Оскал Фортуны, или Урок выживания - Анастасия Анфимова

Она встала и с тревогой прислушалась к шуму ветра в голых ветвях. Что-то звякнуло.

— Всадники! — вскричала Александра, оглядываясь.

— Что делать?

— В лес! — крикнула Алекс, подавая руку девушке. — Скорее!

Они отбежали с десяток шагов. Александра сорвала с Сайо плащ и бросила на землю.

— Ложись!

Девушка без разговоров легла.

— Не так! — поморщилась Алекс. — Свернись клубком!

Она прикрыла девушку своей старой курткой и стала лихорадочно забрасывать ветками и сухими листьями.

Послышалось громкое лошадиное фырканье.

— Жди, я вернусь, — пробормотала Александра и бросилась к дороге. Не доходя до нее, она увидела двух всадников, приближавшихся к оставленной повозке. Придав лицу страдальческое выражение, Алекс развязала пояс и, придерживая сползавшие штаны, охая, вышла из-за дерева.

— Эй ты! — громко позвал ее один из воинов.

Сделав вид, будто только что заметила их, Александра стала кланяться, одновременно завязывая веревку на штанах.

— Что ты там делал? — строго спросил соратник.

— Живот у меня прихватило, мой господин, — морщась, ответила Алекс. — Несет как из паршивого гусенка. Вот и бегаю по кустам. Нехорошо на дороге гадить.

Всадники засмеялись.

— Ты откуда?

— Из деревни Госду, мой господин, — сказала Александра, не забывая кланяться. — Вон, дрова привозили…

— Кого-нибудь встречал по дороге? — оборвал его второй воин.

— Как же, мой господин! — улыбнулась Алекс. — Нас тут из деревни много едет.

— Да нет же, болван! — поморщился соратник. — Всадников не встречал? Повозки какие-нибудь или паланкин?

— Нет, мой господин, — яростно покачала головой Алекс. — Какой в лесу паланкин? И на конях никого не видел.

Он страдальчески скривился и стал переступать с ноги на ногу.

— Прости, мой господин. Отпусти в лес. Опять живот схватило.

— Жрете всякую дрянь, — брезгливо скривился воин. — Беги, а то обделаешься в штаны, а они у тебя одни, наверное.

— Спасибо, добрый господин, — Александра бросилась за дерево.

Воины засмеялись и тронули коней.

Алекс проводила их внимательным взглядом и, вздохнув, пошла за Сайо.

— Тебя уже ищут, — сказала она, помогая девушке подняться.

— Может быть, мне притвориться простолюдинкой? — предложила та, подходя к телеге. — Скажем, служанкой из замка?

Александра взялась за поводья, дождалась, пока Сайо заберется на повозку, и покачала головой.

— Не похожа ты на простолюдинку.

— Почему?

— Держишься гордо, смотришь прямо, и руки у тебя не как у служанки. Да и красивая ты очень.

— Правда? — девушка удивленно вскинула брови. — Ты так считаешь?

— Не только я, — проворчала Алекс, отворачиваясь. — И телохранитель сегуна, и наследник рыцаря, и один баронский сынок.

— А если вот так! — сказала Сайо.

Александра взглянула на нее.

Девушка стояла, скромно потупив взор, чуть склонив голову.

— Что угодно, господин? Я поняла, мой господин. Слушаю, мой господин.

— Похоже, — вынуждена была согласиться Алекс. — Очень похоже. А как же руки и твое платье? Простолюдинки такое не носят.

— Носят, — возразила девушка. — Ты просто забыл. Вспомни, госпожа Айоро раздала платья своей служанки?

— Если ты чья-то личная служанка, — стала рассуждать Александра. — То поэтому и руки у тебя такие нежные.

Сайо улыбнулась и сложила ладони на коленях. Повозка дернулась, и девушка едва не свалилась, в последний момент схватившись за край повозки.

— Но что ты делаешь в лесу? Одна, без госпожи?

Собеседница задумалась.

Алекс шла молча, зорко оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к шуму леса.

— Я беременна, — вдруг сказала Сайо.

Александра встала как вкопанная и едва не упала. Обиженный резким рывком осел заорал. Его натужный вопль вывел Алекс из ступора.

— Молчи, козел! — рявкнула она, выбивая палкой пыль из серой шерсти. Животное заперхало, подавившись очередным воплем.

— Давно? — спросила Александра у хохочущей девушки.

— Он не козел, Алекс. Он осел!

— Да плевать на осла! — раздраженно махнула та рукой. — Я спрашиваю, какой срок?

Сайо вытерла слезы и посерьезнела.

— Я служанка из дома господ Дзимо. Я забеременела, и госпожа выгнала меня из дома, выдав замуж за тебя.

— Так ты не беременна?

