Светлания - Ждан Святозаров

заваруха началась и даже не смотря на его лицо просто свалил его и наступил ногой на его горло. Это он сделал смотря на оставшихся зеков прижавшихся к стенке, этих людей осталось всего пять человек, остальные лежали на полу в разных позах.

Арест не нашел среди этих пяти оставшихся его помощника — спасителя Климента, он оглянулся назад и увидел лежащего на полу Климента он истекал кровью и еще был жив, но Арест решил сначала добить оставшихся, в том числе и главаря. И сделал решительный шаг к стене, где они сгруппировались в его взгляде не было места никакой пощаде оставшимся.

Глава 16

— Достаточно Гельмутс, все закончено, у тебя от ныне будет другая жизнь, — произнес неожиданно новый голос сзади.

Арест оглянулся, камера была открыта и там стоял человек в строгом официальном костюме, а рядом с ним стояли охранники вооруженные автоматами.

— Выходи Гельмутс, ты больше не будешь сидеть в тюрьме, — сказал еще раз человек в костюме, понимая что Арест так увлекся добиванием, что ему неохота останавливаться не убив самого главного.

— Кто ты, черт тебя побери, я добью этих выродков … — расчувствовался Арест, он ничего сейчас не боялся, что существовало в мире страшнее того, что он только сейчас пережил. Адреналин просто пульсировал в нем, в нем было столько сил, что он мог пробить сейчас стену. Мозг получил идеальный контроль над телом, он мог изгибаться до пола, бить удары с любой мощью и сохранять контроль над всей окружностью. Он находился в такой эйфории, что был уверен, что увернется от пуль или уложит охранников в рукопашной битве.

— Не нужно убивать оставшихся, зачем тебе их жизни, они и так уже будут вспоминать тебя с ужасом всю их оставшуюся жизнь за решеткой. Это все пожизненники они здесь будут всегда, не облегчай их участь, пускай мучаются, они много замучили других людей. — человек в костюме понимал, что нужно обращаться именно мягко к Аресту, пытаясь вернуть его к логике, что дальнейшие его действия бессмысленны.

Арест стоял на месте, он не знал, как дальше действовать.

— Повторяю, я серьезный человек государственный служащий, меня зовут Айк Столтенбук, я вам говорю еще раз ваши мытарства закончились, выходите, мы сами уберемся здесь после вашей бойни, — сказал с улыбкой Айк Столтенбук и немного съязвил, намекнув про бойню, которую устроил якобы Арест.

Арест наконец то начал расслабляться и опустил руки из боевой стойки. Его внимание привлек Климент, он еще подавал признаки жизни и захотел подойти к нему.

— Мы постараемся спасти его, не беспокойся о нем, мы сделаем все возможное, — сказал Айк Столтенбук, перехватив взгляд Ареста.

Арест молча повернулся и направился к выходу.

Как только Арест вышел из камеры, он увидел как много людей ждало его решения выйти из помещения. Причем все эти люди были серьезных специальностей: спецназ для подавления беспорядков в тюрьмах, целая бригада людей в белых халатах, скорей всего, врачей, а также большое количество тюремных охранников.

Особенно поражал своей собранностью и вооружением поражла группа быстрого

реагирования, они были словно в панцирях, полностью защищены от ударов и даже выстрелов. В касках, бронижелетах, наколенниках и толстых кожаных ботинках. В их руках были различные виды огнестрельного оружия, на поясе висели ножны с холодным оружием. Эта бригада спецназа состояла из группы в двадцать человек, по их амуниции и обмундированию можно было понять, что они давно были готовы к подавлению каких — то беспорядков и явно не для того, чтобы усмирить смутьянов, а для того, чтобы их убить.

Арест пришел в себя окончательно и даже смог начать анализировать, зачем столько много людей специальных прфессий ждало конца этого побоища неужели ради него. Они ждали, что он победит или наоборот, что он проиграет. Как только Арест покинул камеру, сразу же вся эта толпа стала ручейком, через узкую дверь, просачиваться внутрь, то есть они ждали только выхода от туда всего одного человека его Гельмутса. Значит они ждали только выхода одного человека или их волновал из всех только он один. Теперь Арест понял, что его спасли в любом случае, потому что группа быстрого реагирования, скорей всего через множество видео камер, спрятанных в камере заключения, внимательно и чутко наблюдали за ходом драки, происходившей в этом помещении.

Но если бы Арест это знал заранее и был уверен в том, что его спасут он бы не надеялся на собственные силы и не дрался бы так успешно. Своими правильными действиями Арест превратил себе из жертвы в агрессора. Поняв это группа реагирования чутко наблюдала за происходившим, но не вмешивалась. Арест когда проходил мимо бойцов специального назначения видел их восхищенные взгляды, в их глазах было написано нескрываемое уважение победителю в реальной бойне. Арест отражался в их глазах и начищенных касках он видел себя и сам собой гордился. Он был похож на уходящего с поля боя гладиатора из их светланских фильмов. Весь окровавленный, в порванной одежде, но не смотря на огромную усталость, гордо держа голову и распрямившись — как настоящий победитель. Любой боец знает, что не смотря на тяжелейшие удары врага и на долговременность битвы — ты уйдешь с поля боя полным энергии и радости если враг побежден или бой завершился благородной ничьей. Если же ты проиграл, твое унынье передается твоему телу и ты чувствуешь себя разбитым и смертельно уставшим. Это доказывало еще раз, что к победе стремится не подготовленное тело, а сильный уверенный дух, управляющий этим телом.

— Мистер Гельмутс …, пойдемте уже, все будет нормально не волнуйтесь, я потом сообщу вам, как здоровье вашего спасителя, пока вас в первую очередь нужно спасать, — сказал Айк Столтенбук.

Арест, действительно, увидел свое отражение в зеркальном отражении каски спецназавца и начал понимать, что он весь испачкан в крови не только чужой, но и своей. Ему нужно было срезать с себя одежду и узнать, после отмывки, есть ли у него серьезные травмы, которые необходимо немедленно начать лечить.

Он двигался сейчас, казалось на одном адриналине, только этот внутренний наркотик мог отвлечь организм человека от сильных повреждений и боли, ради того, чтобы продержаться до безпасного перерыва. Но адреналин мог и погубить организм если бы он действовал большее время, чем нужно.

Арест понял это, что теперь ему не угрожает уголовная среда, его жизнь в не опасности. И одна эта мысль стала сигналом, прекратившим власть гармона — адреналина. В ту же секунду его тело стало ватным и не способным больше