Вера, или Нигилисты - Оскар Уайльд

Полковник. Все женщины слишком много болтают. Ладно, где оленина? Граф, я жду вас. Как вы можете что-то найти в крестьянской девушке с грубыми руками? (Уходит в глубь дома вместе с Петром и своим адъютантом.)

Вера (обращаясь к одному из нигилистов). Не хотите ли присесть? Должно быть, вы устали.

Сержант. Постойте-ка, девушка, никаких разговоров с арестантами.

Вера. Я поговорю с ними. Сколько вы хотите?

Сержант. А сколько у вас есть?

Вера. Вы позволите им сесть, если я отдам вам это? (Снимает свое ожерелье.) Это все, что у меня есть. Оно принадлежало моей матери.

Сержант. Что ж, красивая вещица, да и весит прилично. Что вам нужно от этих людей?

Вера. Они устали и проголодались. Вы разрешите мне подойти к ним?

Один из солдат. Путь идет, коли платит.

Сержант. Хорошо, будь по-вашему. Но если полковник вас увидит, то придется пойти с нами, моя милая.

Вера (подходит к нигилистам). Садитесь. Должно быть, вы устали. (Подает им еду.) Кто вы такие?

Арестант. Нигилисты.

Вера. Кто заковал вас в кандалы?

Арестант. Царь-батюшка.

Вера. Почему?

Арестант. За то, что мы слишком любили свободу.

Вера (обращаясь к заключенному, который прячет лицо). Что вы хотели сделать?

Дмитрий. Освободить тридцать миллионов людей, порабощенных одним человеком.

Вера (изумленная звуком его голоса). Как вас зовут?

Дмитрий. У меня нет имени.

Вера. Где ваши друзья?

Дмитрий. У меня нет друзей.

Вера. Дайте мне взглянуть на ваше лицо.

Дмитрий. Вы не увидите на нем ничего, кроме страдания. Они пытали меня.

Вера (откидывает пальто с его лица). О господи! Дмитрий, брат мой!

Дмитрий. Шшш! Успокойся, Вера. Мой отец не должен знать; это убьет его. Я думал, что могу освободить Россию. Однажды вечером в трактире я услышал, как люди говорят о свободе. Раньше я никогда не слышал этого слова. Мне казалось, что они говорят о новом божестве. Тогда я присоединился к ним. Все мои деньги пошли на новое дело. Пять месяцев назад нас схватили. Меня застали, когда я печатал листовки; теперь меня пожизненно сослали на каторгу. Я не мог написать вам... мне казалось, вам лучше будет думать, что я умер, ведь они все равно хотят закопать меня живьем.

Вера (оглядываясь по сторонам). Ты должен бежать, Дмитрий. Я займу твое место.

Дмитрий. Невозможно! Ты можешь только отомстить за нас.

Вера. Я отомщу за вас.

Дмитрий. Слушай! В Москве есть дом...

Сержант. Арестанты, смирно! Полковник возвращается... девушка, ваше время истекло.

Входит полковник в сопровождении адъютанта и Петра.

Петр. Надеюсь, ваше превосходительство осталось довольно угощением. Я сам застрелил оленя.

Полковник. Оленина была бы лучше на вкус, если бы ты поменьше болтал о ней. Сержант, готовьтесь к выступлению. (Вручает Петру кошелек.) Вот, держи, мошенник!

Петр. Теперь я буду богат! Многая лета вашему превосходительству. Надеюсь, вы часто будете проезжать этой дорогой.

Полковник. Клянусь святым Николаем, надеюсь, что нет. (Обращаясь к Вере.) Девушка, больше не задавайте вопросов о том, что вас не касается. Я не забуду ваше лицо.

Вера. Я тоже не забуду ваше лицо и то, чем вы занимаетесь.

Полковник. Вы, крестьяне, слишком обнаглели с тех пор, как перестали быть крепостными. Кнут для вас — лучшая школа, чтобы учиться политике. Пойдемте, сержант.

Полковник поворачивается и идет в глубь сцены. Арестанты выходят строем по двое; когда Дмитрий проходит мимо Веры, он роняет на пол листок бумаги. Она наступает на листок и остается стоять.

