Наваждение генерала драконов - Мария Лунёва

Подались в бандиты и грабят дома побогаче да обозы.

— Их же повесят? — идея о побеге становилась все более непривлекательной.

— Да кто их ловить будет! — Оуэн отмахнулся. — Их и так-то не особо трогали, а теперь и подавно все заняты войной. Драконы уходят на юг, а маги...

— Чего это маги?

— Да что с них взять, — хмыкнул он.

— Как это? — Я выставила вперёд ладонь и призвала пламя. — Ты ещё скажи, что мы слабаки!

— Маги драконам не соперники. — Он показал свою ладонь. На кончиках его пальцев появилась темная дымка. — Ты вообще знаешь, что девочкам-магичкам дар свой развивать до совершеннолетия нельзя? Слишком часто выгораете. Убери всполохи, еще навредишь себе.

— Ой ли! Не переживай, не выгорю, — надулась я.

Терпеть не могла, когда мне запрещали пользоваться магией.

Чего там выгорать-то? Будто я не огонек призываю, а пашню выжигаю.

— Значит, Айла, ты смелая? — Оуэн приподнял подбородок и взглянул на меня свысока.

— А-то! — я важно сложила руки на груди.

— А целоваться боишься, — уголки его губ поползли вверх.

— Мне всего десять! — фыркнула в ответ. — У меня репутация!

— И чего, я-то уже почти взрослый. Скоро меч вручат, ну и браслет брачный. Но я его того, уже сам взял. — На его щеках заиграли ямочки. — Дашь поцеловать и браслет твой.

— Скоро — это когда? — не поддалась я на провокацию. — И не сочиняй, до свадьбы нам еще ой как далеко. Ты меня не путай. Девушки без репутации жизни нет!

— Я тебя старше, мне виднее!

— Ой, всего-то на пару годиков, — дразнилась я. — Сам еще вон с мечом деревянным. А все целоваться, да целоваться...

— Но старше же!

— Раз такой большой, вот и думай, как нам не расставаться!

— Думаю я, — уперевшись ладонью в дерево, он взглянул в сторону большой дороги, словно что-то услышал. — Айла, я просто хочу, чтобы ты поняла, если не сбежим, то сколько ещё ждать, пока война эта закончится. А вдруг увезут тебя. Как я потом найду? А если ты меня не узнаешь? Я ведь рассказывал, как сильно меняются драконы в год совершеннолетия. Я взрослым стану. Внешность изменится, голос.

— Совсем-совсем другим станешь? — тихо произнесла, тяжело вздыхая.

— Встретишь, не узнаешь, — он тоже сник.

— Глупости, Оуэн, я тебя из тысячи драконов узнаю.

— А если нет? — в его глазах я заметила неподдельный страх. — Ты моя истинная. Встретишь другого мальчика, влюбишься, а мне что делать? Мне как жить?

— На поединок соперника вызывай, — предложила я.

— Ага, а ты меня потом не любить за это будешь, — он покачал головой.

— Но ты же признаешься, что это ты. Так что буду любить.

Я вообще не понимала, в чем он видит проблему.

Ну будто я такая ветреная, что забуду его через день после расставания. Я ведь не изменюсь. Найдет, узнает и предложение сделает.

Дел-то!

— Ну нет. — Кажется Оуэна такой расклад не устраивал. — Твой портретик, поди, уже в шкатулке невест и его всем показывают.

— Ну...

Я замялась, на самом деле, никто на меня и не смотрел. А еще и высмеивали. Хотя больше возмущались, что отец посмел мой портрет в шкатулку с лучшими невестами закинуть. Это позорило остальных претенденток. Сначала я плакала и просила его убрать, да только хворостиной за это получила.

Для родителей я товар, который нужно было сбыть с рук желательно наварившись на этом.

— Я знаю, что он там, — проворчал Оуэн. — Мне говорили. Не успею я! Выдаст тебя отец замуж, и что потом? Все поцелуи другому достанутся!

— Ой, ну ладно, целуй, — сдалась я.

Просияв, он подскочил ко мне и, смело обняв, чмокнул в правую щеку.

— Ну, всё! — Я всплеснула руками. — Прощай моя репутация!

— Чего это! Тебя, между прочим, жених поцеловал! — он, не упустив момент, чмокнул еще раз в ту же щеку.

— Всё равно неприлично, — сокрушалась я.

— А если я ночью за тобой приду, сбежишь со мной?

— Нельзя так, Оуэн. Мы маленькие. — Неуклюже обняв его, слегка покраснела. — Без взрослых никак...

— Я смогу тебя защитить. К тому же отец поругается и смирится. Не любит он просто магов.

— А мой не любит драконов, — призналась я.

— Это он зря. Мы сильные и храбрые, — Оуэн сжал меня, показывая, насколько крепки его руки. — Можно ещё раз поцелую?

— Ну нет уж, только после свадьбы.

— Ну разок, — он попытался снова дотянуться до моей щеки.

— Нет, и всё тут, — взбунтовалась я. — Не порть мою репутацию! А то никакое приданое дело не поправит.

Брякнула и еще больше покраснела. Не было у меня сундука с новенькими простынями да скатертями. Эх...

— Ой, эти ваши девчачьи заморочки, — фыркнул Оуэн. — Вот у драконов муж всем обеспечивает жену и ещё и сам калым платит. Нужны мне эти твои платочки носовые?!

— Тебе не нужны, мне надо, — проворчала уязвленно. — Нечего тут. Приданое — это лицо невесты.

— Лицо — это лицо. Оно вон у тебя какое красивое. Я за тебя любой калым отдам.

— Побереги калым-то, — тут же возмутилась я. — Нечего семейное добро разбазаривать. Папа говорит, муж хозяйственным должен быть, а ты...

— А я очень хозяйственный. Да я самый хозяйственный из драконов! Айла, ты только за другого замуж не выходи.

— И не подумаю, — я выбралась из его объятий. — Что я пустоголовая, что ли? Ты ушел, а я через день и имя позабыла!

Пройдя по поляне, поднялась на пригорок и взглянула вниз. Прямо подо мной бурлила глубокая полноводная река. Грязная вода, ударяясь о глинистый берег, уносила за собой поднятую муть.

В Воротянке, особенно в этом месте, никто никогда не купался. И дело даже не в крутом высоком обрыве. Нет.

Водовороты!

Меня с детства пугали ими братья. Жуткие истории о тех несчастных, кого туда скидывали разбойники. О маленьких девочках, которые не слушали старших и падали в омут этих грязных вод. О разъяренных утопленниках, что выползают на берег в полнолунье и поджидают путников в кустах у дороги.