— Пока, — со значением проговорила девушка. — Нет! Я буду изображать беременную! Ясно?

— А я твоего мужа!

— Хвала Вечному Небу, — вскинула очи Сайо. — Сам догадался.

— А, что такое бывает?

— Бывает, — кивнула девушка. — В Гатомо-фами была служанка Кони. Она забеременела, и рыцарь выдал ее замуж за лавочника из Мусимо. Дал хорошее приданое.

— А где твое приданое? — ехидно усмехнулась Александра, кивнув на пустую телегу.

— Разбойники украли, — развела руками девушка. — Напали по дороге из Канаго в Госду.

— И куда мы едем? — задала новый вопрос Александра.

— Куда и ехали, — ответила Сайо. — В Хрено-но-Хайдаро. Там старостой твой отец.

— Думаешь, поверят?

— Нужно чтобы поверили, — вздохнула Сайо.

— Что нужно делать? — по-деловому спросил Алекс.

— Сменить прическу, — девушка улыбнулась. — Кажется, в этом ты можешь мне помочь?

Через полчаса Сайо преобразилась. Вместо пышных волос на голове красовались две свернутые в пучки косы, из платья выглядывал округлый животик, сооруженный из рубахи Алекс и трофейных штанов.

— Послушай, Юми, — Александра решила сразу привыкать к новому имени спутницы. — А разве нам не нужны какие-нибудь бумаги? Нас же могут принять за беглых?

— Какие бумаги у простолюдинов? — усмехнулась девушка, плотнее закутываясь в плащ. — Мы же не торговцы. Мы едем к своему господину.

Алекс этот ответ не удовлетворил.

— Значит, любой крестьянин может так запросто поехать, куда захочет?

— Нет, конечно, — засмеялась Сайо. — В дальние путешествия простолюдины ездят или вместе с благородными, или с письмом от господ.

— Тогда я тебя не понимаю, — окончательно запуталась Александра. — Нас могут принять за беглых, или нет?

— Могут, — нахмурилась девушка. — Любой землевладелец или ратник может убить тебя и меня. Но тогда ему придется разбираться с нашим господином! Он знает, куда мы уехали, знает, где мы поедем. Если он найдет убийцу, то обязательно отомстит!

— За простолюдина? — усомнилась Алекс.

— За порчу своего имущества! — повысила голос девушка. — За нанесенное оскорбление!

— Понятно, — вздохнула Александра.

— Алекс, а деньги у нас есть? — вдруг озаботилась Сайо.

— Немножко, — Александра поспешила скрыть улыбку. «Уже у нас», — подумала она.

— Двадцать или двадцать два «лебедя». Там в сумке, на самом дне.

— Мало, — вздохнула девушка.

Деревья расступились, открыв голые поля и плотную кучку дворов у горизонта.

— Алекс, — окликнула ее Сайо. — Ты только не обижайся. Но разговаривать буду я.

— Попробуй, — усмехнулась Александра.

— А ты будешь изображать… немого.

— Почему это?

— Я боюсь, ты можешь не то сказать, — пояснила девушка.

— Я буду заикаться! — отрезала Алекс. — Очень сильно.

— Хорошо, — с удивительной покладистостью согласилась Сайо.

Александра вздохнула и потащила за собой упирающегося осла. Впереди, шагах в ста, показался человек с огромной вязанкой хвороста. Груз казался, столь велик, что было удивительно, как маленький скрюченный человечек мог нести на спине такую гору. Их осел, чувствуя приближение отдыха, обрел второе дыхание, и повозка стала быстро догонять медленно бредущего человека.

Услышав скрип колес, он ушел с середины дороги и оглянулся.

У Александры перехватило дыхание. Здоровенную вязанку тащил худенький мальчик лет двенадцати. На нем была длинная куртка, доходившая до колен, заплатанные штаны и большие сапоги с подвязанными веревкой подошвами.

— Это Госду? — поинтересовалась Сайо, указав на приближающиеся дома.

Пацан кивнул мокрой от пота головой.

— Т…т…т…ты туда? — спросила Алекс.

Мальчишка снова кивнул.

— Л..л…л…ложи с. с…с…сюда, — велела Александра.

Сайо гневно сверкнула глазами, но потом улыбнулась.

— Можешь положить хворост на тележку.

— Благодарю, — пробормотал пацан, не зная, как обратиться к беременной женщине с прической простолюдинки, но в юбе. Алекс помог ему уложить вязанку, ослик тяжко вздохнул и затряс ушами.

— Тебя как зовут? — продолжила расспросы девушка. — Кто твои почтенные родители?

Мальчишка выпрямился, стер пот с круглой веснушчатой физиономии.

— Урак. Я сирота. Живу у дяди. Он уважаемый человек в деревне. Это его хворост.