Петр (который пересчитывал деньги, полученные от полковника). Многая лета вашему превосходительству! Надеюсь скоро встретить новую партию каторжников. (Внезапно замечает Дмитрия, выходящего из двери, и с криком выбегает наружу.) Дмитрий! Дмитрий! Боже мой! Откуда ты здесь? Он не виноват, говорю вам, он не виноват! Я заплачу за него. Возьмите свои деньги (бросает деньги на землю), возьмите все, что у меня есть, но отдайте моего сына. Злодеи! Злодеи! Куда вы его уводите?

Полковник. В Сибирь, старик.

Петр. Нет, нет, возьмите меня вместо него!

Полковник. Он нигилист.

Петр. Вы лжете! Он ни в чем не виноват. (Солдаты вталкивают его обратно прикладами и захлопывают дверь. Он колотит кулаками в дверь.) Дмитрий! Дмитрий! Нигилист! Нигилист! (Падает на пол.)

Вера (поднимает листок бумаги с пола и читает). «Улица Чернавская 99, Москва. Задушить все природные чувства в себе; не любить и не быть любимым; не иметь жалости и не давать себя жалеть; не жениться и не выходить замуж до самого конца». Брат мой, я сдержу клятву. (Целует листок.) Ты будешь отомщен!

Вера стоит неподвижно, держа листок в поднятой руке. Петр лежит на полу. Михаил, который только что вошел в комнату, склонился над ним.

Конец пролога

АКТ 1

Сцена: Дом № 99 на Чернавской улице. Большая мансарда освещена масляными лампами, свисающими с потолка. Несколько человек в масках стоят молча и поодаль друг от друга. Еще один человек в алой маске что-то пишет за столом. У двери в задней части мансарды стоит часовой в желтом с обнаженной шпагой. Слышен стук. Входят фигуры в плащах и масках.

Пароль: Per crucem ad lucem[2].

Ответ: Per sanguinem ad libertatem[3].

Бьют часы. Заговорщики выстраиваются полукругом посреди сцены.

Председатель. Какое слово?

Первый заговорщик. Набат.

Председатель. Ответ?

Второй заговорщик. Калит.

Председатель. Какой теперь час?

Третий заговорщик. Час страдания.

Председатель. Какой день?

Четвертый заговорщик. День угнетения. Председатель. Какой год?

Пятый заговорщик. Год надежды.

Председатель. Сколько нас?

Шестой заговорщик. Десять, девять и три. Председатель. Галилеянин имел меньше, чтобы покорить мир, но какова наша миссия?

Седьмой заговорщик. Нести свободу.

Председатель. Наш лозунг?

Восьмой заговорщик. Уничтожение.

Председатель. Наш долг?

Девятый заговорщик. Повиновение.

Председатель. Братья, вы правильно ответили на все вопросы. Здесь нет никого, кроме нигилистов. Давайте посмотрим друг другу в лицо. (Заговорщики снимают маски.) Михаил, повтори клятву.

Михаил. Задушить все природные чувства в себе; не любить и не быть любимым; не иметь жалости и не давать себя жалеть; не жениться и не выходить замуж до самого конца. Тайно закалывать кинжалом ночью, подливать яд в бокал, настраивать отца против сына и мужа против жены. Без страха, без надежды, без будущего; страдать, уничтожать, мстить.

Председатель. Все согласны?

Заговорщики. Согласны. (Расходятся по сцене в разных направлениях.)

Председатель. Время уже миновало, Михаил, а ее еще нет.

Михаил. Поскорее бы пришла! Мы мало что можем сделать без нее.

Алексей. Председатель, ее не могли схватить? Я знаю, что полиция идет по ее следу.

Михаил. Ты всегда много знаешь о передвижениях московской полиции — слишком много для честного заговорщика.

Председатель. Если эти псы схватили ее, то красный флаг народного мщения будет развеваться над баррикадами на каждой улице до тех пор, пока мы не вызволим ее! Но с ее стороны было глупо отправиться на бал к великому князю. Я сказал ей об этом, но она ответила, что хочет хотя бы один раз увидеть царя и всю его проклятую свору лицом к лицу.

Алексей. Отправилась на статс-бал!

Михаил. Я за нее не боюсь. Ее так же трудно поймать, как волчицу, и она вдвое опаснее. Кроме того, у нее хорошее прикрытие: сегодня вечером будет бал-маскарад. Есть ли новости из дворца, председатель? Чем занимается этот кровавый деспот кроме того, что мучает своего единственного сына? Кстати, что за щенок этот царевич? Кто-нибудь из вас видел его? О нем ходят странные слухи. Говорят, что он любит людей, но царскому сыну это не пристало. Их воспитывают по-другому.