Федерика ди Альто Адидже, маркиза с грустною судьбой. Пьеса - Илья Масляков

Ах, на кого ты, Пьетро, стал похож!

Как низко пал ты, бедный ди Альберто!

В палаты к королям твой род был вхож —

Теперь простушке делаешь оферты.

А что мне имя, что мне древний род,

Когда дворцы и земли стали прошлым,

Когда я сам слуга своих господ,

И мезальянс единственно возможен».

Пьетро ди Альберто на мгновенье уходит в свои переживания и не замечает происходящего вокруг. Мгновение затягивается, и девушки решают напомнить о своём присутствии весёлым беззаботным смехом.

Тут в лавку входит старый Дзузеппе Колетти, у которого на брак Лукреции имеются большие виды. Поэтому, увидев рядом с дочкой повесу-офицера, он недовольно хмурится. Лукреция испуганно скрывается в дальних комнатах. Фредерика решает воспользоваться ситуацией и заводит разговор с офицером.

Фредерика

«Синьор! Вы, судя по наградам, —

Герой, каких не видел свет:

Не раз глядели в пекло ада

И волей попирали смерть.

Коль сыщется свободный вечер,

Мой папа был бы очень рад

Послушать ратные рассказы.

Он, кстати, сам негоциант.

Он был бы рад принять вас в гости,

О прошлых днях поговорить.

Мы рады будем вашей чести

Свои услуги предложить!

Синьор, в любой свободный вечер

Мы ждём вас время скоротать,

(Наш дом найдёте в самом центре),

Попить вина и поболтать»

Пьетро ди Альберто, слегка лукавя, обращается сначала к Джузеппе

«Не хмурься так, старик Джузеппе.

Зачем ты девушку прогнал?

В моём мужском воображеньи

Она и в правду идеал.

Гвардейцы нынче на постое,

И, может быть, (хвала судьбе!)

Они не только о сраженьях —

Помыслить могут о себе.

Тебе, старик, даже не снилось,

Что в твоей лавке, например,

Вдруг появилась Наша милость,

Ревнитель чести и манер.

Не стану далее при даме

И большего вам не скажу,

В моей душе сплошная драма,

Такой надрыв, я доложу».

Обращается к Федерике

«Синьора или синьорина?

Прошу бестактность извинить,

Куда вы, гибель всем мужчинам,

Меня хотели пригласить?»

Про себя подумал

«Милей мне та, что помоложе,

Но всё же (чем не шутит чёрт!),

Быть может, эта дама тоже

Вдруг от безденежья спасёт.

Пока не буду разбираться,

Поволочусь-ка за двумя.

От женщин трудно отказаться:

Пусть из огня да в полымя.

Гвардейцу думать не пристало,

Кривая выведет всегда.

Коняга, шпага и кресало,

И в небе верная звезда».

Обращаясь к Федерике

«Возможно, я приду за полночь.

Вас не смутит столь поздний час?

И пусть фривольное свиданье

Сокроет тьма от лишних глаз.

Ваш дом давно примечен мною:

Красив, высок, и сад вокруг.

Он окружён такой стеною,

Что перелезть не можно вдруг.

Откройте мне в стене калитку,

А далее, надеюсь, сам,

Спокойно сотворив молитву,

Предстану вашим я глазам.

За сим прошу великодушно

Меня за дерзости простить.

Мне стало здесь немного скушно,

Сейчас я вынужден отбыть».

Обращаясь к Джузеппе

«Мне приглянулась твоя дочка.

Храни её святой Франциск!

Такая миленькая квочка,

Что за неё готов на риск».

Кланяется обоим и, забыв зачем приходил в лавку, покидает заведение Джузеппе Колетти.

Лукреция возвращается в лавку и, видя закрывающуюся за Альберто дверь, вздыхает.

«Ушел и жизнь мою унес с собою.

От Федерики стоит ли скрывать?

В письме я о любви своей откроюсь,

Но с кем ему посланье передать?».

Федерика слышит последние слова Лукреции и понимает, что ей выпал счастливый случай. Она подходит к девушке и проникновенно говорит ей:

«Должны же мы помочь друг другу,

Чтоб уберечься от молвы.

Доверься мне ты как подруге —

Твои исполнятся мечты.

Письмо твое берусь доставить

И прямо в руки передам,

Когда придет на вечер глядя

Сегодня он с визитом к нам.

Бери перо, песок, бумагу,

Пиши скорее о любви!

С тобой мы это все уладим.

Франциск святой нам помоги!»

Лукреция хитро улыбнулась и достала из-под прилавка чернильницу и бумагу.

«Как вас благодарить, любезная подруга?

Я о здоровье вашем Господа молю!

