Маленькая хозяйка большой кухни - Ната Лакомка

которых пыталась втолковать мне графиня.

Графиня Кармайкл, урождённая Доротея Флэксби, была очень красивой женщиной - высокого роста, стройная, с аристократической бледностью, золотистыми волосами и синими глазами. Всё из атрибута настоящей красавицы у неё присутствовало. Правда выражение лица чаще всего было замкнутым и напряжённым, но это и понятно – при таком-то супруге. Зато Винни была мила и весела. Внешностью она пошла в мать, и сейчас переросла меня на полторы головы. В шутку я называла нас Иголкой и Напёрстком. Сама я была невысокого роста, совсем не бледная и не тонкая, а к девятнадцати годам не влезала ни в один стандартный корсаж, и мне шили корсажи по особой мерке – чтобы не сплющивал грудь.

Сначала я огорчалась, что не похожа на белокурых томных красавиц, которых нам с Винни постоянно ставила в пример графиня Кармайкл, но однажды пожаловалась дяде, что некрасивая, и он хохотал минут пятнадцать, а потом полчаса убеждал меня, что таких хорошеньких девчонок, как я – на всём белом свете не сыскать.

- Ты же как веретено, Ли, - говорил он. – Всё время крутишься, крутишься, и от этого у тебя хороший, здоровый румянец. И фигурка у тебя – как статуэтка. Ну и что, если ты не тощая? Кому нужны эти тощие бледные тени? Гораздо приятнее, когда у девицы горят щёчки и глаза, и когда она вся – живчик. С такой не заскучаешь!

Я рассудила, что в плане суждения о женской красоте надо, всё же, доверять мужчинам, а не женщинам, успокоилась и перестала переживать по поводу бесконечных речей графини Кармайкл о том, какой должна быть современная девица, а какой – не должна. Со временем я даже научилась отвечать ей и отстаивать свою точку зрения. Вернее – точку зрения дяди, а он был личным лекарем короля, и был особой более важной и более уважаемой, чем все графы вместе взятые.

Да, как и сказала графиня Кармайкл – мой дядя был врачом. Личным врачом его величества. Он был братом мамы, и благополучие и благосостояние нашей семьи во многом являлось его заслугой. Дядя рос отчаянным – младший сын в семье, баловень и любимчик, в шестнадцать лет сбежал из дома, отправился за море, на другой конец света, чтобы поступить в университет и стать врачом. Он вернулся через много лет, так и не помирился с дедушкой и своим старшим братом, зато сохранил нежные и добрые отношения с сестрой – моей мамой. Поэтому когда дядя стал сначала придворным медиком, а затем врачом и близким другом короля, мама получила возможность не только блистать при дворе в лучших нарядах, но и оказалась одной из самых богатых невест королевства. Именно дядя поддержал её, когда дедушка был против её брака с моим отцом – простым лейтенантом королевской гвардии, без титулов и регалий. И именно дядя во время эпидемии ухаживал за мамой, отцом и мной – совсем ещё маленькой, так что я совершенно не помнила того времени.

К сожалению, даже самые лучшие врачи не всесильны, и дяде удалось спасти только меня. После смерти моих родителей, дядя впервые открыто воспользовался королевским покровительством и отстоял право стать моим опекуном вперёд деда и родственников по линии отца. После этого разгневанный дедушка составил завещание в пользу старшего сына, но дядя совсем не огорчился, а я – тем более. Мы жили в прекрасном особняке на Королевской улице, у меня были лучшие игрушки и десять золотых монет на мелкие расходы еженедельно. Хотя на такую сумму можно было купить всю кондитерскую и всю игрушечную лавку. Мною занималась гувернантка с лучшими рекомендациями, в обязанности которой входило обучать меня манерам, танцам, игрой веером и прочим необходимым благородной девице штучкам, но когда мне исполнилось шестнадцать, я попросила дядю рассчитать гувернантку. То, чему учила она, было скучным до оскомины, и казалось мне совершенно ненужным.

Зато слушать дядю было всегда увлекательно, как и читать книги по медицине из дядиной библиотеки. Разумеется, и речи быть не могло, чтобы пытаться повторить дядину судьбу – и на него благородные господа посматривали косо, потому что не понимали, зачем отпрыску древнего и славного рода лечить чужие болячки (пусть даже королевские), а уж женщину-врача свет и вовсе бы не потерпел. Не спасло бы и королевское покровительство.

Но я не слишком расстраивалась – женщине и не надо совершать переворот в науке. Достаточно повеселиться в юности, выйти замуж и потом воспитывать детей и внуков. Всё просто, зачем усложнять? А медицина – это так, приятное увлечение. Вроде вышивания платочков гладью.

Вот и теперь, собираясь на маскарад, я и думать забыла о чём-то, кроме предстоящих танцев и флирта с блестящими кавалерами, пока одна из служанок Кармайклов вполголоса не поблагодарила меня за лекарство для её тётушки.

- Лекарство? – тут же насторожилась графиня Кармайкл.

- Нет, не лекарство, - успокоила я её, пока горничные завивали кудри мне и Винни. – Просто посоветовала её тётушке пить каждый вечер по кружке простокваши с горстью свежей зелени. Это помогает пищеварению.

- Боже, как вульгарно, - поджала губы графиня.

- В этом столько же вульгарности, как и в приготовлении пищи, - заметила я. – Пусть это и не слишком изящно, но мы нуждаемся в пище каждый день, и никуда от этого не денешься.

Когда графиня удалилась к себе – наряжаться и укладывать волосы, Винни спросила у меня:

- Ли, неужели тебе и правда интересно? Все вот эти медицинские записки, книжки… простокваша с зеленью?..

- Это очень интересно, - сказала я убеждёно, поворачиваясь вокруг своей оси, пока одна из служанок обрызгивала меня духами из хрустального флакончика. – А как рассказывает дядя – просто заслушаешься.

- Он будет сегодня на маскараде? – поинтересовалась Винни, прикрепляя к поясу платья веер и сумочку.

- Возможно, - пожала я плечами. – А может, и нет. Ты же знаешь, он не любит такие увеселения.

- Но у тебя дебют, - Винни распахнула голубые, словно нарисованные эмалью, глаза.

- И что? – пожала я плечами. – Как я выгляжу со стороны, ты расскажешь мне лучше, чем он. А кому из кавалеров улыбаться ласковей – расскажет твоя маменька.

- Это точно, - моя подруга не сдержалась и захихикала.

- Кажется, мы готовы, - объявила я, встав перед зеркалом.

Винни подошла и встала рядом, и я с удовольствием оглядела её и мой маскарадные костюмы.

Это был бал в честь начала