Царская Русь - Дмитрий Иванович Иловайский

меньших братьев старшему, поручал им слушать его и держать «вместо отца», а ему держать их «во чти, без обиды». О том, как учрежден был от великого князя надзор за действиями его брата Юрия Ивановича Дмитровского с помощию некоторых детей боярских см. любопытную «Челобитную Ивана Яганова» на имя малолетнего государя Ивана Васильевича. (Акты Истор. I. № 136). На этого брата Юрия также был донос о намерении его бежать в Литву; но по его просьбе игумен Волоцкий Иосиф незадолго перед своей смертью (1515 г.) послал в Москву двух своих иноков ходатайствовать о нем перед великим князем и успел избавить его от опалы (см. Житие Иосифа). Относительно обращения Соломонии к знахарству см. отрывок от розыскного дела по сему поводу или допрос Ивану Сабурову в ноябре 1525 г. Акт. Ист. I. № 130. Тут, между прочим, упоминаются жонка Стефанида прозванием Рязанка и какая-то черница безносая; первая наговаривала воду, которою велела великой княгине смачивать себя и белье великого князя; вторая наговаривала масло или мед для натиранья. Сетование Василия на бездетность во время объезда и женитьба на Елене в Псков, лет. (П. С. Р. Л. IV. 295 и 296). О насильственном пострижении Соломонии говорят Курбский и Герберштейн. Последний прибавляет о нанесенных ей при сем побоях бичом от Ивана Шигоны. Он же сообщает слух о рождении ею в монастыре сына Георгия и посылке великим князем двух доверенных лиц для проверки сего слуха, распускаемого особенно двумя боярынями, женами казначея Юрия Малого (Грека) и спальника Якова Мазура; эти боярыни были после того удалены от двора, а первая даже подвергнута сечению. Летописи Воскресен., Никон, и Татищев выражаются уклончиво: «великий князь постриже Соломонию по совету ее тяготы ради и болезни бездетства»; в Соф. 2-й — «Соломония пострижеся в черницы, болезни ради». А по Летописцу, служащему продолжением Нестора (Изд. в М. 1794 г.), Соломония будто бы сама умоляла Василия отпустить ее в монастырь, видя свое неплодство (стр. 383). В Псков. 2-й сказано просто: «И повеле ю пострищи в черницы» (причем по одному списку брак с Еленой прямо уподобляется прелюбодеянию). В невольном пострижении вообще нельзя сомневаться. О безуспешной посылке за разрешением развода к патриархам и на Афонскую гору и осуждении этого развода Вассианом Патрикеевым см. «О сочетании второго брака и разлучении первого чадорадия ради — творение Паисеено, старца Ферапонтова монастыря» в Чт. Об. И. и Др. 1847 г. № 8. Карамзин сомневается в достоверности этого творения (к т. VII пр. 277). Действительно, некоторые подробности указывают, что оно несовременно самому событию и сочинено впоследствии (напр., прорицания о жестокостях и беззакониях Ивана Грозного). Любопытны встречающиеся в этом памятнике следующие темные слова и речения: друкели, урдюкели, ардарила, сарападасейстии, келевдерии, дохеpu, ароуны, тефлизы. Официальное описание свадьбы в. кн. Василия Ивановича с Еленой в Древ. Росс. Вивлиофике. T. XIII. Таковое же описание свадьбы кн. Андрея Ивановича. Ibid. «Дополнительная статья к чину бракосочетания великого князя Василия Ивановича» в Дополн. к Акт. Истор. I. № 24. О сбритии бороды Василием говорит Герберштейн. О рождения и крещении сына Ивана — те же летописи. Степей, книга сообщает некоторые подробности о крещении его в Троицкой лавре и восприятии от купели двумя старцами иноками, Даниилом Переяславским и Касьяном Босым (206 стр. и далее). Об них как воспреемниках см. Акты Истор. I. 410. В Степенной же книге говорится о предсказаниях, предшествовавших его рождению. Между прочим, юродивый Дементий на вопрос беременной Елены, что у нея родится, отвечал. «Тит, широкий ум» (стр. 237). Пять писем Василия III к супруге своей Елене см. «Письма Русских государей». Изд. Археогр. Ком. М. 1848. Древ. Рос. Вивлиоф. Ч. III. Г. Стромилов, в своей монографии об Александровской Слободе, на основании разных соображений предполагает, будто связь Елены с Овчиной-Телепневым-Оболенским началась еще до рождения Ивана Грозного. (Чт. О. И. и Др. 1883 кн. 2 стр. 69 и след).

14

Летописи Соф. Воскр. Никонов. Степей, кн. Татищев. Из иконописцев времен Василия известен еще Алексей Псковитин, по прозванию «Малый». Он написал образ Успения Богородицы в Успенском храме Кириллова монастыря (1511 г.). См. Выписку из Летописного Сборника Кирилло-Белозерского монастыря (Времен. Об. И. и Др. кн. 8 Смесь, стр. 50). Любопытно при сем известие о построении сего храма, совершаемом за 25 лет: он строился 5 месяцев, мастеров каменщиков и «стенщиков» было 20, старший над ними состоял Прохор Ростовский, и стоил храм 250 рублев. В 1517 г. в Пскове упала часть кремлевской стены, на протяжении 40 сажень. Ее починил Иван Фрязин, и эти сорок сажень обошлись великому князю в 700 рублей; хотя возка камня при сем составляла повинность священников, а псковичи обязаны были носить песок и просевать его решетом. (Псков, лет.). Об уличных решетках в Москве и не совсем ясное известие о постройке за рекой особого «города Нали» (№ali) для телохранителей сообщает Герберштейн.

15

S. Herbersteini Rerum Moscovit. Commentant Глава «О приеме и обхождении с послами». О новых придворных чинах см. Разряди, книги и послужной список бояр. (см. также Карамз. к т. VII прим. 231 и 353). Относительно Герберштейна есть весьма обстоятельная книга проф. Замысловского «Герберштейн и его историко-географические известия о России». Спб. 1884.

16

О смерти кн. Василия Холмского в Соф. Воскр. и у Татищ, под 1509 г. Даниил Щеня назван «Московским воеводой» в грамоте Василия III Сигизмунду I 1511 года (Акты Зап. Рос. II № 74) и в грамоте 1513 года от литовских панов-рады (Радивила, Острожского и др.) к думным боярам московским (ibid. № 84). В последней перечисляются следующие члены рады или думы великого князя: князь Даниил Васильевич Щеня, князь Дмитрий Владимирович Ростовский, кн. Василий Васильевич Шуйский, воевода Новгородский, и князь Михаил Данилович Щенятев (сын Д. Щени). Клятвенные поручные записи Шуйских, Бельских, Глинского, Воротынского, Мстиславского и М. Плещеева см. в Древ. Рос. Вивлиоф. T. III. и в С. Г. Г. и Д I. №№ 149, 152–157, 159. Относительно грека Георгия Малого Герберштейн сообщает еще, будто выбор первой супруги Василия из числа собранных туземных девиц назначен был по совету Георгия: последний надеялся, что этот выбор падет на его дочь, но ошибся в расчете. Далее, как мы видели, он же сообщает, что жена Георгия была замешана в распространении слуха о родившемся в монастыре сыне Соломонии и высечена за недонесение о том в. князю.

17

Летоп. Воскресен. Никонов. Татищев. Но подробнее всех сказание о кончине Василия III в Софийской. (П С. Р.Л. т. VI) и в