пришел записаться на состязание, — объяснил Даррел. — Собираюсь выиграть вот эту чудесную малышку, да еще с таким звучным именем. — Он похлопал по корпусу яхты. — «Эллиана»!

Даррел принадлежал к тому типу мужчин, которых она в свое время поклялась всячески избегать. У них в арсенале много слащавых слов и лести, но нет постоянства. На них нельзя положиться.

Одна из подружек Мелани, Линн Хартфорд, узнала об этом спустя два месяца после того, как начала встречаться с Даррелом и почти влюбилась в него. Но накануне студенческого бала в колледже он довольно бесцеремонно, не утруждая себя объяснениями, расстался с ней. Мелани до сих пор не забыла об этом случае и не могла ему простить такой разрыв с его подругой.

— Уже записалось несколько сотен, — сказала Мелани, вспомнив про список. — А на борт допустят только первых двадцать счастливчиков.

— Не многовато ли? — с притворным удивлением спросил Даррел.

— Такого рода состязание — большое событие для нашего городка. Кроме того, это шанс бесплатно вырваться на свободу. Надо быть сумасшедшим, чтобы не воспользоваться им.

Он на секунду задумался, а потом пристально взглянул на нее. Эти кобальтовые глаза, наверное, заставили учащенно биться не одно женское сердце, но на Мелани они не производили никакого впечатления.

— А как насчет тебя? — спросил Даррел.

— Мое имя уже в списке.

— О, — многозначительно протянул он и подмигнул в сторону яхты. — Ты думаешь, что сможешь обставить и меня?

— Уверена.

— Может, поспорим?

— Конечно. Ставлю сто долларов, что выиграю.

— Надо же, какая уверенность! — усмехнулся Даррел. — А мне кажется, что ты вылетишь в первый же день.

Она хмыкнула.

— Не будь таким самонадеянным.

— Мелани, я весь дрожу от страха! — воскликнул Даррел, подняв вверх руки.

Мелани улыбнулась. Если у Даррела и был какой-то талант, так это умение рассмешить ее.

— Если все получится, то мой счет пополнится на четверть миллиона, — сказала она, скрестив на груди руки. — И я действительно собираюсь тебя обставить, Даррел Уайт. А потом просто-напросто уеду подальше из этой дыры.

— А мне почему-то кажется, что ты останешься на пирсе, провожая взглядом эту яхту, — парировал Даррел, криво улыбаясь. — За штурвалом которой буду стоять я! Ты даже не представляешь, с кем связалась.

— Ты тоже. Не стоит недооценивать женское упрямство. — Особенно упрямство женщины, которая поставила на карту все. Мелани резко повернулась и пошла прочь.

— Мелани! — позвал ее Даррел. — Постой-ка.

Она резко остановилась и повернулась к нему лицом.

— Подумать только, — заметил он, — нам, вероятно, придется вместе провести некоторое время внутри этой яхты. — Он махнул в сторону «Эллианы». — Жарковато придется. — Даррел шагнул ближе. Воздух между ними наполнился ароматом его одеколона. — Послушай, ведь мы с тобой уже не подростки. — Глубокий тембр его голоса еще сильнее напомнил Мелани о том, как далеко позади осталось их детство. — Мы выросли, но остались такими же упрямыми. Нетрудно догадаться, что мы оба можем продержаться на состязании достаточно долго. Ты не боишься в таких стесненных обстоятельствах поддаться… искушению?

Мелани от души рассмеялась, ни чуточки не смутившись.

— Как же, мистер Уайт, ведь вы самый соблазнительный мужчина из всех, кого я видела! И слишком самоуверенный!

— Очень остроумно, — прищурился Даррел, отступив назад. — Ладно, посмотрим, кто будет смеяться последним.

— Что касается меня, то я уже знаю ответ, — гордо вскинув голову, заявила Мелани. — Это я. — Она шагнула к нему и ткнула пальцем его в грудь. — И помни: я не обещаю играть честно.

— Я тоже, Мелани, — тихо ответил Уайт, и его губы растянулись в улыбке. — Так что позабавимся.

По огонькам в его взгляде Мелани поняла, что он говорит серьезно, и внутри у нее непривычно потеплело. Никакой прохладительный напиток не мог бы остудить это тепло.

Раздирающее жужжание и звон. Прямо в ушах. Громкий, раздражающий и регулярно повторяющийся звук. Даррел, сморщившись, вытянул руку и нащупал пластмассовый корпус будильника. Он надавил на кнопку, и наступила тишина.

Приоткрыв один глаз, он повернул голову и посмотрел на оранжевые цифры. Три часа ночи. Или утра? Какой идиот встает в такую рань?!

Перевернувшись, он снова закрыл глаза. В голове моментально возник заманчивый образ плавно скользящей по волнам белой яхты. Он лежит на палубе и лениво слушает шум ветра в парусах… Можно бросить якорь в маленькой бухте какого-нибудь уединенного острова. Можно порыбачить или просто заснуть под плеск волн… Кто из смертных не мечтал об истинной свободе, которую дарит море?

Даррел ошалело вскочил на ноги.

— Этот идиот — я! — проворчал он, отвечая на свой немой вопрос. Ведь только первые двадцать человек будут запущены на борт чудо-яхты. Если он протянет время, то не видать ему своей мечты как своих ушей!

Нетвердыми шагами Даррел прошел в ванную. Холодная вода окончательно прогнала остатки сна. Через пару минут свежим и бодрым он вышел из ванной.

Включив свет в спальне, Даррел натянул потертые синие джинсы и оранжевую футболку. Стены его комнаты были увешаны спортивными вымпелами и сувенирами, купленными во время поездок на парусные регаты и футбольные матчи. Коллекция спортивных трофеев и инвентаря, состоящая из кубков, клюшек и бейсбольных бит, уже начала покрываться паутиной. Отдельное место на стене занимала большая семейная фотография пятилетней давности: Даррел, Гленн и Синди вместе с родителями. Иногда глядя на стену, Даррел старался не замечать рядом блестящей металлической таблички, на которой было выбито множество хвалебных слов в его адрес. Ни одно из которых не было правдой. Этот памятный знак ему когда-то в торжественной обстановке вручил сам мэр Рокленда…

Отобрав одежду, которой, по его мнению, должно хватить на несколько дней, он уложил ее в большую спортивную сумку, добавив туда пакетик с дезодорантом, бритвой и зубной щеткой. Захватив пару учебников по бухучету и юриспруденции, несколько карандашей и блокнот, Даррел застегнул сумку на молнию, надел на ноги легкие спортивные туфли и отправился в комнату Гленна.

Спальня брата-близнеца представляла собой полную противоположность его собственной. Через приоткрытую дверь свет из коридора тускло освещал несколько фотографий на письменном столе, который подарила Гленну Мэри…

В груди у Даррела больно защемило. Когда в прошлом году Мэри умерла, Даррел увидел и глубоко прочувствовал — каким-то особым чувством, присущим, наверное, всем близнецам, — горе Гленна и понял, что тот лишился чего-то очень важного.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});