Заботы дружеской вовеки не забуду,

И если вас не затруднит, сей час же отпишу.

Берёт лист и перо, уходит за конторку, пишет…

«Мой милый господин, я знаю: не пристало

Письма мне к вам писать.

Хотелось бы сначала дождаться ваших слов,

Но не могу молчать.

Я вас люблю давно: с той встречи у причала…

Вдруг появились вы, нарушив мой покой.

В задумчивости я у вод речных стояла,

Вы были не один, наверно, со слугой.

С тех пор покоя нет безумному сердечку,

Уж несколько ночей я не могу уснуть.

Как путь мне отыскать до вашего крылечка,

Хоть издали украдкой на вас опять взглянуть.

Я вас боготворю. Нет, больше обожаю,

Лелею образ ваш, смеюсь, грущу, реву.

Пред вами чувства девичьи без страха обнажаю,

Мечтой о нашей встрече я только и живу.

Любовь пергаменту доверить много проще,

Сто раз сказать, что вас люблю безмерно,

Читайте, мой сеньор, и между строчек.

Наивна? Может быть. Зато не лицемерна».

Запечатывает письмо и протягивает Федерике

«Вот весточка любви, в ней все мои секреты.

Её вы берегите, mon ami.

К сеньору ди Альберто спешите за ответом,

И расскажите о моей любви».

Федерика прячет письмо и уходит. У нее зреет коварный план. Она решает подбросить письмо не ди Альберто, а своему отцу. Отец ее еще видный и не очень старый мужчина, после смерти жены долгое время живет один. Фредерика уверена, что лавочник Джузеппе будет счастлив, отдать дочку за богатого негоцианта.

Глава 2. Свидание

Винный подвальчик недалеко от дворца Герцога Тосканского. За одним из столов в углу помещения несколько офицеров, сменившихся с дежурства, пьют вино и пристают к хорошенькой кабатчице с разными скабрезностями.

В подвальчик входит капитан ди Альберто.

«Друзья мои, сегодня я богат:

Ростовщики опять ссудили денег,

Наплёл им я, что всё верну назад.

Да, после свадьбы, может, в понедельник.

Нашёл, представьте, денежный мешок

В лице Джузеппе, старого Колетти.

Его девчонка подросла чуток,

А в голове по-прежнему лишь ветер.

Так покраснела, глазки отвела,

Вся затряслась, меня едва увидев.

А папенька, её, в покой войдя,

Меня, по-моему, в раз возненавидел.

С мошной старик не хочет расставаться,

Гвардейский вольный взгляд ему претит,

Но некуда ему, pardon, деваться,

Коль целомудрие «дружок мой» победит.

Хотя ещё и не решил я точно.

Есть и второй запасный вариант:

Дурнушка влюблена в меня заочно,

Пуччини ей отец, негоциант.

Они подружки с лавочника дочкой.

Теперь я должен, братцы, выбирать,

Кому пообещать свой титул. Ночью…

Хочу девицу эту я познать.

Кабатчица! Вина кувшин и мяса,

Сегодня будут силы мне нужны.

Друзья! поднимем кубки за прекрасных,

За дам, конечно, кои нам важны».

Гвардейцы с новой силой отдались выпивке и закуске, принесённой

хорошенькой кабатчицей. Капитан ди Альберто мечтал о свидании и предвкушал, что вскорости его финансовое положение несколько поправится.

На этом мы пока оставим гвардейцев в покое и будем ждать вечера.

На улицах столицы герцогства, темно, слышны колотушки сторожей, окрики дворцовой стражи, крики пьяных гуляк и девичий смех.

Пьетро ди Альберто, которому тосканское розовое слегка промыло мозги, идет и размышляет, в какую же авантюру он ввязался, ради поправки финансового положения.

«Свой древний род мы от патрициев ведём,

От Ромула и Рема, если точно.

Мы честь и славу предков бережём,

Но нынче на ногах стоим непрочно.

Как много обедневших средь господ!

Свои гербы на деньги променяли!

Смекалка города берёт:

Женитьбою финансы поправляли.

Пускай он лавочник, пускай негоциант,

Им высший свет закрыт по праву крови.

Со мною породниться всякий рад:

Ди Альберто откроет все дороги.

Вот, кажется, пришёл: лозой стена увита,

Калитка заперта, ужель меня не ждут?

Полезу по лозе, а дальше будет видно,

В окошке есть ли свет? Возьму ль я сей редут?»

Капитан падает с высокого каменного забора в сад. Встаёт, отряхивается и смотрит по сторонам: мимо проходит старый сторож и ворчит себе под нос о том, что кто-то забыл запереть калитку на ночь.