Чанин - Чон Ынгён

пользовался, что там скопилось много пыли. Хе-хе.

– И что это за семейное дело такое?

В широко раскрытых глазах торговца словно застыл вопрос: «Неужели этот потрепанный парень из богатой семьи?»

– Ничего особенного. Просто скупка всяких ценностей, вроде фарфора, шелка и камней. Я о жемчуге и драгоценностях, которыми доверху набит тот сундук, что только что был тут. К моему стыду, отец так пристрастился тратить золото, что покупает любую редкую вещицу аж за двойную цену. И даже когда я говорю ему, что деньги дороже тех предметов, он не слушает. Мне просто жаль золота, которое, тем не менее, не кончается, сколько бы он его ни тратил, – с неподдельной печалью на лице мужчина погладил бороду.

– О, ох. Я не узнал в вас столь благородного господина! Не могли бы вы показать отцу товары, привезенные мной?

– Как только прибудем в Силлу, сразу же доверьте их мне. А я покажу их отцу. Поскольку ему аж не терпится потратить золото, он даст в три раза больше, чем где-либо еще.

– Спасибо, господин!

Торговец согнул в поклоне спину, которая не опускалась как следует из-за солидного живота.

«Получилось!» – внутренне вскрикнул от радости мужчина.

В этот миг со звуком «Пиу!» рядом с торговцем пролетел крюк и застрял в мачте.

– Ч-что происходит?

Торговец обернулся. С той же стороны прилетело еще несколько крюков, которые тут же впились в их обшивку. В один миг позади их судна возник пиратский корабль, который, словно стрелами, палил по ним крюками на веревках.

– Господин, тут пираты! – крикнул рабочий.

– Не волнуйся. Наш корабль крупнее! – ответил торговец, выпячивая свой толстый живот.

На самом деле торговое судно было более, чем вдвое крупнее пиратского. Но воинственный пиратский корабль оказался не один.

– Как же быть?! Один… Два… Три… Ох, там больше десятка пиратских кораблей!

– В… Все в порядке. Хоть мы и называем их пиратами, это всего лишь кучка невежественных ворюг! Мы справимся, конечно, только если это не Мрачный жнец Хыксамчхи[5]! – сказал торговец.

На носу пиратского корабля появился главарь. Это оказалась женщина с наполовину бритой головой и коротко стриженными волосами на другой ее половине. Ее глаза были подведены черной краской, а на бритой части головы виднелась татуировка в форме рыбы.

Женщина, которая стояла, упираясь в пол корабля длинным мечом, и была той самой Хыксамчхи – пираткой, которую прозвали Мрачным жнецом.

Женщина вынула из ботинка черный кинжал и швырнула его в сторону торгового судна. Пролетев по воздуху, он вонзился в шею вышедшему на нос корабля капитану.

– Ы-ыкх…

Капитан, не успев даже закричать, рухнул на пол, истекая кровью.

– О-ох! Это Мрачный жнец! Здесь Хыксамчхи, Мрачный жнец!

– Она убила капитана!

Матросы и рабочие судна кричали в ужасе.

«Дело теперь дрянь!» – промелькнуло в голове торговца.

Как только Хыксамчхи сложила пальцы и свистнула, над пиратским кораблем поднялся флаг. Стоило подуть ветру, и сложенная ткань развернулась, показывая изображение черной рыбы, черной макрели. Ее чешуя казалась твердой и острой, словно могла проткнуть что угодно, а длинные вытянутые плавники выглядели угрожающе, как ножи. Когда флаг развевался на ветру, изображенная на нем черная макрель, казалось, вдруг оживала и куда-то плыла.

На каждом корабле под предводительством Хыксамчхи находилось около пятнадцати крупных пиратов. Они были одеты во все черное, а их рты – закрыты черными повязками, что делало их действительно похожими на группу Мрачных жнецов.

– Какая ценная мышка забралась в кошачье логово, – сказала Хыксамчхи.

– Может, не в кошачье логово, а в потусторонний мир? Раз уж они попались нашему главарю!

– Кёнмён (вата из тутового шелкопряда), шелка, жемчуг… Судя по вещицам на этом корабле, мы сможем отведать мясца и в этом краю! Ха-ха-ха!

Когда Хыксамчхи заговорила, мужчины намного старшее ее вышли вперед, словно соревнуясь.

– Эту мелочь мы сами для вас поймаем.

– Нет, неважно, насколько велика или мала добыча, главарю подобает всегда стоять впереди. Пришло время ловить мышей. Начали!

– Да, главарь!

Мужчины тут же склонили головы, подчиняясь приказу Хыксамчхи. В отличие от других мелких группировок, женщина сразу установила среди своих подчиненных порядки, как в армии, и потому пираты Хыксамчхи превратились в самую большую шайку в этом море. Хорошо это понимая, подчиненные относились к женщине с уважением, невзирая на ее возраст и пол.

Пираты собрались с силами и натянули веревки на крюках.

Подцепленный торговый корабль бессильно двинулся в их сторону, как ребенок, проигравший в перетягивании каната. Пираты уже было решили, что и сегодняшняя охота быстро закончится. Но тут появился он.

Натянутые на торговом корабле веревки одна за другой с громким звуком порвались. Воспользовавшись этим моментом, судно развернулось назад и понеслось прочь, увеличивая скорость.

Пиратами овладело замешательство.

– Мыши сбежали!

– Ловите! Ловите скорее!

Как какой-то торговый корабль посмел вырваться из лап Хыксамчхи?! Женщина, хватаясь голыми руками за дерево, взобралась на мачту. Стоя там, она могла ясно рассмотреть торговое судно.

– Буэ, буэ-э-э!

Какой-то мужчина на нем, издавая мерзкие звуки рвоты, перерезал все веревки от крюков. А еще, притворяясь, что его тошнит, он шатался взад и вперед и в то же время совершенно свободно тянул веревку, прикрепленную к парусу, чтобы управлять судном. Он потянул трос против ветра, из-за чего парус надулся, и корабль смог плыть зигзагом.

«Невероятно, всего с помощью пары веревок он, воспользовавшись встречным ветром, ведет корабль! Это точно не обычный мужчина».

Хыксамчхи нравилось проливать кровь, но она не убивала всех подряд, чтобы сохранить свой авторитет главаря пиратов. А еще она приказала своим подчиненным не убивать тех, кто был взят в плен, и не причинять им вреда, когда победа уже определена. Поэтому в обычной жизни она бы сказала сохранить жизнь мужчине, который так сильно страдал от морской болезни, потому что он, очевидно, не был умелым мечником, но на этот раз она решила иначе. Чтобы управлять кораблем против встречного ветра, нужно быть по меньшей мере обладателем грозного имени Чан Бого[6], и для кого-то иного это было бы невозможно.

«Опасно оставлять его в живых».

Хыксамчхи инстинктивно почувствовала это.

– Убейте вон того, – сказала она, прищурившись.

Трое пиратов схватились за веревку и перепрыгнули на торговый корабль. Приземлившись, они замахнулись на страдавшего морской болезнью мужчину мечами и копьями.

– Буэ-э-э!

Когда мужчина изменил направление, словно для того, чтобы его стошнило прямо на лица пиратов, они отступили с гримасами, в которых явно читалось: «Фу, как мерзко!» А он, покачиваясь, как будто не в силах контролировать свое тело, поставил одному пирату подножку, тем самым сбив его с ног,