Наваждение генерала драконов - Мария Лунёва

это… ну, еды нет. Совсем.

— А караси? — Он спустился на землю и задрал голову.

— Отобрали и уже все съели, — виновато призналась, и тут же пожаловалась на всех разом. — Даже мне не дали попробовать, представляешь! Но в сарае есть припасы, можно поживиться. В общем, жди. Только тихо, отец в доме.

— Хорошо! — Кивнув, он продолжал выглядывать меня в окне. — Айла, вещи скидывай, я поймаю.

Замерев на мгновение, высунула узелок и разжала ладонь. Он тут же оказался в руках моего друга.

— Давай, быстрее! — прилетело снизу.

— Иду, но не шуми, — проворчала в ответ. — Отец просто в ярости.

— Да, это ничего, — отмахнулся от моего предупреждения Оуэн. — Я со своим весь вечер ругался. Столько от него услышал. Вот кто действительно в ярости. Даже расправой над тобой грозился. Это на эмоциях, конечно, но все-таки неприятно. Но я ему прямо сказал: или ты, или никто. В общем, сбежал я из дому. Пусть теперь думает, как наследника вернуть. А мы отправимся в столицу. Туда мой дядька сегодня ночью отъезжает, если повезет — найдем его на тракте. А нет, так у городской стражи потом спросим.

— Эх, — я в последний раз окинула взглядом комнату. — Вроде ничего не забыла.

— Айла, ну ты идешь? — Оуэн нервничал, хоть и старался не подавать виду.

— Ага, — я ловко перебралась через окно и ногой нашарила перекладину лестницы. — Придержи ее.

— Давай, — он схватился за деревянные балки.

Вскоре я уже стояла рядом с ним на земле и хищно оглядывала пустой двор орлиным взором.

— Есть у меня мысль, Оуэн, — покосившись на сарай, пакостно усмехнулась. — Братики мои сбегать тоже собрались. Эти трусливые хорьки в разбойники подались. Воевать совсем не хотят. Наверняка, они что-то из провизии в сумки собрали.

Я рванула к шаткому строению мимо Токи, который спокойно себе спал. Прямо развалился — лапы кверху, словно это не он тут только что лаял, пытаясь сдать моего друга. Рядом с будкой лежали головы жареной рыбы. Что-что, а пса нашего отец никогда не обижал.

Заглянув за поленья, сваленные у ветхой стены сарая, быстро нашла два грязных холщевых мешка. Развернув первый, поморщилась — морковь.

Вот бестолковые. Ну, неужели лучше так ничего не нашли?! Что мы с Оуэном теперь, как два кролика, должны об этот корнеплод зубы стачивать?!

— Ой, фу, — поморщился дракон, — это я, только помирая с голоду, есть буду.

— Привереда, — пробурчала я и рванула завязки второго мешка. И.… ура! Вытащив завернутое в тряпицу сало, показала его другу.

— Ну, это другое дело, — расплылся он в довольной улыбке. — А у меня хлеб! Умыкнул с кухни целую буханку.

Сграбастав добычу, уворованную из погреба, видимо, поздним вечером братьями, мы перебежками рванули к тропинке, что вела к реке.

Под ногами громко хрустела речная галька.

В темноте я мало что различала. Оуэн с нашими узелками бежал впереди. Я еле поспевала за ним. Спотыкалась и выставляла руки вперед, пытаясь спастись от невидимых во мраке преград. Но это не помогло. Запнувшись за торчащую из земли ветку, упала на колени и зашипела, ободрав ладонь до крови.

— Айла! — ко мне подскочил Оуэн, а за спиной громко залаял растревоженный моим возгласом Токи.

— Он нас выдаст, — испугавшись, мы обернулись.

Тихо. Выдохнув я почти успокоилась, но рано... В большой гостиной первого этажа тускло зажглась лучина. Она быстро разгорелась и огромная тень приблизилась к окну.

Токи продолжал громко лаять, перебирая передними лапами. Я могла бы закричать ему и приказать замолчать, но тогда бы меня услышал не только пес.

— Кто это? — тихо выдохнул Оуэн.

— Отец! — шепнула я, дрожащим голосом. — Он, когда выпьет, совсем плохо спит.

— Так обычно же наоборот!

— А у него вот так! — Я тихо подтолкнула друга к тропинке. — У него вообще со сном проблема. А уж если выпьет своей бражки, так как медведь сутки может шататься по дому, а потом свалится на пару часов и все! Проснется как огурец.

— Некромант, что ли? — Оуэн, крадучись, держа за руку, повел меня вдоль низкого кустарника.

— Темный, да, — я закивала, хотя в темноте этого не было видно. — А мы стихийники.

Выскочив на широкую дорогу, мы побежали вперед.

— Айла! — прилетел нам в спину крик отца. — Ты почему не в постели, мерзавка!

Обернувшись, я снова увидела крупный силуэт, но теперь в окне своей комнаты.

Глава 4

Пробираясь через низкий колючий кустарник, мы старательно держались дороги, боясь заплутать в зарослях. Это днем здесь легко отыщешь узкую тропинку, что к реке, что к деревне, а ночью да еще и без факела — это практически невозможно.

Мы двигались быстро, постоянно айкали, ойкали и даже не считали ушибы на ногах, которые получали от выступающих из земли корней, низких ветвей, острых камней и всего прочего, что при солнечном свете очень легко обойти.

Страх подгонял. Он делал тени от деревьев еще более зловещими, уханье совы невероятно громким, а силуэты ветвей и кустов похожими на жутких монстров из нижнего мира.

Мне все казалось, что сейчас нас поймают. Настигнут. Схватят за шиворот и разлучат навсегда.

Что мой отец изобьет и меня, и Оуэна. Это было куда страшнее каких-то там скрюченных коряг.

Постоянно протягивая руку, все пыталась схватить друга за светлую рубаху. В боку кололо и я все чаще спотыкалась, сбивая пальцы на ногах.

Оуэн оглянулся и, поняв, что я выдохлась, схватил меня за плечо. Мы побежали дальше.

Так в потемках, цепляясь друг за друга, очень быстро выбрались на нашу полянку. И наконец перевели дух, согнувшись пополам.

Мир вокруг нас жил своей жизнью. Со стороны дороги послышался скрип колес телеги и громкие мужские голоса.

"Разбойники! — Мелькнула в голове мысль. — Или это беженцы-драконы спешат в южные города своей империи?!"

Телега поехала дальше.

Прямо под обрывом шумел водоворот, развеивая тишину ночи.

— Кажется, оторвались, — прошептал Оуэн, — надеюсь, отец еще не хватился меня, а то ведь к вам явится. Шуму будет! Он в злости жутко вспыльчивый. Такого наворотить может.

— Мой не лучше — выдохнула я разгибаясь. — А твой папа знает кто я?

— Да, конечно, — Оуэн закивал.